– Ну да слушай, ты же видела, что как только кто-то появлялся, я просто отходил в сторону? Я уважаю ее выбор, поэтому я бы не называл это словом «залип». Она дважды делала выбор не в мою пользу, и я особенно не разочаровывался. А то, какой она делала выбор, уже вопрос деталей.

Я обманывал Оксану. На самом деле мне было далеко не все равно, и каждый раз я собирал себя по частям. Мы с Ксюшей начинали просто друзьями, и все шло, как шло, затем преподаватель иностранного языка посадила нас за первую парту с комментарием «Вы бы видели со стороны, как вы смотрите друг на друга». После этих слов я стал задумываться о нас двоих. Время шло, а я залипал все сильнее. Я приезжал к ней в гости в общежитие, и мы проводили там время только вдвоем.

Мы ходили в кино, в кафе, и Ева об этом знала. Она ревновала, конечно, но я говорил ей, что мы просто общаемся о ее парнях и я ей советую, как лучше сделать в какой ситуации, что, по факту, было правдой.

Затем, когда я окончательно все понял и разобрался в своих чувствах, я посоветовался с Лешей и мы приняли решение, что «быть признанию в любви». Так смешно сейчас это вспоминать. И вот я лежу у нее на кровати, она лежит чуть выше меня, я оборачиваюсь и говорю ней:

– Ксюша, я тебя люблю.

Она немного ошарашенно смотрит на меня, затем отвечает:

– Ром, нам надо что-то с этим делать. Ты, наверное, ошибаешься в своих чувствах.

Я не настаивал и сказал что-то вроде: «Ну да, может, я ошибаюсь, может, не разобрался». На что она ответила: «Я тебя тоже люблю… как друга, Ром» и поцеловала в щечку. В паузе между ее «люблю» и «как друга» у меня возникла надежда, но она быстро умерла.

После этого признания меня ждали куча грустных треков, сорванные тренировки, прогулки с Лешей по парку, обсуждения разного и в конечном счете – ремиссия.

Но это не надолго.

Спустя двое или трое ее парней мы пересеклись в клубе, где я отмечал день рождения друга. Я был с Евой, а она с подругами. Я знал, что она рассталась, в том числе поэтому она здесь.

И я как-то слишком легко устроил ссору с Евой, она в нервах уехала домой, и через десять минут я остался с Ксюшей наедине возле гардеробной.

– Давай после клуба вместе побудем? – прижав ее к стене, глаза в глаза спросил ее.

Она была раскована и сразу же согласилась. Тогда я наконец обрадовался, решив, что это победа, что теперь я смогу перепрыгнуть из зоны «просто друг» в зону «возможно, парень».

И вот наступает момент «х»: я иду, довольный, в гардероб, беру вещи и выхожу на улицу, где меня уже ждет Ксюша у входа…

Но помимо Ксюши там был ее бывший парень и его друзья. Тогда стало ясно, что бывший парень оказался не таким уж и бывшим, потому как он стоял с ней в обнимку, о чем-то шепча на ухо.

В этот момент у меня рухнуло все то, что я выстраивал заново по крупицам после злополучного «признания».

Я отошел чуть в сторону, закурил и, простояв пятнадцать минут, наблюдая за этой картиной, понял, что ждать больше нечего.

Разбитым я добрался до бара, в котором мы договорились встретиться с Лешей, упал на диван и заказал пиво. Пока я пил пиво и рассказывал, он внимательно слушал, не вставив за все время ни единого слова.

И в момент, когда мы выходили на улицу, мне позвонила Ксюша. Она сказала, что забыла совсем о нашем договоре и что она уже дома. Что мы можем встретиться в следующий раз.

Я сказал: «Да, хорошо. Когда удобно – тогда и встретимся. Там все равно ничего принципиально важного не было», – и отключился.

И снова: прогулки с Лешей по парку, в обсуждении разных тем, тренажерный зал и попытки собрать себя. На этот раз все было намного сложнее. Второй раз всегда сложнее.

Но так как мужчина существо наивное, когда дело касается женщин, мне после длительного внутреннего восстановления представился еще один шанс, чтобы быть с Ксюшей, которым я попробовал воспользоваться.

