Рейнар приподнял ленту над головой и прошел внутрь склада, даже не удосужившись придержать ленту над напарницей – впрочем, это нисколько ее не удивило: она уже привыкла к бесцеремонному поведению самого грубого агента Департамента.

Внутри длинного ангара царил полумрак, разрезанный на полосы солнечного света, который проникал через окна с разбитыми стеклами. В одной из таких световых полос, протянувшейся по замусоренному полу, лежал труп. Руна не смогла рассмотреть на расстоянии, кому он принадлежал – мужчине или женщине.

Один из криминалистов Департамента, занятый фотографированием помещения, узнал Руну и Рейнара и протянул им бахилы, чтобы агенты не наследили на месте преступления.

Надевая бахилы на туфли, Руна поморщилась от вони. По складу растекался удушливый запах мочи и гниющих отходов: бездомные справляли здесь нужду и оставляли мусор. И чем ближе Руна вслед за Рейнаром приближалась к трупу посреди ангара, тем отчетливее к убийственным ароматам примешивался еще один – запах смерти.

Криминалисты Департамента, одетые в одноразовые полиэтиленовые комбинезоны, бахилы и перчатки, занимались своим обычным делом – снимали отпечатки пальцев со всех поверхностей и фотографировали место преступления.

Возле тела о чем-то переговаривались двое сотрудников Департамента в штатской одежде. Руна узнала в стройной блондинке со стервозным лицом Ингу Хальсонт – судебно-медицинского эксперта, с которой ей уже довелось поработать в первые дни службы. А вот находившегося рядом с ней невысокого мужчину в клетчатом пиджаке и широких брюках звали Леннартом Римфростом. Он был начальник криминалистической службы Департамента Противодействия, а потому внимательно наблюдал за работой своих подчиненных, делая пометки в блокноте. У его ног стоял распахнутый чемоданчик с криминалистическим оборудованием.

– Хальсонт и Римфрост с командой первыми приехали на место преступления, – пояснил Рейнар. – Надеюсь, эти никчемные придурки порадуют нас предварительным заключением.

Руна и Рейнар остановились возле коллег. Инга Хальсонт удостоила Руну холодным взглядом: с самого начала их знакомства складывалось впечатление, что судмедэксперт попросту не могла смириться с тем фактом, что у красивого, но скверного характером Эрика Рейнара теперь появилась постоянная напарница.

Руна одарила Ингу столь же равнодушным взглядом, а затем перевела его на Леннарта Римфроста. Пожилой криминалист несколько старомодно склонил голову в почтительном приветствии. Квадратные очки в толстой оправе и усы, напоминавшую щетку для обуви, делали его похожим скорее на библиотекаря или профессора университета, чем на человека, привыкшего изучать следы крови и отпечатки пальцев.

– Теперь все в сборе, – добродушно сказал он, глядя на Руну.

Она улыбнулась в ответ, но затем мгновенно помрачнела, когда ее взгляд упал на труп в луже крови, который окружила четверка агентов Департамента Противодействия.

Тело принадлежало молодой девушке – судя по внешности, приблизительно одного с Руной возраста. Ужас исказил лицо жертвы, но даже предсмертная гримаса не смогла стереть миловидные черты: должно быть, при жизни девушка была если не красавицей, то явно симпатичной. Одежду несчастной составляли обтягивающий топ, короткая кожаная юбка, колготки в крупную сетку и поношенные туфли на высоких каблуках – говорящий сам за себя гардероб, учитывая обычный род занятий обитательниц Старого порта.

Но не одежда и не искаженное от страха лицо поразили Руну: жуткого вида рваные раны покрывали тело жертвы. Руки, ноги, шея, открытый живот и верхняя часть декольте буквально пестрели участками разорванной плоти, окрашенной в темно-красный цвет: девушка лежала в огромной луже крови, которая, судя по ее лакированному блеску, уже начала подсыхать.

– Жертва: белая женщина приблизительно двадцати лет, – без всякого предисловия начала Инга Хальсонт, присев возле трупа. Она указала ладонью в латексной перчатке на раны, испещрившие тело девушки. – Смерть наступила не более восьми часов назад, скорее всего – чуть позже полуночи. Причина смерти – массивная кровопотеря и, возможно, болевой шок. Как видно невооруженным взглядом, тело жертвы покрывает множество ран, но характер этих повреждений весьма странный.

