– А это как знать! – усмехнулся Самойленко.

– Только тете ничего не говори. Она меня до утра не ждет.

– Да нет, я побуду! – Лия указала на пустующую курилку возле здания.

– Здесь и будь, в ресторан не ходи.

– Давай! – низкорослый, с прыгающей походкой сержант подтолкнул Игната в спину.

Его провели в здание, и сразу в дежурную часть, а там ни единой живой души, бардак полный. Самойленко сел на стул за пультом и ладонью хлопнул по столу.

– Документы давай!

– Нет с собой, дома они.

– Журавлеву отправь.

– Зачем вам документы? Вы меня знаете. Ну, подрался, с кем не бывает.

– С тобой, Жуков, бывает. Когда я тебя за шкирку, щенка, брал?.. Ты с тех пор не изменился. Или уже отсидел?

– Почему отсидел? Я что, на уголовника похож?

– Похож. И раньше был похож, и сейчас…

– Что сейчас? Я не блатной, я с блатными схлестнулся.

В коридор откуда-то из темных глубин здания вышел невысокий мужчина, открылась дверь.

Команду Самойленко подавать не стал, но послушно поднялся, приветствуя вошедшего. Капитан Сазонов все такой же, правда, немного постарел и голова засеребрилась, но как был, так и остался щупленьким, неказистым. Взгляд живой, ироничный. И на погонах все так же по четыре звездочки.

– Вот, товарищ капитан, Жукова привел!

– Жукова? – пытаясь вспомнить парня, наморщился Сазонов.

– А я его почему-то запомнил! – усмехнулся Самойленко. – Думал, большое будущее у парня. А он даже не сидел… Или все-таки сидел?

– Не сидел я. И не собираюсь!

– А рожа все равно уголовная, – ухмыльнулся старшина.

– Так, Самойленко, давай все по порядку! – сказал начальник, движением руки осаживая подчиненного.

– Так драка же! У «Морячка».

– Я один, – кивнул Игнат. – А против меня блатные, двое, с ножами.

– Ножей не видел!

Игнат выразительно фыркнул. Видел Самойленко, все видел – и блатных, и «пики». Виновных почему-то помиловал, а непричастного задержал. За это ему полагается втык от начальства. Но Игнат никогда ни на кого не стучал. Да и зачем ему сдавать старшину? Ничего особенного не произошло. Потерпевших нет, заявления тоже, максимум проведут дознание и, скорее всего, подержат немного да отпустят. И все равно, есть паспорт или нет. Это же курортная зона, здесь паспорта с собой не носят.

– А драка была? – спросил Сазонов.

– Была.

– Потерпевшие?

– Нет.

– Документы? – Капитан выразительно глянул на Игната.

– Тоже нет.

– А драка из-за чего?

– Да из-за официантки. Журавлева там была.

– Журавлева, – снова задумался, вспоминая, Сазонов.

– Вы же с ней соседи! – напомнил Самойленко.

– У вас отличная память, старшина, – усмехнулся Игнат.

– Знатная девка. Не совсем, правда, морально устойчивая! С блатными дружбу водит, да? – Самойленко глянул на Игната так, как будто это он толкнул Лию в объятия Баштана.

– Что было, то прошло! – набычился Игнат.

– А ты это чего? – надвинулся на него Самойленко.

Но Игнат даже мысленно не сдал перед ним.

– В камеру его давай! Пусть до утра посидит. – Сазонов качал головой, с осуждением глядя на Игната.

– Пусть посидит! – кивнул старшина.

Игнат сдал под роспись деньги, часы, спички, даже шнурки с кроссовок. У него взяли отпечатки пальцев и отправили в камеру предварительного заключения. Вот тебе и погулял.

Вода теплая, тело горячее, а объятия жаркие. Проникновение глубокое. Одной рукой Игнат держался за камень, другой прижимал к себе Лию, вокруг море, плещутся волны… А они ритмично двигаются в такт им… В этот момент и лязгнул замок в решетчатой двери. Игнат открыл глаза и увидел капитана Сазонова.

– Давай, Жуков, гуляй! Дома будешь спать!

Сазонов распахнул дверь, Игнат вышел из камеры. Капитан вернул ему деньги, часы, шнурки, повел к выходу.

– А насчет Журавлевой не слушай, нормальная баба! – сказал он, открывая дверь.

Лия так и сидела на скамейке в пустующей курилке. А часы показывали половину третьего. Не так уж и поздно, если разобраться. А Игнат даже успел поспать.

