Кривжа кивнул Шерсти.

Бородач небрежно распорол охотничьим ножом Гришкин кафтан, извлек из тыльной его стороны скрепленный княжеской печатью сверток и вручил Кривже.

Тот, сломав печать, стал ходить из стороны в сторону, внимательно изучая послание.

Прочитав написанное, воевода Серых волков изменился в лице и передал письмо Патше, после чего пристально посмотрел на Яромира.

— Сожги это, брат. — Кривжа переменился в голосе. — Не нужно чтобы кто-то еще увидел.

Кривжа подошел к Яромиру и, ничего не сказав, ударил его кулаком в живот, да так сильно, что тот сбил дыхание закашлялся и упал на колени.

Гришка дернулся на помощь, но получил такой же удар от Патши, извергнув при этом на землю весь съеденный им завтрак.

Кривжа сильно сдавил челюсть Яромира и поднял его на ноги:

— Слушай меня внимательно, славич, и запоминай. Мне глубоко наплевать, кто ты и что ты! С сего дня я — ваш князь и я — ваш бог! И делать вы будете ровно то, что я вам велю! Изволишь дерзить или вздумаешь ослушаться — поблажек не жди. Кишки выпущу. Жизнь ваша для меня ничто! Брат твой передал относительно тебя четкие указания и если вдруг доведётся вам встретиться вновь, в чем я ой как сомневаюсь, то не забудь поблагодарить Игоря, ведь такова была его княжеская воля! Теперь я решаю, когда тебе разрешено пердеть, а когда дышать! Надеюсь, я достаточно понятно изъяснился, и ты не будешь делать никаких глупостей?

Кривжа унизительно похлопал Яромира по щеке и развернулся к Патше.

Тут Яромир понял, что живыми и невредимыми им уже не выбраться.

Его охватило мимолетное желание выхватить меч Шерсти, всадить его глубоко в брюхо Кривжи и, по возможности, успеть разобраться с Патшой.

«Всё равно помирать, а так хоть с ними разделаюсь!» — Яромир заскрежетал зубами. — «Жаль только Гришку…»

Яромир бросил на него косой взгляд.

Гришка, стоя на коленях, с поникшим видом склонил перед Серыми волками голову.

Яромир не желал зла другу, поэтому глубоко выдохнул и с большим трудом сдержал бравый порыв.

— Коль он твой старый знакомый, — обратился Кривжа к Патше. — то отдаю его на твоё воспитание. Можешь ни в чем себе не отказывать! Гонцом я сам займусь. Больно он мне полезен будет. Я все сказал!

Гришка вопросительно посмотрел на Яромира, но тот лишь пожал плечами и утвердительно кивнул, давая понять, что выбора у них никакого нет, и придется следовать приказам Серых волков.

— Ну что, славич, нас с тобой ожидают крайне занятные дела! — Патша хлопнул Яромира по плечу и дал знак Гивиру сопроводить его в лагерь.

Ещё когда Яромир узнал о том, что Игорь высылает его из Слав-города, у него закралось нехорошее чувство обо всей этой затее. Теперь же он окончательно в этом убедился.

«Что же ты такого написал, братец?» — думал Яромир, пока его вели мимо низких шатров, старательно скрытых под сухими ветками и мхом. — «раз Кривжа так быстро переобулся? Ничего, я обязательно узнаю, и ты мне ещё за это ответишь…»

Глава 13: «Не надоело ещё кочевряжиться?»

Его проводили в лагерную оружейную и заставили сдать доспехи и оружие. Взамен он получил засаленные лохмотья и поношенные берестняки.

— Цацку свою тоже долой.

Гивир толстыми пальцами потянулся к цепочке на шее Яромира.

— Даже не думай! — Яромир схватил его за предплечье и отбросил на кучу доспехов. — Тронешь — лишишься руки! Это я вам по добру не отдам….

— Ты с кем, паскуда, спорить собрался?! — завизжал Гивир, с трудом выбираясь из-под навалившейся кожи. — Слыхали мужики, какой строптивый? А ну, давай покажем ему, какой у нас тут разговор с такими выродками!

Все, кто был в оружейной, похватали дубины и окружили Яромира.

— По-хорошему, снимай свою цацку паршивую! — продолжал надрывать режущий уши голос Гивир.

Яромир отрицательно покачал головой.

— Тебя предупреждали! Лупи его, мужики!

Для Яромира не составило большого труда разобраться с нападавшими.

