Витя взял в руки страничку.
— Ты вот тут..? Хм… Половина — хоть сам придумывай!
Наташа засмеялась. У нее был очень приятный женственный смех, негромкий и томный.
— Ладно, сделаю перерыв, — он подошла к окну, достала сигарету, затянулась.
— Ты прости, — сказал Витя, чувствуя угрызения совести, — получается, в твой отпуск еще и неудобства.
— Что ты! — искренне возразила Наташа. — Я же и для себя делаю. Да и для всех. Мне это всегда приятно. Помогать.
— Я заметил!
— Кто-то говорит: дура. Что ты лезешь ко всем со своей помощью, сочувствием, пониманием…? Своих проблем мало, что ли? Вить, а я не могу по-другому… Я всегда решаю чьи-то проблемы! Особенно с первым мужем мне в этом повезло…
— Обижал?
— Нет, ты что! Любил нечеловечески! Ревновал, хотя не к чему было. Возил на юг, цветы каждый день, ни выходных без праздника…
— А что не сложилось? Если не секрет…?
— Не секрет, — Наташа отложила сигарету, повернулась к Виктору. Они очутились друг напротив друга.
Наташа смутилась, немного отодвинулась:
— Он оказался вором. И как у меня в крови потребность помогать людям, так у него — воровать. Клялся мне здоровьем матери, моим здоровьем, жизнью и бог знает чем. А через день я находила в его заначках цепочки и кошельки. Потом уже и не прятал. Поймали его с поличным. Отсидел полтора года, я честно дождалась. Он после возвращения снова бил себя в грудь: падлой буду, ради тебя всё брошу… Но, видимо, горбатого могила исправит. Снова попался. Дали как рецидивисту пять лет. Я через месяц развелась. Он мне писал еще полгода. Клялся в любви, снова божился, что завяжет, а потом стал угрожать: вернусь — найду и убью. А потом я вышла замуж во второй раз.
Наташа докурила и вернулась за печатную машинку.
— Стой… — Витя взял листок. — Давай буду диктовать!
— Ты что! Отдыхай! Я сама.
— Нет, нет, нет! Так быстрее. И у меня совесть будет чиста.
***
Они печатали два часа. Виктор диктовал, Наташа строчила, как Анка-пулеметчица.
Наконец, когда осталось листов пять, Наташа сказала:
— Давай перерывчик! И я устала, и ты… У меня уже голова кругом.
Виктор пересел со стула, на котором сидел рядом с Наташей, на диван, устало откинулся на спинку. Женщина села рядом.
— Вить, послушай. Ты думаешь, кто-то правда вот так… умеет?
— Ох, — засмеялся молодой человек, — трудно представить… Я пробовал. Не могу сосредоточиться. Кажется все время, что на экзамене. И страшно, что не сдашь.
Наташа засмеялась и внезапно обняла Витьку.
— Ты же не понял, что это я была? Тогда! Ночью!
Парень округлил глаза:
— Ты? Так это ты…?
— Ха-ха-ха! Я так и поняла, что ты не узнал меня. Может быть, если б ты знал, что это я… То… Прогнал бы…
Она хотела отодвинуться, но Виктор притянул ее к себе еще сильнее. Зашептал, хотя в квартире никого не было:
— Как ты можешь? Это было такое счастье! Ты очень… Ты мне очень…
Наташа закрыла рот парня поцелуем.
— После всех этих «мужчина вводит в женщину и делает семь ударов» трудно держать себя в руках!
— Точно! — засмеялся Витька. — Воображение работает.
— Ты возбудился?
— Очень.
— И я. Мне так понравилось тогда, ночью. У меня давно не было… мужчины… И мне хочется. Хотя, приличной женщине говорить такое… Должно быть стыдно. Но мне не стыдно, мой хороший, тебе говорить — не стыдно.
Она взяла его горячую ладонь, и сунула ее себе под халат. Витя почувствовал жар, влажный мысок волос.
Наташа повалила его, стянула одежду. Распахнула халат и сбросила его на пол.
Она любила парня как в бреду. Стонала, тянула «ааааааааа», принималась целовать. Потом ноги ее свело судорогой и она упала на Витину грудь, обессиленная. Сама довела его ловкой ладошкой до оргазма. Размазала сперму по своему животу.
Они долго лежали на разобранном диване, Наташа всё счастливо жалась к мужскому телу, нежно гладила Витю по груди и целовала за ухом.
