На экране появилась щель, в которую была видна вся комната по ширине. Оказалось, что компания удалилась.
- Я говорю: 'кина не будет'.
- Да подожди ты, - Лерка сердито буркнула на Николса. -Вот возвращаются. Ой, они все раздетые.
-Не раздетые, а голые. Может там жарко?
- Очень глупая шутка.
- Это версия... или гипотеза. Как правильно? Один Фёдорман в мантии и шляпе. Привилегированный.
- Привилегированных... Не совсем они и голые. На всех пояса. На дяденьках широкие, на тётеньках поуже... и разное количество кистей подвешено. Или звания, или заслуги...Вы, молодые люди, меньше препирайтесь, а лучше присматривайтесь. Детали порою важнее целого. У Маринэ вот три бомбончика...У лысого один. Слабак.
Пашка медленно смещал телескоп, и на экране можно было рассматривать всех по очереди. Дальние были видны практически полностью, ближние по пояс.
Собравшиеся выстроились вдоль боковых стен, освобождая центр и вид на противоположную от окна стену. На ней был закреплён чёрный щит с ремнями. Фёдорман подошёл к нему и, повернувшись к остальным, начал что-то говорить. Пашка чертыхнулся.
- Вот если бы кто-нибудь из нас умел читать по губам.
- Я умею. Я в доме инвалидов всё лето работала. Там была такая забавная пара глухонемых старичков...
- После расскажешь. Что там за речь Фёдорман загнул.
- Э... - Лерка наморщила лоб. - '...мы сегодня принимаем прошедших испытание в наш орден...'
- О! Орден, а не медаль...
- Ник, не отвлекай меня! 'Приведите первого...'
Те двое, что раньше были в обтягивающих костюмах, ввели мускулистого мужчину с завязанными глазами и пристегнули к щиту ремнями в позе известного всем рисунка да Винчи.
- Вот вам и здрасьте. Это Зелёный, - выдохнул Ник.
Фёдорман снова начал что-то говорить.
- Я не могу это понять. Не на русском. Теперь вообще отвернулся. Ага. Это он Маринэ говорит 'начинай'.
Маринэ поклонилась Фёдорману, подошла к Зелёному, встала на одно колено, немного помедлила и укусила его чуть выше паха.
- Жуть. Она пьёт из него кровь! - вскрикнула Лерка.
- А почему не из шеи? В кино всегда за шею кусают, где сонная артерия. Чего там, на животе пить?
- Ник, открой хоть раз в жизни учебник анатомии и посмотри схему кровообращения человека. Теперь понятно, почему у них пики в противофазе. Когда она пила из Зелёного кровь, у него был спад. Значит теперь, её стараниями, Семён Семёнович стал вампиром.
- Подожди. Процедура приёма ещё не завершена. Может не подойдёт по каким-нибудь параметрам. Характеристика с места жительства или ещё что.
Маринэ встала, повернулась ко всем лицом. Над нижней губой белели два клыка, с которых капельки крови капали ей на грудь.
- Хорошая у неё фигура. - Ник вытянул шею поближе к экрану.
- Её фигуру было прекрасно видно и в одетом состоянии, - хмыкнула Лерка.
- А так ещё лучше. Паш, чуть ниже...
- Свет в нашем случае распространяется прямолинейно. Вот отойдёт и посмотришь. Сейчас её нижняя половина не видна.
- Да я про татуировку.
- Ладно, попробуем.
Пашка перестроился на щель между пластинками жалюзи чуть ниже.
- Вот куда мой рисунок делся. Я думал, просто стёрла. Интересно, как она его с листа сняла? Ладно, давай обратно перестраивай.
- Портреты уничтожать опасно. Вот она и сохранила. Значит, ты угадал с её сущностью. Ага, Фёдорман распорядился отстегнуть Зелёного.
Семёна Семёновича вывели в центр, и Маринэ поднесла ему бокал с чем-то густым и красным. Вновь принятый посмотрел на Фёдормана. Тот величественно кивнул. Зелёный выпил и оскалил зубы. Из верхнего ряда начали выдвигаться два клыка. Гораздо меньше, чем у Маринэ, и почти сразу вновь втянулись обратно.
- Маринэ назвала Фёдормана 'Магистр'.
- Магистр?! Интересно. А Зелёный в рядовых пока. Молодой. Ещё вот что любопытно... у них сначала молочные клыки появляются?
- Оставь свои комментарии при себе. Вот Фёдорман... 'Приведите её'.
Ввели молодую женщину и всё повторилось. Только теперь кусал лысеющий мужчина, при этом он чуть водил головой из стороны в сторону.
- Она вся дрожит. Ей страшно. Лер...
- Ник, женщина может дрожать не только от страха.
- А от чего ещё?
- От приближения к верхнему приделу наслаждения. Вот он поворачивается.