– Сделай, говорю! – Макс вдруг оказался рядом, толкнул Дениса к кровати. Тот едва удержался на ногах, отпихнул Макса. Его отбросило к столу, где стоял открытый ноутбук. Черный экран моргнул, засветился, на нем появились буквы. Макс обернулся, было, потом замер и ткнулся носом в монитор.

– Денис, я не могу жить без тебя, и не хочу мешать твоему счастью, поэтому ухожу. Если ТАМ есть что-то стоящее, я подам тебе знак. Мир, Любовь, Сочувствие. Так это она из-за тебя, что ли? Из-за тебя повесилась?

Макс неторопливо обернулся, выпрямился, поправил галстук. Денис непонимающе глядел на приятеля, а тот вдруг разом побледнел, подобрался и сделался совершенно спокоен, только губы слегка подрагивали.

– Что из-за меня? Борзый, ты в своем уме.

Макс отошел к ванной, показал на экран ноута. Денис прищурился, вытянул шею, и тут снова пробрало до костей. «Не могу жить без тебя, не хочу…. Подам знак… ухожу…». Предсмертная записка на экране монитора вгоняла в дрожь. Макс пропал в ванной, но быстро вернулся, руки он держал за спиной.

– Макс, это ошибка какая-то, – проговорил Денис, – этого не может быть. Надо разобраться.

А у самого зубы стучали и дергалась верхняя губа. Ира глухо выдохнула, содрогнулась, но уже слабо, голова ее повернулась набок.

– Я слышал, как она звонила тебе утром, – спокойно сказал Макс, – и обещала повеситься. Ты довел ее, скотина. Доволен, нравится тебе?

Он говорил очень быстро, проглатывая слова, Денис с трудом понимал его. У самого кровь грохотала в ушах, а коленки предательски дрожали. «Если ты не приедешь, я повешусь» – ну, да, так все и было. Но он счел это шуткой, неуклюжей попыткой шантажа, потом все хорошо объяснил Ире, они обо всем договорились.

– Наврать ей не мог? – Макс шагнул навстречу, – наврать про свои чувства, про неземную любовь, про две половинки, про космическую связь, закаты, рассветы и долгую совместную жизнь? На принцип пошел, с хера ли? Специально ее довел? За это статья полагается, доведение до самоубийства называется.

Он совершенно успокоился, говорил размеренно и прекрасно контролировал себя. Денис с трудом понимал его, он точно под лавиной оказался и двигался кое-как, а уж соображал и вовсе с большим опозданием.

– Макс, – Денис выставил ладони перед собой, – ты что городишь? Ты в уме?

Мелькнула, было, мысль, что Макс, найдя сестру в петле, повредился рассудком, и все происходящее удачно укладывалось в эту версию. Макс тряхнул головой, машинально пригладил редкие волосы.

– В уме, – проговорил он, – в полном уме и трезвой памяти. Ирка из-за тебя повесилась, ты над ней хорошо поиздевался, садюга. Жалко, я поздно догадался.

Соображал Денис неважно, вшитые в подкорку рефлексы все сделали за него. Он успел поставить блок и отбить руку с ножом, сумел даже уйти от следующего удара и оказался прижатым к стене. Справа стол, слева окно, впереди дверь, перед выходом маячит Макс, держит нож обратным хватом и примеривается для следующего удара.

– Сядешь, дурак, – сказал Денис, не сводя с Макса глаз, – папаше твоему на откуп денег не хватит.

– Сяду, – согласился Макс, – с тобой вместе. Попрошу отца, он заплатит, кому надо, а я прослежу, чтоб на зоне от тебя мокрого места не осталось. За бабло желающие найдутся, я лучших выберу. И прослежу, чтобы все в лучшем виде сделали. Потом выйду, а ты в тундре сгниешь.

– Там мерзлота, дурак, в ней я до второго пришествия долежу. В отличие от тебя.

Макс побагровел, из носа у него пошла кровь. Он ударил снизу и вбок, Денис перехватил руку с ножом и выкрутил в болевом приеме. Макс согнулся, взвыл коротко и лягнул Дениса по голени. От боли перед глазами малость потемнело, Денис невольно ослабил хватку, и Макс моментально куда-то исчез. Выход был свободен, Денис рванулся туда, но его схватили за ноги. Он удержался кое-как, повернулся, увидел елозившего по полу Макса. Бледный, в крови, он сосредоточенно цеплялся за Дениса, тянул к себе одной рукой, второй тянулся к ножу, что отлетел под кровать. Денис врезал Максу по ушам ребрами ладоней, раз, другой, тот притих, Денис поскользнулся и грохнулся на кровать. Коснулся рукой чего-то ледяного, упруго-тяжелого, и увидел Иру, ее мертвый взгляд сквозь приоткрыты веки. Девушка лежала на боку и словно тянулась к Денису, он оторопел, и тут перед глазами мелькнуло что-то светлое, а под нижнюю челюсть точно шило всадили.

– Попрошу, чтоб на куски тебя порвали, – откуда-то сбоку сказал Макс, – и собакам скормили. Или волкам, чтоб кости по всей тундре растащили. Нравится?