Она была на грани расставания с этим самым парнем и, естественно, самостоятельно появилась на моих радарах. Я, в свою очередь, своими советами поспособствовал тому, чтобы она сделала наконец шаг к разрыву.

После этого мы продолжили общаться и в какой-то момент даже договорились, что я приеду к ней и мы попробуем построить отношения. Просто попробуем, и если все будет так же хорошо, как и в нашей дружбе, то продолжим отношения.

У меня не было возможности приехать, и мы условились, что через несколько месяцев я буду рядом с ней. Мы окончили университет, и она вернулась обратно в свой город.

Месяц спустя она начала пропадать по ночам после клубов, объясняя это тем, что, приехав домой, сразу уснула либо же забыла телефон в сумке, либо сел телефон. А я очень переживал за то, чтобы ничего не случилось с ней. Но переживал я зря: ее тылы были прикрыты очередным парнем из университетской жизни, о чем я еще не знал.

Со временем она стала реже отвечать. Я просил: если что-то не так – скажи, если ты передумала – скажи. Но она молчала. А потом написала: «Да, я считаю, нам нужно прекратить общение».

Я прекратил. А через восемь месяцев узнал, что она родила от этого паренька. Было сложно осознавать, что перспективу связать с тобой жизнь разменяли на какую-то несуразность. Но так как выбор нужно уважать – я уважал. Хотя, скорее, принимал, нежели уважал.

В этом я и обманывал Оксану. Как можно уважать выбор, в котором тебя ломают раз за разом? Я ведь не мазохист. Наверное.

– Она вон тоже разводится, – продолжала Оксана.

– Да ну! Не верю, такая семья была… – с сарказмом отвечал ей, подчеркивая внутри себя идеальность своей дедукции касаемо ее фотографий.

– Ой, прекрати. Семья тоже мне! – возмущалась она. – Он тот еще тип. Я ей говорила. Да все ей говорили. Но она молодец, она не унывает и благодарит его за то, что теперь у нее есть сын.

Как прекрасно и благородно это все звучит. Ксюша прямо эталон в плане благодарности. О том, как можно со здоровой головой выбрать во главу семьи черт знает кого и хотеть ребенка от человека, который еще не упал, но вот-вот упадет на ментальное дно, до сих пор для меня является загадкой. То есть я понимаю, что девушки по природе своей очень избирательны в контактах – особенно если речь идет о продолжении рода. Как по мне, если девушка не в состоянии выбрать дееспособного самца, который будет давать стабильность, и раз за разом выбирает из «того, что попадется», то с ее головой непорядок. Сбой какой-то.

– Ну видишь, как хорошо. Хотела ребенка – вот ребенок. Держи, не болей, – сказал я.

– Так а ты чего решил разводиться-то? – опомнилась она.

Похоже, от требований объяснений мне никуда не деться.

– Ну, мы разные. Нет, девушка она отличная. Как жена великолепная. Она выполняет все свои функции, но мне нужно другое.

– А что нужно-то?

– Нужен я. Я ушел к себе. Меня она задавливала морально. Выходит, она сильнее? Может быть. Но мне одному комфортнее. Не с кем-то, а одному. То есть, если не Ева, то и никакой жены я не хотел бы другой. Но дело в том, что я вообще не хочу жены, поэтому развожусь. Такая вот странная чехарда.

После моего краткого рассказа в ее глазах не прибавилось ясности. Впрочем, если бы рассказ был не краткий, результат был бы аналогичный.

– А ты когда назад? – спросила Оксана.

– Кстати! Мне пора идти спать, завтра в шесть нужно вставать, потому что Лена и Женя на работу идут, – сказал ей, не желая отвечать на вопрос.

– А назад ты когда? Алло! – настаивала она.

Я вновь проигнорировал ее вопрос. Мне нравилось ее игнорировать.

– Все, целую, – поцеловал ее в щечку и уходя добавил: – На цифрах!

Я поднялся в квартиру, и Лена проводила меня в комнату, где уже все было приготовлено ко сну.

Приняв душ, я завалился спать, но очень хотелось кондиционер и покурить. Всего этого в комнате мне было не суждено получить, потому что дети.

Я решительно оделся, сказал шепотом в комнату Лены с Женей, что я пошел курить в машину. Мне ответили, чтобы я взял с собой ключи, которые находятся в замке.