– С Машенькой наверняка очень интересно! Особенно ей. Нашел себе вторую дочь и носишься. И правда, твоей девке некогда скучать, у нее поди шопинг каждый день, ведь есть престарелый папик, который по сто тысяч сбрасывает на сапожки, – зло выплевывает. – Сволочь, – налетает Наташа и начинает лупить меня кулаками в район торса. – Ненавижу! Ты Алисе двадцать тысяч дал на ботинки, а какой-то идиотке сто? Что же ты за человек такой!

– Отцепись, – отталкиваю Наташу, и та ударяется об стену. – Не смей распускать свои ручонки в мою сторону. Совсем ошалела? Быдлятина.

– Я прожила с тобой двадцать пять лет и никогда не подозревала, что ты способен на такие оскорбления. Твое истинное отношение ко мне удивляет. Правда. Не думала, что это ненависть.

– Перестань, я не испытываю к тебе этого чувства. Ненависть – тоже эмоция. У меня к тебе равнодушие, что есть ты – что нет, один фиг! Как тумбочка прикроватная, хотя и та полезнее.

По щекам Натальи катятся слезы, но меня это не трогает. Волнует скорее момент того, что Маша уже ждет меня, но из-за истерии опостылевшей супруги я обязан торчать дома и выслушивать претензии.

Беру телефон, который Наташа бросила на стол, и набираю:

«Машунь, поезжай на такси, сегодня не получится тебя подвезти».

– Тупица, испортила экран, – смотрю на мелкие сколы и чувствую бешенство. – Чего ты от меня хочешь. ЧЕГО? Сожаления? Покаяния? Жалости? Я не испытываю вины, что влюбился в лучшую девушку на Земле, прости. Я люблю Машу и знаю, что наша встреча не случайна. Наташ, давай не будем ругаться и выяснять. Решение давно принято, ты просто ускорила процесс. Я ухожу.

– Я не могу поверить, нет, я просто сплю. Ты, взрослый самодостаточный человек, выбираешь ребенка? Это же настоящий позор! А о дочери подумал? Мачеха ровесница. А о друзьях? – вопрошает Ната.

– Почему я должен о ком-то думать, я хочу быть счастливым. Двадцать пять лет кабалы меня утомили, имею право пожить для себя, кайфануть, получить то, чего был лишен в первую молодость с тобой. Что я видел в этой жизни?

– Видел всегда выглаженные вещи, чистую квартиру, три свежеприготовленных блюда каждый день и умницу дочку, и не нужно унижать наши отношения – были и секс, и страсть, и желание. Просто сейчас ты ослеплен любовью к малолетке и видишь все через серую призму, но это вранье. Мы были счастливы, и не год-два, а десятки лет! Как ты можешь вот так просто все перечеркнуть? – ее голос дрожит.

– Легко. Знаешь почему? Потому что я люблю Машу. Потому что схожу с ума от запаха ее кожи, улыбки, смеха, теряю голову при виде этой девушки и понимаю, что ради нее готов на все. Мне хочется жить, дышать, а не задыхаться, как с тобой. Во что превратился наш брак? Кладовка без окон и дверей, из которой хочется вырваться на свежий воздух. Нет, Наташа, так жить я больше не желаю, – заканчиваю монолог.

– И что… что мы будем делать? – почти шепчет жена, весь ее гнев и пыл сошли на нет.

Похоже, на женщину обрушилось отчаяние. Она полагала, что я буду просить прощения, но вышло все иначе. Маша не интрижка, а самая настоящая история любви.

– Я не знаю, что будешь делать ты, а я подаю на развод. Кстати, сегодня я не вернусь, раз уж все карты раскрыты – останусь ночевать у Марии. Тебе советую лечь пораньше, а не прозябать за сериалами до полуночи, коже нужен отдых, ты не молодеешь, – поддеваю ее и направляюсь к выходу.

Наконец-то я могу не скрываться, стоило и раньше все рассказать жене. Теперь-то я заживу так, как фантазировал последние восемь месяцев. Жизнь станет ярче, красочнее и свободнее.

Лев уходит, а меня накрывает волной отчаяния.

Господи, как же так? Чем я заслужила подобное отношение? Ведь никогда ни единым словом за все двадцать пять лет жизни с мужем я не обидела его так, как он меня сегодня. Ощущение, что Лев меня ненавидит, презирает всеми фибрами души.