– В каком смысле странный? – спросил Рейнар.

Руна как всегда удивилась спокойствию в его голосе: даже самые хладнокровные люди наверняка бы пришли в ужас при виде трупа, обезображенного десятком кровоточащих ран, но только не специальный агент Эрик Рейнар. Едва заметная морщинка между бровей – вот и все, что говорило о его эмоциональной вовлеченности в новое дело.

– Это рваные раны, но они выглядят так, как будто были нанесены человеком. – Инга выпрямилась и сняла перчатки.

– Ты хочешь сказать, что это…?

– Человеческие укусы, – подтвердила Инга, перебив вопрос Рейнара. – Вернее, они похожи на отпечатки человеческих зубов и челюстей, но не полностью. Точно я смогу сказать, когда проведу вскрытие тела и возьму необходимые анализы.

– Эти раны мог нанести криптоморф? – вмешалась в беседу Руна.

– Вполне возможно. – Инга смерила Руну надменным взглядом. – У многих криптоморфов, особенно у крипто-паранормов, сохранена человеческая анатомия. Впрочем, это мог быть и крипто-мутант: на первый взгляд отпечатки зубов кажутся немного нетипичными для вида Homo sapiens.

Паранормы… Мутанты… Слова, которые еще несколько лет назад звучали как термины из фантастических фильмов, теперь стали реальностью для жителей всей Земли. Изучением новых существ, появившихся после второй волны пандемии КРИМОР, занимались многочисленные научно-исследовательские институты и академии, но на самом деле все было просто: крипто-паранормы внешне ничем не отличались от обычных людей, но в результате заражения вирусом приобрели невероятные сверхъестественные способности, а вот крипто-мутанты, наоборот, потеряли человеческий облик и превратились в жутких чудовищ. Впрочем, иногда агентам Департамента Противодействия попадались криптоморфы, объединявшие в себе черты паранормов и мутантов, но случалось это редко.

Пока Руна и Рейнар разговаривали с Ингой Хальсонт, Леннарт Римфрост вытащил из своего чемоданчика цифровой фотоаппарат с большим объективом.

– Судя по откровенной одежде, девчонка могла быть проституткой, – сказал Рейнар, наблюдая за тем, как Римфрост фотографирует тело и лужу крови.

– Эрик, ты подозрительно хорошо разбираешься в гардеробе проституток, – ехидно заметила Инга.

Рейнар одарил судмедэксперта убийственно холодным взглядом, и она тут же прикрыла рот, хотя еще мгновение назад явно собиралась отпустить очередную колкость. Рейнар подошел ближе к Римфросту, занятому фотографированием лужи крови, и указал пальцем на небольшие темно-красные зигзаги, оставшиеся на бетонном полу.

– Это следы обуви? – спросил он у криминалиста.

– Да, отпечатки подошвы, – подтвердил Римфрост, взглянув на дисплей цифрового фотоаппарата. – Похоже, убийца случайно наступил в лужу крови и как следует наследил: отпечатки тянутся почти до самого выхода. – Римфрост кивнул на своих подчиненных, занятых фотографированием следов обуви на полу недалеко от распахнутых ворот склада. – И буквально через пару минут я постараюсь узнать, какая именно обувь их оставила.

Криминалист вытащил карту памяти из фотоаппарата и, присев возле раскрытого чемодана, выудил оттуда ноутбук. Римфрост вставил в него карточку, а затем запорхал пальцами по клавиатуре, запуская специальную программу. Он перекинул фотографии с отпечатками подошвы в открывшееся окно и нажал на клавишу «энтер». Спустя минуту программа закончила анализов фотоснимков, и Римфрост довольно хлопнул в ладоши:

– Готово! – Он пробежался взглядом по экрану ноутбука, после чего возвестил с таким видом, будто сделал великое научное открытие: – Отпечатки принадлежат кроссовкам «Адидас» – как и многие другие производители обуви, они используют оригинальный рисунок подошвы. Судя по характеру следов, кроссовки должны быть изрядно поношенными.