— Отлично, мы берем вот это, — наконец заканчивает пытку примерками Фатима.

С облегчением переодеваюсь.

— Невеста какая-то нерадостная, — язвительный комментарий Сони.

Ей явно поперек горла то, что я в центре внимания. Хотя я бы с огромным удовольствием поменялась с ней местами.

Надежда одергивает ее, что-то шепчет на ухо.

Наконец все заканчивается, и мы возвращаемся в особняк.

Ночью лежу в постели, чувствуя абсолютное опустошение. Даже слез не осталось. Пришло четкое осознание проигрыша.

Другого выхода нет.

Утро начинается с суеты. Меня собирают, красят, наряжают. Женщины воркуют надо мной, напевая что-то нежное, говорят о ночи хны.

Я не понимаю этих обычаев. Попала в совершенно другой мир.

Как можно справиться со всем этим?

За завтраком снова удается пересечься с отцом.

— Зачем столько приготовлений, я не понимаю?

— Мне это тоже не понять, дочь. Возможно, жене Ахмада нравится этим заниматься. Если честно, плевать. Отнесись к этому, как к спектаклю.

— И когда он закончится?

— Я сделаю все, чтобы это произошло как можно скорее.

Мне страшно…

Глотаю эти слова. Они ничего не изменят, но причинят боль родному человеку.

**

— Повернитесь пожалуйста, я застегну платье, — просит незнакомая женщина. Долго возится с крючками.

Наконец меня поворачивают к зеркалу.

Смотрю равнодушно на свое отражение.

— Вам не нравится? По-моему, великолепно!

Пожимаю плечами.

Платье сидит идеально. Скроенное мастерской рукой, облегает фигуру. В то же время закрытое, скромный минимальный вырез. Обычно наряды невест куда более откровенны. Подол очень пышный, как облако.

Дальше возятся с прической, что-то плетут, укладывают, добавляют искусственные белые цветы.

Теперь из зеркала на меня смотрит настоящая невеста.

И в то же время насквозь фальшивая.

Горький комок в горле, подкатывают слезы.

— Нет, нет, только не плакать, дорогая невеста, — командует женщина, занимающаяся макияжем. — Не уничтожайте мой труд, умоляю.

**

Вот сама свадьба. Нас с Давидом сажают за длинный стол, накрытый золотой скатертью. Много гостей, звучит восточная музыка. Ни слова не понимаю в том, что нам говорит специальный мужчина, регистрирующий нас. Вроде бы. Может это спектакль?

Но так много гостей. Цветов, убранства. Оркестр. Кто станет тратиться ради фарса?

Мне переводят слова, которые я должна повторить.

Никак не выходит унять дрожь в руках. Когда наконец мы поднимаемся из-за стола, голова начинает кружиться, кажется вот-вот упаду. Рука Давида крепко обхватывает мою талию.

Сразу же нервно дергаюсь в сторону.

— Успокойся, — цедит сквозь зубы. — Скоро все закончится.

Давида отвлекает мужчина, подошедший с поздравлениями. Пользуясь моментом, сбегаю. Нахожу отца. Стараюсь держаться рядом с ним. К сожалению, Соня тоже здесь.

— И снова ты кислая аки лимон. Выходишь замуж за такого красавца, богатый, говорят мэром назначили. Все равно не довольна, посмотрите на нее. Ты не беременна случаем?

— Нет, ничего такого.

— Да? Странно. Это бы объяснило скоропостижную свадьбу.

— Успокойся, Сонь. Хватит твоих издевок, — строго одергивает отец. — Есения за учебу переживает.

— Ой, да зачем ей эта учеба? — отмахивается. — Кажись тебя муж ищет. Эй, Есень, я тебе говорю!

Вздрагиваю. Муж. Такое странное слово, применимое ко мне!

И правда в этот момент вижу в толпе гостей Байратова. Наши взгляды встречаются, и я тут же поспешно отворачиваюсь.

— Сюда идет, — хихикает Соня. — У тебя такой вид, будто сбежать хочешь.

Очень хочу! Всей душой!

Я ведь понятия не имею, что будет дальше. Вдруг Давид из постели не будет выпускать? От этой мысли перед глазами начинает все плыть, а в горле пересыхает.