Он схватил Дениса за волосы, задрал тому голову, надавил и острие ножа вошло под кожу. Денис почти не чувствовал боли, и хотел сейчас только одного: оказаться подальше от мертвой девушки, что смотрела на него с ТОЙ стороны, будто подавала знак, как и обещала. Прикрыл глаза, затих, прислушиваясь к стуку сердца и не слушая, что там еще бормочет Макс. Успокоил дыхание, подобрался и выбросил руки вверх, схватил Макса за уши, дернул с силой и одновременно перевернулся. Макс скатился на пол, Денис рванул к двери. Вылетел в коридор, кинулся к лестнице, оглянулся на бегу: Макс мчался следом. Спокойный, деловитый, он рассчитывал каждое движение, нож прижимал к бедру. И одышка куда-то подевалась, и нерасторопность пропала, точно снова кросс по пересеченке сдают, норматив на время: не сдашь, еще месяц тренировок, от которых сдохнуть хочется. И лучше уж в норматив уложиться и на полосе препятствий помереть, чем заново в ад учебки вернуться.

Денис слетел по лестнице вниз, ринулся в прихожую. Макс взял чуть правее, обогнул низкий столик и каким-то непостижимым образом оказался у Дениса на пути. Встал спиной к двери, по-киношному перекинул нож из руки в руку, прижал лезвие к запястью. Денис осматривался, тяжело дыша. Натянул на пальцы рукав куртки, ухватился за манжету, понимая, что это не защита а так, декорация, глянул на Макса.

– Вечно живой, значит, как Ленин, – непослушными губами проговорил тот, – сейчас поглядим.

И сделал выпад, да так ловко, точно после армии каждый день тренировался. Откуда тогда одышка и брюшко взялись, непонятно. Денис увернулся, Макса по инерции бросило вперед, но он удержал позицию, отпрыгнул к стенке. И снова ударил, потом еще, и, наконец, выдохся. Сбил дыхалку побагровел, покрылся испариной, нож скользил в его липких от пота пальцах. И кинулся уже напролом, наудачу, налетел всем немаленьким весом. Денис перехватил руку с ножом, выкрутил, дожал немного, Макс скорчился от боли. Денис отпихнул его, выхватил нож и прыгнул к двери, кое-как справился с навороченным замком. Макс отдышался и бросился на Дениса, но тот был уже в подъезде. От удара обоих бросило на перила, Макс тянулся к горлу Дениса, и сплевывал кровь. Денис ударил Макса локтем под ребра, глаза у того закатились, но хватку он не ослаблял, висел, как бульдог, вцепился намертво.

– Куда собрался? – разобрал Денис невнятный шепот, – пошли обратно, тебя там ждут.

Ноги подкосились, Денис споткнулся, и они оба покатились по ступенькам. Макс основательно приложился лбом, Денис подбородком, перед глазами все поплыло, в голове грохотали адские колокола. Он вдавил Макса в стенку, зажал ему ладонью нос и рот, Макс дернулся, задыхаясь. Денис отпустил его, наотмашь ударил по лицу.

– Мозги включи, Борзятина. Не я ее в петлю засунул.

Макс повел безумными глазами, уставился в одну точку и вдруг заорал:

– Полицию вызывай, чего стоишь! Быстро, кому говорят, он Ирку убил!

Денис обернулся – на площадке ниже этажом стояла консьержка. Высокая седая тетка манерами и повадками напоминала ему вертухаек: она явно была из их породы. На Максовы вопли она не обратила ни малейшего внимания, зато смотрела так, точно фотографировала: и разбитые физиономии, и кровищу, и нож у Дениса в руке. Он опомнился, отшвырнул его, отпустил Макса, вскочил. Тетка развернулась и мигом пропала из виду. Макс шевелился на полу, сплевывал кровь и сжимал бесполезные уже кулаки. За ближайшей дверью что-то щелкнуло, послышались приглушенные голоса: кто-то наблюдал за происходящим через «глазок». Денис побежал вниз, прыгая через ступеньку, промчался мимо будки со стеклянными стенками. Там консьержка говорила по телефону, она спокойно глянула на Дениса, и даже не шелохнулась, когда он вылетел из подъезда. А чего дергаться, надо просто ждать, когда полиция сделает свое дело. И нож в руке, и разбитая рожа Борзых, и мертвая Ира в квартире, и записка на экране ноута – полный набор, ни убавить, ни прибавить. Понятно, что болтовня Макса насчет волков и вечной мерзлоты есть лишь химеры помутившегося рассудка. В полиции не кретины сидят, спишут все на состояние аффекта, на крайняк влепят административку одной из сторон, или обеим сразу. Но Ира… «Зачем ты это сделала, зачем?» – от отчаяния перехватило горло, а в сердце вцепился когтистый зверь, присосался, глотая кровь. И как его теперь прогнать, как убить, перед кем каяться, у кого просить прощения? Ее отец это так не оставит, и найдет возможности обратить угрозы в жизнь, но скорее всего предпочтет сделать все своими руками, в семейном, так сказать, кругу. Время, сейчас главное время, чтоб все улеглось, и Борзых-старший смог принять верное решение. Надо дать ему время.