Он был счастлив. Он чуть не сошёл с ума, когда Яньли зашла к нему обнаженной в душ, прижала спиной к холодному кафелю, кусая его губы, целуя так страстно. Он практически потерял рассудок, потому, что это был их первый раз.
Всё катится в ад, когда через пару недель Цзысюань приходит с работы, и видит на кухне заплаканную Яньли. На столе стоят две чашки, он озадаченно кидает взгляд в сторону и видит, что на одном из стульев, сидит его любовница. Мянь-Мянь заявляет о том, что она беременна от него, и это крах. Самый настоящий пиздец.
Яньли не устраивает сцен, она заворачивает гостье еду с собой и даже провожает до такси.
Цзысюань пытается оправдаться, но его супруга не говорит ему ничего. Пожимает плечами. И у него срывает крышу от её равнодушия. Его эгоизм не может этого пережить. От него беременна другая, а она даже не ударила его по лицу? Значит, всё, что происходило между ними, для неё было лишь фальшивой условностью?
Он сам себя не узнает, когда начинает обвинять её в лицемерии, в том, что она играла с ним всё это время. Она молчит, не поднимает взгляда и просто кусает губы.
Он хочет, хотя бы какой-то реакции, но не получает ничего взамен. Для него сегодня разрушился мир, а для неё, значит, нет? Цзысюань, как капризный ребенок решает применить грязный приём и на эмоциях заявляет, что любит Мянь-Мянь.
Дева Цзян резко поднимается со своего места и решительно смотрит в карие глаза, выпрямляет спину.
— Я могу простить многое, но не то, что ты любишь другую женщину. Между нами с этого момента только контракт, как ты и хотел, а теперь покинь мою комнату, — она указывает на дверь, её голос не задрожал даже на секунду. И этот уверенный взгляд, который пронзает насквозь, больнее, чем ранение от стрелы. В её глазах выжженные чувства и разрушены мосты, которые невозможно восстановить.
Юноша покидает её спальню и скатывается по стене прямо на пол. Теперь, он понимает, что Яньли не играла с ним в игры, единственным игроком на этой шахматной доске был только он.
Дева Цзян больше не ночует дома. Она либо ночует у одного из братьев, либо проводит ночи у родителей в Пристани Лотоса. Является в их общий дом только, чтобы забрать те или иные вещи.
Цзысюань, наверное, должен прыгать от радости, ведь это именно то о чём он мечтал на протяжении всего их брака. Жить так, будто они незнакомцы. Каждый своей жизнью…. Увы, но без Девы Цзян он больше своего существования не мог представить.
Об А-Янь, теперь, постоянно пишут в Вейбо, о том, как она ходит с подружками на модные показы, танцует с братьями в клубе. Летает на выходные в Париж вместе с Мадам Юй. Похоже, вся её семья в курсе о том, какой её супруг мудак, и Цзысюань согласен с этим фактом как никто другой. Он конченый мудак… И этим всё сказано.
Яньли больше не пишет ему о том, где находится и разрешения больше не спрашивает.
Цзысюань пишет ей смс каждый вечер, звонит, но на том конце провода нет ответа. Видимо Яньли всё уже для себя решила….Подарки и цветы она тоже отсылает обратно ему в офис.
Мянь-Мянь приходит к нему пьяная и в слезах. Рассказывает о том, что никакой беременности не было, и о том, что его кузен Гуан Яо заплатил ей определенную сумму, чтобы она устроила это представление. Она просит прощение, но он лишь горько смеется от собственных мыслей. Он её ни в чём не винит. Потому, что Цзысюань единственный виновник всего произошедшего. Удивительно, но даже подлянка от Яо не вызывает у него никаких негативных чувств. В его перечне эмоций осталась лишь злоба на себя.
— Мне стыдно и я хочу, чтобы ты был счастлив, — постоянно вторит она, как одержимая.
— Дева Цзян уже не простит меня, но ты здесь ни при чем, — он тяжело вздыхает. Зная, как никто другой, что после драки кулаками не машут.
— Я приходила к ней вчера, просила прощения. Она посоветовала мне хорошего адвоката, потому что была уверена, что ты разозлишься на меня и подашь иск. Мне кажется, что она раскусила мой обман с самого начала…- Мянь-Мянь запинается, вытирает слёзы ладонью.
