И даже понимая все это, я не могу не писать ей. Ксюша, наверное, единственный человек, чьи размены и прочее наплевательское отношение я готов терпеть.

«Все ошибаются», – написал ей.

«Но это хороший урок! И хорошо, что я сейчас поняла, что нужно прекращать, а не в 50 лет».

«А в целом чем занимаешься? Работаешь, как планировала, по образованию?» – переведя тему, спросил ее.

«Официально в декрете, но сама работаю стилистом. Стригу, крашу. В общем, все, что связано с волосами».

Для меня не было в новинку то, что она достаточно трудолюбивый человек. Наверное, она одна из немногих девушек, которые могут похвастаться подобным усердием.

«Слушай, это круто! Выходит, ты меня подстрижешь, когда я приеду к тебе в гости?»

«Когда приедешь ко мне – подстригу, конечно. А когда ты ко мне приедешь?»

«Как только решу часть своих вопросов и стану чуть более свободен от них – сразу же приеду».

«Отлично, я буду тебя ждать».

«Я буду тебя ждать» – от нее я уже слышал, поэтому принял ее слова не так, как принял слова Ксюши из Ростова.

«Я сейчас за рулем. Немного неудобно общаться. Давай приеду – спишемся», – написал ей.

– «Хорошо», – ответила она.

Я закрыл Инстаграм и зашел в Вотсап, посмотреть, как обстоят дела у Ксюши из Ростова. Дела у нее обстояли так хорошо, что обо мне никто не вспомнил. Видимо, рабочий процесс сегодня занимает большое количество времени.

Я позвонил Леше и рассказал о диалоге с Ксюшей, включая предыдущую за этим манипуляцию с Оксаной. Он был не удивлен, что так все сложилось, и назвал происходящее логичным, только затянувшимся на десять лет раскладом. Затем я ему поведал все, что со мной произошло за это время, и рассказал о ростовской Ксюше. Он вновь меня слушал внимательно, не перебивая, и в этом монологе прошла вся дорога до Ростова. С перерывами на его заказы.

В два часа дня, как раз в момент, когда я приехал к Володе в квартиру, мне позвонила Ксюша и предложила пообедать.

Я запрыгнул в машину и, заехав в цветочный за одной розой, поехал в ТЦ «Золотой Вавилон», на парковке которого мы выясняли отношения.

– Привееет, – она вышла из машины, обняла и поцеловала меня. – Это мне? Ой, какой красивый, спасибо.

– Куда пойдем? – спросил ее.

– Тут есть фуд-корт, там давай и определимся. Я соскучилась по тебе за этот день. Ты больше не будешь бросать меня тут одну? – спросила она, и мне стало чуть теплее внутри.

Мне и правда не хватало чего-то такого женского, когда тебе говорят, что ты нужен человеку. Это окрыляет, придает сил.

В кармане завибрировал телефон. Я достал его и увидел сообщение в Инстаграме от Ермоловой:

«Что делаешь? Совсем меня забыл».

Я ничего не ответил. Положил телефон обратно в карман.

Мы поднялись на третий этаж торгового комплекса под рассказы Ксюши о том, что происходит у нее на работе.

Ксюша работает маркетологом в сети магазинов, и ей нравится все, что связано с продажами и продвижением. Она прямо фанат всех этих вещей, и даже я, далекий от этого человек, видел в ней талантливого специалиста.

Мы выбрали фуд-корт, по ассортименту напоминающий столовую, но по цене ресторана. Я некомфортно чувствовал себя в этом ТЦ, но об этом старался умалчивать и подавлять в себе состояние, в котором я словно недоделанный человек, в отличие от всех присутствующих здесь людей. В силу того, что я редко появлялся в скоплении людей, у меня выработался комплекс, от которого я пытался избавиться всеми силами. Но на это нужно было время. И терпение.

– Ты что будешь? – спросил ее, когда настала наша очередь заказывать.

Мне нравилось, что на ее лице было минимум косметики. Кажется, это тот редкий случай, когда косметика сделала бы только хуже.

– Мне, пожалуйста, порцию гречи и максимально маленькую рубленую котлету, – сказала она девушке в черном фартуке.

– А вы? – спросила та, глядя на меня.

Слова этой девушки меня вернули обратно на землю и, быстро сориентировавшись, я протараторил:

– А мне порцию гречки и максимально большую рубленую котлету.

Девушка в фартуке улыбнулась и, наложив еду в пластиковые тарелочки, поставила в микроволновку.