– Ты что, жена декабриста? – улыбнулся Жуков.

На улице тепло, но Лия куталась в кофту. Ну да, на свежем воздухе даже в августовскую ночь неуютно.

– А тебя на каторгу отправляют? – поежилась девушка.

– Во глубине сибирских руд!.. Надеюсь, что нет.

Он поставил ногу на край скамейки, вставил шнурок в дырочку кроссовки.

– Я же сказал домой идти.

– Я была дома. За кофтой ходила.

– Холодно?

– Уже нет, – снимая кофту, качнула Лия головой.

– И купаться пойдем?

– Куда купаться? – удивилась девушка.

– На камень. Я хотел. Сначала ресторан, потом ночью в море… Я уже искупался.

– Когда успел?

– Да вот, заснул… – Игнат кивком указал на участок. – Сплю, а ты во мне. Или я в тебе?..

– И как?

– Очень! Наяву хочу повторить.

– Может, лучше ко мне? – легонько толкнув Игната плечом, улыбнулась Лия.

– Тогда уж ко мне!

Комната у Игната отдельная, но за стенкой тетя Витя со его дядей, а Лия спит шумно. Может, лучше в летнюю кухню? Там диванчик, на него и прилечь можно.

– Пойдем!

Игнат зашнуровал кроссовки, они вышли на короткий, но широкий Курортный проспект, рассекающий поселок пополам до самого моря. А там улица Кочубея, по ней до самого моста – мимо базы отдыха и студенческого оздоровительно-спортивного лагеря. Везде тишина, дискотеки закончились, но люди по улицам все еще бродят, кое-кто все еще в поисках приключений. Игнат вспомнил, как сам шатался по ночам – вдруг девчонка случайная подвернется. Сейчас он мог нарваться на нож, тот же сушеный с лысым его могли подкараулить. Но улыбка все равно не сходила с губ. Ни себя он в обиду не даст, ни Лию.

Девушка не озиралась, по сторонам тревожные взгляды не бросала, словом, не волновалась. Возможно, поговорила с кем-то, возможно, с тем же Баштаном, уладила вопрос. Если да, то Игнат и знать ничего не хочет. А если нет, тем лучше. Сам справится.

Они прошли мост, Жуков остановился на перекрестке двух дорог, одна уходила к морю через русло реки, другая по улице Виноградной тянулась между домами.

– Может, все-таки на камень?

На летней кухне им, конечно, будет хорошо, но в море лучше. Так хотелось повторить ощущения, испытанные во сне.

– Давай завтра! – кокетливо сказала Лия.

Игнат не стал настаивать – успеют они еще на камне побывать. А сегодня и на летней кухне будет неплохо.

А идти всего ничего, дом совсем рядом, первый от моста. Калитка на засове, открыть не проблема. Игнат просунул руку в специальный вырез, прикрытый куском резины, тихонько вывел из пазов задвижку. Собаки во дворе нет, как и у всех на улице. Это курортная зона, здесь все ради отдыхающих. Свет в окнах дома не горит, это хорошо. И на движение у калитки никто не выходит. Это еще лучше.

Игнат не знал, насколько сильно Лия хотела оказаться в его сне. Но она хотела. И даже торопилась. Игнат держал курс на летнюю кухню, а она потянула его к двери, которая открывала вход к нему в комнату. Игнат поддался, свернул с пути – за угол дома. Только тогда и остановился. И кивком указал на летнюю кухню, но Лия качнула головой. До кухни далеко, метров десять, а дверь совсем рядом.

Игнат кивнул, шагнул к двери, но его внимание привлек вход в подвал. Он не увидел навесного замка на двери. Странно. Дядя Валя всегда закрывал свой погребок. Что, если пьяница-зятек проник в его святая святых? Взломал дверь, вынес бочонок-другой вина. А если он еще там?

– Погоди-ка!

Игнат подошел к двери с шиферным козырьком над ней. Замок лежал на поперечине этого козырька.

Ярко светила луна, и при ее свете Игнат увидел темные пятна у самой двери. И не только пятна, а еще и капли – крупные, поменьше, совсем мелкие. Может, красное вино?.. Или кровь?

Он присел, присмотрелся, затем, достав спички, зажег одну. А ведь похоже на кровь. Самая большая лужица уже впиталась в бетон, осталась только тонкая подсохшая пленка. И впиталась кровь, и свернулась.