Ненавижу его! Как можно жить с ненавистью? Сколько придется играть роль? Мне никто не говорит…

— Соня, оставь Есению в покое, — удивительно, за меня вступается мачеха. — А ты поменьше жертву изображай. Давид очень интересный и красивый мужчина.

— Да, ты кстати будешь бросать букет невесты? Постарайся в мою сторону.

Я понятия не имею, будет ли тут подобная традиция.

От необходимости отвечать меня избавляет Байратов, который как раз подходит ко мне.

— Идем, надо подойти к хозяину особняка.

— Ой, а я думала тут все вам принадлежит, — не может промолчать сестра.

— Вы ошиблись. Мне далеко до такого богатства.

Я даже благодарна Давиду за такой ответ. Надеюсь, Соне хоть немного полегчает, не будет мучиться завистью.

Хотя завидовать абсолютно нечему. Близость Байратова душит меня. Угнетает.

Он берет меня под руку, ведет к главным организаторам кошмара. Нарядно одетая Фатима вся блестит и переливается. Словно надела все лучшее сразу. Рядом Ахмад в белом смокинге.

— Вот и молодые. Какая у нас красивая невеста. Загляденье.

Смотрит на меня с явным удовольствием. Похоже, ожидая от меня восторгов и благодарностей, а у меня язык прилипает к небу. Ни слова не могу выдавить.

— Все шикарно, Ахмад, — произносит Байратов довольно лаконично.

— Танец с невестой, — неожиданно хозяин дома берет меня за руку.

Смотрю беспомощно на Давида. Тот пожимает плечами и берет руку Фатимы.

Одобрительный гул прокатывается среди гостей, все наблюдают за нами. Медленно кружимся по танцполу. Старик ведет уверенно. Держит крепко. Прижимает к себе слишком плотно, я отклоняюсь насколько могу. Напряжение в спине нестерпимо.

Ищу глазами вторую пару. Давид и Фатима беседуют, улыбаются друг другу.

— Ты должна быть послушной и тихой. Поняла? Никаких сюрпризов. Давиду предстоит серьезная работа. Не мешай ему.

— Лучший способ не мешать — остаться. Пусть один работает, кем угодно.

— Не демонстрируй свою глупость, Есения. Ты будешь при муже. Пока он не решит, что ты больше не нужна. Поняла? Только он это может решить, и никто больше.

Мое лицо пылает, пока слушаю это «напутствие», больше похожее на ультиматум.

Наконец музыка останавливается и Ахмад меня отпускает.

Не успеваю сбежать, рядом снова оказывается Байратов.

— Ты слишком явно даешь понять, насколько тебе все отвратительно, — произносит, наклонившись ко мне.

— Я должна оправдываться за отсутствие актерских способностей? — парирую грубо.

Наши взгляды скрещиваются. В его глазах вспыхивает темный огонь, который пугает меня. Хочется оказаться как можно дальше, но в следующий момент Давид притягивает меня к себе. Грубо, с напором нападает на мои губы. Практически лишает дыхания. Когда отпускает — у меня с трудом получается удержаться на ногах! Все тело сотрясает мелкая дрожь.

— Ненавижу тебя, — шиплю себе под нос.

— Я всего лишь проявил актерские способности, — произносит холодным тихим тоном. — Раз уж ты вынуждаешь стараться за нас обоих. Да, не стоит противоречить Ахмаду. Человек потратился на нашу свадьбу.

— Я его не просила об этом!

Осекаюсь, увидев, что к нам идет Соня.

— Давид, хотела еще раз поздравить вас. Надеюсь, моя сестра сделает тебя счастливым, — воркует слащавым голосом.

— Обязательно, да, дорогая? — рука Байратова обвивает мою талию.

Теперь это будет постоянно? Маленькая картонная жена, которую будет доставать как только понадобится? Неизменно прилепленная улыбка, покорность? Что за ужасная судьба?

— Не понимаю, как так получилось, что мы только на днях познакомились, — продолжает утолять любопытство Соня.

Наверное, сестра теперь будет ненавидеть меня еще сильнее. У нас с самого начала были непростые отношения. Соня считает себя красоткой, а меня всегда обзывала синим чулком. За то что я равнодушна к косметике и модным шмоткам.

— Извините, кажется меня отец зовет, — высмотрев папу в толпе спешу к нему. Единственному родному человеку. Скоро нас разлучат, и я хочу быть рядом с ним любую свободную минуту.