Все это время Ксюша не отлипала от меня, обнимая то с боку, то сзади, постоянно целуя в шею и щеку.

Я чувствовал, как она во мне нуждается, и мне не хотелось ее оставлять. И непонятно одно: мне этого не хотелось делать, потому что мне нравилось отношение ко мне и я не желал прекращать эту близость, либо потому, что мне нравилась она. Хотя к чему эти вопросы.

Мы взяли пластиковые приборы, положили их на салфетку и, дождавшись тарелок с едой, ушли за столики в общем зале.

Я посмотрел на телефон – сообщений от Ермоловой больше не было. И хорошо, сейчас не лучшее время.

– Ты сегодня ко мне приедешь? – спросила Ксюша, глядя на меня кокетничающим взглядом.

– Конечно, приеду. Как обычно?

– Да ты же приезжаешь всегда неожиданно, поэтому да, как обычно, – засмеялась она.

Она фантастически смеется.

– Слушай, ну теперь ты фактически один, и какие у тебя планы на жизнь? – спросила она.

– Я еще так далеко не заглядывал. Но в целом есть несколько задач: найти новый способ заработка и получать от него удовольствие. Это если в краткосрочной перспективе.

– Удовольствие? Это не так-то просто, – улыбнулась она задумчиво.

– Согласен. Но это не означает, что такой работы не существует.

– Существует, но, как правило, то, что приносит удовольствие, не приносит денег. Хотя у каждого свое представление о деньгах, – задумчиво проговорила она.

– У каждого свой предел мечтаний. Я не хочу зацикливаться на деньгах. Конечно, они важная составляющая в жизни. Возможно, самая главная из составляющих, тут спорить не буду. Но попробовать стоит.

– У тебя, видимо, есть какие-то мысли по поводу новой сферы? Ты уже придумал, я так понимаю? – спросила она.

– Ты что-нибудь знаешь о своем прадедушке? Ну, или его дедушке? – спросил ее.

– Да, – неуверенно сказала она, затем добавив: – Нет. Знаешь, я о нем знаю очень мало. Можно сказать, практически не знаю. Я как-то пыталась составить родословное древо и остановилась на прапрадедушке и бабушке. Но вот сказать, что я о них что-то знаю…

– О том и речь! Именно поэтому я хочу написать книгу, пусть она даже не принесет мне денег. Мы стремимся больше заработать, чтобы как можно больше потребить. Купить подороже телефон, красивее вещи. Это хорошо, когда есть стремление к лучшей жизни, я не спорю. Но в диапазоне одного поколения это не имеет никакой важности, вот в чем дело. А в диапазоне двух поколений кажется чем-то бестолковым. «Чего мой прадедушка достиг, какой высшей точки? Он одевался в Гуччи». Это смех, и только. Мой прадед имел орден за отвагу и два ордена мужества. Второй прадед имел два ордена за отвагу. Но мне это говорит лишь о том, что это были мужики с яйцами, больше ни о чем: ни о том, что это за люди были, ни о том, как они смотрели на этот мир.

– Согласна с тобой, – задумчиво сказала она.

Пока за соседними столиками то появлялись люди, то исчезали, я смотрел Ксюше в ее красивые зеленые глаза и, боясь потерять мысль, продолжал:

– Так вот, если интересна моя точка зрения, то она заключается в том, чтобы остаться здесь в этом мире навсегда. И единственное средство, которое для меня доступно, – ноутбук. Написать книгу, и желательно не одну, и оставить свои мысли здесь навсегда. Чтобы те, кто будет после меня, а потом после Даниила, открыли книгу и прочитали мои мысли – то, как я думал, какими взглядами жил, как смотрел на этот мир. Книга – лучшее средство понять человека, заглянуть в его суть.

– Это гениально, – она взяла меня за руку, – я бы с радостью почитала тебя. Нет, это и правда необычно, но в хорошем смысле.

– Деньги приходят и уходят, так же как и мы. Все материальное имеет на самом деле малую цену, и завершить жизнь среднестатистическим потребителем – не предел мечтаний. Поэтому я планирую начать писать книгу и попробовать сделать для себя писательство основным видом заработка… но я не питаю иллюзий и поэтому готов совмещать писательство с работой, которая у меня есть. Я знаю, сколько денег мне хватит на нормальную жизнь, – больше мне не нужно. Мне нужно чуть больше, чем деньги. Мне нужно имя и место в этом мире. Я хочу остаться здесь навседа.