Но за что?

За то, что посвятила ему жизнь? Пахала в две смены, одна из которых была дом? Никогда не позволяла себе сесть на шею мужа и зарабатывала, попутно следила за бытом, не обременяя этим супруга.

Слезы катятся по щекам, я сажусь на пол и начинаю кричать от боли, с силой вбивая кулаки в ковер. Невыносимо, меня разрывает на части, я еле дышу и, кажется, если бы не дочь, то… Нет. Я не должна об этом думать, это неправильно и глупо.

Не представляю, как справиться с лавиной унижений, которую обрушил на меня муж.

Жирная. Старая. Некрасивая. Ненужная. Скучная.

Неужели это я?

Он так легко бросает мне в лицо, что все годы, прожитые вместе – потеря времени, что мне хочется провалиться сквозь землю. Ведь я так никогда не считала, была уверена – брак у нас счастливый, столько лет душа в душу, красавица дочка и все ладится.

Я даже не понимаю, в какой момент супруг потерял ко мне уважение. Стал считать, что я скучная, неухоженная и недостойная его персоны. Ведь я стараюсь следить за собой, пусть не бегаю по салонам, так как пытаюсь сэкономить на то же море или серьезные покупки и платежи, но и не выгляжу заброшенной и неаккуратной. Конечно, я не двадцатилетняя молодая девушка и годы берут свое, но и Лева не брутальный парень с накачанным торсом, а вполне себе возрастной, если сравнивать с его любовницей.

Секс? Тут возможно. Он у нас сошел почти на нет, но не по моей инициативе, потому что я всегда была готова понежиться и никогда не отказывала супругу в близости. Это Лев, примерно около года назад, или чуть меньше, стал от меня отгораживаться подушками, вести холодно и частенько искать отмазки, чтобы не заниматься любовью.

Я не слишком придавала этому значение, так как понимаю, что супруг уже не юнец и, возможно, порой ему просто не хочется лишних телодвижений, потому что банально устал. А тут… из переписок ясно, что ночи у них с Машенькой жаркие, а интимная жизнь весьма разнообразная.

Маша явно не обременена никаким бытом и работой, за сапожки стоимостью сто тысяч можно и постараться для щедрого папика, раздвинув свои ноги.

Мысли убивают. Я просто не представляю, что мне делать.

Как я сообщу об этом дочери?

Какой позор… это убьет ее. Алиса не чает души в отце, он для нее пример во всем и узнать о том, что папа спит с ровесницей – будет громом среди ясного неба.

А друзья? Может быть, они давно все знают, а я, как дура, как все жены узнаю все последняя? От этого предположения внутри все сжимается и меня начинает мутить.

Неужели для Льва так важна эта профурсетка? Почему он не мог просто тихонько сходить налево и закончить эту грязь, не макая меня и дочь в дерьмо?

Влюбился? Уходи. Зачем же ты живешь на двое отношений, удобно существуя с одной женщиной, пользуясь благами, а со второй просто развлекаясь?

Как дура обстирываю мужа, обглаживаю, наготавливаю и ищу причины его холода, а Маша просто улыбается, выполняет акробатические трюки в постели и получает сто тысяч и восхищение.

Дрянь. Просто дрянь.

И не побоялась же лезть в семью. Видимо, муж с ней особо щедр, и девушка понимает, что с ним ей будет удобно. Но станет ли Машенька варить Льву овсянку и стирать его носки? Почему-то сомневаюсь.

Вспоминаю их переписку и меня обжигает яростью, которая кипятком разливается по венам.

Для чего он меня унижает? Желает возвыситься? Показать, что Машенька лучшая во всем? Так мне не нужно этого знать, все и так понятно.

Обижает то, что Лев даже не смутился, когда я словила его на измене, не попытался оправдаться или сказать, что я ошиблась. Ощущение, что ему стало даже легче, когда отпала потребность прятаться и выкручиваться.

А если бы я не полезла в телефон? Все так и продолжалось бы?

Секс и отношения на стороне с Машей, и милые беседы с редким интимом со мной. Невыносимо противно и гадко понимать, что он спал с обеими и Льва ничего не смущало.

Не в силах взять себя в руки, звоню на работу и отпрашиваюсь. Делаю я это крайне редко и мне без вопросов предоставляют выходной за свой счет.