— Почему ты так думаешь? — рассеяно спрашивает он, будто всё еще погружённый в своё отчаянье.
— Потому что она знает, что в течение четырёх месяцев, ты не был с другими женщинами, ночевал у вас дома, либо у кого-то из семьи, а я тогда соврала ей про маленький срок… Когда я заплакала, она успокаивала меня и сказала, что здесь нет моей вины… Я…
— Я — идиот.
И это осознание, как кувалдой по голове больно и невыносимо. Она, ведь доверяла ему всё это время. Доверяла… Не поверила Мянь-Мянь с самого начала. Ей было тяжело и обидно из-за визита одной из его бывших любовниц. Ей было неприятно от слов, что кто-то может ждать ребенка от её супруга, но Яньли не напала на него с упрёками. Она решила держать эмоции при себе, чтобы не делать больно ему или себе.
Она не поставила под вопрос его верность, хотела поступить мудро, а он растоптал ногами все её старания. Её хрупкое сердце и надежду на то, что они смогут всё исправить.
Как он мог поступить так с ней? Он просто перечеркнул всё своим эгоизмом, недоверием и зацикленностью на собственных страхах. Он самый настоящий урод…
Семья Цзян зовёт его на празднование Нового года, удивительно, но первым с ним связывается Вэй Ин. Просто обозначает место и время, и оставляет предписку: «не проеби свой шанс, мудак, а иначе я закопаю тебя живьём».
Цзысюань не может спать спокойно, считает дни и ночи до назначенной даты.
В этот вечер вновь выпадает снег. В голове путаются фразы, мысли, наследник Цзинь превышает скорость, нарушает правила на дороге, но даже несмотря на жуткую пробку оказывается точно ко времени.
Цзян Чэн курит во внешнем дворе, и он встречает званого гостя отменным хуком справа. Цзысюань с грохотом оказывается лопатками на снегу, криво усмехается.
— Заслуженно. Где она? — медленно встает и отряхивается.
— В саду, они с Вэй Ином запускают фейерверки… Не проебись, — кидает он напоследок, в точности как и его брат.
— Больше никогда, — отвечает Цзысюань, проговаривая это скорее себе, чем кому-то другому.
Он находит девушку там, где и говорил её старший брат. Дева Цзян в белом пуховике и в свитере кукурузного цвета. Держит в руках бенгальский огонь, хохочет от шуток своего младшего шиди. Они разговаривают, будто на своём отдельном языке, известном только им двоим.
У Яньли все ещё самая прекрасная улыбка и звездопад в волосах, запрятанные галактики. Она оборачивается и устремляет свой взгляд на своего супруга, она растеряна, её личико стремительно мрачнеет.
— Что ты здесь делаешь? — её голос дрожит, срывается.
— Пришёл за своей женой.
Минута напряженного молчания и лишь грохот фейерверков разрывает тишину. Вэй Ин безмолвно исчезает из поля зрения через секунду, оставляя их наедине. Цзысюань удивлен, что снова не получил по лицу.
Она смотрит на него долго и в глазах столько боли, что ему трудно сделать даже вдох. Она делает несколько шагов вперёд, пытается его обойти, но он сжимает женское запястье и не позволяет уйти. Он привык бежать от ответственности, но сегодня он хочет быть смелым, честным и любящим.
Он устал играть, изображать из себя того, кем он не является. Он просто здесь прямо сейчас, с открытым сердцем.
— Яньли, прошу тебя, останься со мной… Навсегда. До самой смерти, — он чувствует, как страх пожирает его изнутри, но он не станет отступать назад. Не в этот раз.
Она молчит, кусает губы и пытается не смотреть на него. У нее дрожат плечи. Она такая хрупкая, нежная, словно вальсирует на грани потерять сознание.
— Не стоит… Не ври себе, — она шепчет, осторожно освобождает свою руку, снова пытается сбежать. Не верит.
Цзысюань встаёт перед ней на колени и теперь это не кажется ему чем-то постыдным. Он просто делает то, что сейчас хочет. Ему хочется стать другим, изменить, переломить в себе эгоиста, который живёт только своими прихотями.
— Просто послушай меня… — он обнимает ее за талию, в то время, как она растеряно просит его встать, вторит о том, что он может замёрзнуть. Цзысюань утыкается носом в женский живот и просто не желает двигаться с места. Он не отпустит её больше никогда…