Яромир, умело разбросал всех по разным углам, схватил визжащего, будто поросёнка, Гивира, вышвырнул его из палатки, сам вышел следом и тут же пожалел об этом.

Прямо перед входом в оружейную палатку уже ждали Кривжа, Патша и ещё порядка двух десятков воинов.

Яромир понял, что ждало его дальше, от чего тяжело вздохнул.

— Ну что же ты за божедурье такое? Я вот думал, что ты — понятливый малый. Даже хотел к тебе по-хорошему, а ты вон, как собака на добрых молодцев кидаешься. Всё-таки придётся поучить тебя хорошему поведению. Ату его! — Кривжа махнул рукой.

Яромир сжал кулаки и пристально, исподлобья смотрел в разноцветные глаза Кривжи:

— Думаешь, что сможете меня сломить, что я буду бегать перед вами и молить о пощаде? Как бы не так…

— Это мы еще поглядим, славич! — сверкнул глазами Кривжа, и его воины толпой набросились на Яромира.

Он яростно вступил в неравную схватку, но, как волки стаей способны измотать и завалить взрослого свирепого медведя, так и здесь у Яромира не было ни единого шанса.

Спустя некоторое время и нескольких серьезно покалеченных воинов, дружине Кривжы все-таки удалось повалить его на землю.

Яромира били палками и пинали со всех сторон, пока последние силы его окончательно не покинули.

Последним, что увидел Яромир, оказалось волчьи глаза Патши, отражавшие то ли сожаление, то ли разочарование и тяжелый сапог, опускающийся на его лицо.

Поток ледяной воды привел Яромира в чувство. Все тело неистово болело, и правый глаз так заплыл, что пытаться открыть его было невозможно.

Он дёрнул руки, но ощутил лишь сильную боль в запястьях, за которой последовал металлический лязг цепи.

Его приковали к дереву. Положение оказалось хуже, чем он мог себе представить.

Рядом, на корточки присел Патша.

— Вот, стоило оно того? — он вертел в руках амулет Яромира.

Яромир попытался вырваться, вернуть дорогую ему вещь, но тело его не слушалось, и он без сил повис на цепях.

— Нет, ну ты глянь на него… Такой грозный! Видел бы ты себя. Сидишь тут, весь в крови и дерьме, как нерадивая побитая собака, посаженная на цепь. Любопытно, что бы сейчас сказал твой старик?

Яромир одарил Патшу полным ярости взглядом, но тот лишь ухмыльнулся в ответ:

— Буду честен, ты мне должен… Кривжа хотел живьём снять с тебя шкуру и подвесить на этом самом дереве и все разговоры… Но, разве я мог с тобой так поступить? Мы же давние друзья, земляки, помнишь? — Патша злорадно улыбнулся и похлопал Яромира по целой щеке. — Открою тебе тайну: я пообещал брату, что ты будешь послушным псом…, а нет, то просто перережу тебе глотку, а тело сброшу в выгребную яму. Хотя нет, сперва ты увидишь, как Шерсть будет отрезать от гонца кусочек за кусочком. Что ты выберешь: жить с костью и похлёбкой и делать все, что тебе скажет хозяин, или по собственной глупости сгинуть в муках и погубить друга?

Яромир продолжал сохранять молчание.

— Понимаешь, — продолжал Патша. — в такие времена сложно найти добротных воинов, а ты, вроде как, парень далеко не глупый. Знаешь, ты мне нравишься! Есть в тебе что-то такое… Поэтому, я дам тебе время всё хорошо обдумать. Сиди тут и никуда не уходи, да подумай хорошенько. Не против, если я побрякушку твою у себя оставлю? Больно она занятная…

Патша надел Звезду Сварога на шею, потрепал Яромира по грязным волосам и ушел, оставив его под охраной Гивира.

Так Яромира и оставили: прикованному толстыми цепями к дереву, голодному и израненному, под круглосуточной охраной.

Лишь пару раз в день Гришке разрешали принести ему несколько капель воды в старой засаленной тряпке.

Гришка и сам выглядел не лучше Яромира: тело покрывали множество ссадин, во рту стало не доставать зубов, а глаза залились лилово-зелеными синяками.

Видно, что Кривжа нашёл к нему подход.

Каждый раз Гришку приводила стража и лупила его палками, если он пытался хоть слово сказать Яромиру. Очень быстро они научили вечно несмолкающего Гришку держать язык за зубами и всё, что он мог, — это только с жалостью и надеждой смотреть на своего трясущегося от холода друга, выжимая воду из тряпки в его рот.