— Ты мой. Но ты не думай. Это только сейчас. Я тебя не забираю. Тебе вообще нормальная невеста нужна. Ровесница! Людочка вон, девочка хорошая, хоть и из села. Да ты любую возьмешь в жены…
— Скажи, Наташ… — перебил женщину Виктор, — я понимаю: прозвучит странно… Но скажи всё-таки: ты один раз ко мне приходила?
Наташа замерла. Секунд тридцать она всматривалась в Витино лицо.
А потом как захохотала! Она смеялась от души, парень сначала даже немного обиделся: я что же, такой смешной? Но женщина смеялась так искренне, так заразительно, что Витька присоединился к ней.
— Вот… Вот девки…! Сучки…! — она пыталась объяснить сквозь смех. — Я же так и знала! Только думала, это случится это гораздо позже… А они… Второй месяц не кончился… Как лисы в курятник…
Отсмеявшись, она стала с любопытством расспрашивать Витю, что да как.
— Значит, трое нас было? Ну, одна я, а вот кто две другие? И говоришь, похожи прямо?
— Блин, — смутился Виктор, — в темноте, понимаешь… Вы все на одно лицо… Ну, сиськи-письки у всех, волосы примерно одной длины, бородавок на лице нет.
— Ох, Витя, это ты просто мужик. Баба сразу распознает. Даже просто по запаху, по тому как он сосок целует… А ты молодец! Значит, меня ублажал сразу после кого-то… Да не, не ревную я, говорю же. Мы ж тут не муж и жены. Говорят, на Востоке вообще бабы с одним мужиком живут, в гаремах. Кого он сам выберет, с той и спит этой ночью. Но… кто же это мог быть? Светка — сто процентов!
— Нее, — не согласился Витька, — как раз ее я узнал бы.
— Наверное, ты прав. Светка хорошая девчонка, но задатки шалавы в ней имеются! Ей мужика нужно соответствующего, чтобы в ежовых рукавицах держал. У нее все мужья тряпками были. А ей нужен… настоящий полковник. Да нет, ты бы точно понял, что она это…
— Остаются Оля, Люда и Марго.
— Нуу… Марго? Что-то вряд ли… Прямо вот так, к мужику в постель…? Маловероятно. Оля? Оля — да. Она полненькая, а полненькие очень даже чувствительные! Людочка? Ну… Не смотри, что она такая девочка-целочка. Если надо, она своего добьется… Деревенские — они бойкие.
Наташа снова припала щекой к Витиной груди.
— Ты знаешь? Плюнь! Кто бы не был, ты удовольствие получил. Получил ведь? — Виктор энергично закивал. — Ну вот. И женщин ублажил… Всё по согласию, семью не разбивал, невесту не отбивал. Не обрюхатил?
— Вроде нет…
— Ну вот и хорошо. Наслаждайся жизнью, как любил мне говорить второй муж.
— А он где? Почему развелись?
— Не развелись. Погиб он. В аварии…
Наташа посерьезнела. Потом встала, оделась.
— Ты полежи еще, устал, я знаю. А я допечатаю. Пять листов — час работы.
— Нет, нет, я помогу.
— Ну, я тебе только спасибо скажу… — с благодарностью посмотрела на Витю счастливая Наташа. — А может, и сделаю… приятное. Как-нибудь… Если не прогонишь.
— Не прогоню, — искренне и горячо ответил Виктор.
Они допечатали за сорок минут.
Глава 18. В СССР шопинг… был!
В ближайший свободный вечер Витя наконец-то занялся ремонтом Олиного телевизора. Тот, как положено, включался, но вместо картинки показывал «белый шум».
Витя перетащил тяжеленный электроприбор в свою комнату, водрузил на стол, достал свою «мужскую» коробку (проволока, шурупы, гаечки, припой и много разного очень нужного), собрал у соседок инструменты (у хозяйственной Наташи нашелся даже паяльник), после чего быстро разобрал чудо техники и долго пытался понять причины поломки.
Она нашлась не сразу. Но нашлась: предохранитель электронно-лучевой трубки оказался бракованным, отчего сгорел при первом же перепаде напряжения.
Теперь просто надо было найти такой же, только рабочий, и «Рубин» снова встанет в строй!
Об этом Виктор и объявил, когда вернулся в комнату Оли. Здесь же ожидали новостей в телевизоре девчонки. Наташа ревниво уговаривала всех смотреть ее телевизор, зачем им два, но Марго возразила:
