Я выключила утюг?

Надо бы незаметно намекнуть ему про таблетки…

До зарплаты еще две недели…

Надо позвонить жене и…

В голове пронеслись выученные вчера слова водителя. Я спятил, спятил. Стараясь не поддаться панике, домчал до нужного магазинчика. Внутри, к счастью, никого не было, кроме заспанной продавщицы.

– Деревенский батон, пожалуйста, – выпалил я.

– Угу, – буркнула она. – Какой хорошенький, потискать бы.

Я в ужасе уставился на тетеньку, уже готовый бежать отсюда на край света. Едва она положила на прилавок батон, быстро расплатился и сломя голову вылетел за дверь. Я так спешил, что запутался в собственных ногах, споткнулся о бордюр и полетел на землю. Повезло: упал прямо в мягкую мокрую траву и так и замер, тяжело переводя дыхание. Что за фигня такая? Я пойду в больницу. Правда-правда, наплюю на страх врачей и пойду. Только, пожалуйста, пусть все пройдет. Пожалуйста, пусть все пройдет и станет как прежде…

– Вставай. Простудишься, – раздалось где-то совсем рядом. И словно нигде одновременно. Голос был мелодичный, бархатный и какой-то… нечеловеческий.

– Поднимайся, говорю. Трава же мокрая.

Легко сказать. Для начала я поднял голову. Передо мной сидел серый кот с лоснящейся шерстью и смотрел на меня глазами, похожими на два бирюзовых камня.

– Если будешь так валяться, то подумают, что ты пьян или сошел с ума, – вновь прозвучало в голове.

– Я сошел с ума, – сказал я, похоже, вслух и приподнялся на локтях. Но кот не спешил уходить и, по-видимому, совсем меня не боялся. – Котик, у меня в голове какие-то голоса.

– Я тебе не котик, – мне показалось или при этом животное слегка фыркнуло? – И голос мой не какой-то…

Ну все, приехали. Конечная станция – желтый дом. Я разговариваю с котами. Ну, пока только с одним. И самое страшное, что он мне отвечает. Вот и пришла моя смерть?

– Люди и от простуды умирают. Они такие нежные существа, – раздалось в голове.

– Откуда… Что вообще такое творится? – я вновь бухнулся на землю.

– Слухи не врут, Слышащий – еще совсем ребенок. И о чем только думала Ида?

– Ничего я не ребенок! Нашел что сказать, мне и так плохо, не видишь, что ли? – я окончательно убедился, что голос в моей голове принадлежит этому коту.

– Люди такие неблагодарные, – опять фырканье. – То, что с тобой произошло, – огромная честь и делает тебя почти равным нам. Почти. И то, что я с тобой разговариваю, тоже большая привилегия.

«Тоже мне, граф нашелся», – подумал я.

– Вообще-то меня зовут Маркиз. Это имя, которое дал мне мой человек, ведь для людей очень важны имена.

– Хватит лезть в мою голову.

– Не думал, что для Слышащего все так болезненно. Хотел бы я встретиться с тобой, когда ты до конца с ним освоишься, но, видно, не судьба.

– С кем «с ним»?

Мне начало казаться, что это не просто игра моего больного воображения. А что, если все происходящее реально?

– С даром Слышать, разумеется, – кот как будто объяснял элементарные вещи, мол, что Земля круглая.

– Слушай, Барон или как тебя там, – вконец разозлился я, садясь напротив него. – Какой еще, к черту, дар?

Котан было опешил. Но, посмотрев в мои глаза, он, видимо, узрел медленно съезжающую крышу и смилостивился.

– Ты думаешь, это сон, но могу тебя уверить – теперь ты обладаешь даром Слышать. Только одному виду с рождения это дано – кошкам.

– И что же это за дар? – прохрипел я.

– Ты знаешь ответ.

Тут он был прав. Уже с того момента, как услышал голоса прохожих в голове, я стал догадываться, что со мной происходит.

– Чтение мыслей? Телепатия?

– Именно.

Мои собственные мысли закружились в голове бешеной каруселью. И автоматически возник главный вопрос. Что же мне теперь делать?

– Жить.

– Но я не хочу жить так! Зачем? За что? Я же об этом не просил!

– Глупый мальчишка. Ты на шаг приблизился к высшим существам и еще недоволен?

– Да мне плевать на все это, меня устраивает моя обычная жизнь. Я же так с ума сойду!

– Неудивительно, что тебе сейчас несладко. Сегодня новолуние: в этот день способность Слышать возрастает. И чем ближе новая луна, тем сильнее дар. А к полнолунию он будет слабеть. Да… – он перебил мою попытку возразить. – В людских поверьях все наоборот, что доказывает вашу дремучесть.

– Значит, – заключил я, – завтра будет по-другому?

– Тебе надо привыкнуть к этому, научиться держать себя в руках. Придется обучаться с нуля, как котенку.

– Послушай, я, конечно… очень рад и все такое. Честь, я понимаю. Но пойми и ты, мне нужна моя нормальная жизнь безо всяких этих магических штучек. Как от этого избавиться?

– Ну, – в голубых глазах мелькнули смешинки, – есть один способ.

– Какой?!

– Берешь листок бумаги и ручку.

– Так.

– Идешь на крышу.

– Да.

– И сигаешь вниз.

– Хорошо… Что? А бумага и ручка зачем?

– Чтобы записку написать… Эй, полегче, только без рук!

– Я сейчас из тебя коврик придверный сделаю или на шаверму тебя отдам! – Оказывается, этот самодовольный комок шерсти еще и шутить умеет.

– Отпусти, грубиян! Я не знаю! Не знаю, как от этого избавиться.

– Извини, – я отпустил кота.

– Еще раз так сделаешь… Ничем не могу помочь. Мы, кошки, живем сами по себе, у нас свой мир, а ты чужой. Хотя теперь ты Слышащий, не удивляйся, что некоторые из нас даже внимания на тебя обращать не будут. А теперь вставай, а то прохожие странно косятся на парня, говорящего с котом.

Я встал, отряхивая землю с джинсов. В голове гудело.

– Теперь твоя жизнь изменилась, смирись с этим. Но… – тут кот немного задумался. – Ничего не происходит просто так. И случайных встреч не бывает. Может, мы еще и свидимся, а пока… Прощай.

Сказав это, серый кот развернулся и, помахивая хвостом, побежал своей дорогой. Мне хотелось только одного – поскорее вернуться домой.

Весь оставшийся день я просидел у себя в комнате. Было сложно на чем-то сосредоточиться и отвлечься от хмурых мыслей. Почему, когда смотришь фильм, часто представляешь себя на месте главного героя и думаешь, как бы поступил на его месте, что бы сделал и как потом все тобой восхищались бы? Но как только с тобой происходит что-то выходящее за рамки обыденного, то первый и самый сильный порыв – поскорее вернуть все как было или просто забыть о проблеме.

Благо родители ничего не заподозрили: я всегда был больше домоседом, чем любителем потусоваться. Да и постарался довольно бодро отчитаться о хорошем самочувствии. Но вот когда пришло время совместного ужина, я даже пожалел, что не могу отказаться, сославшись на головную боль. Это так странно – лезть в чужие мысли, словно копаешься в чьем-то грязном белье. Особенно не хочется делать это с близкими. Как же я теперь буду с людьми общаться? Ведь знать, что они при этом думают, – словно видеть их голыми! С другой стороны, до недавнего времени я слышал только то, что можно отнести к обычной бытовой ерунде и недосказанным мыслям. Никаких государственных тайн.

– Витек, а с тобой все нормально? – спросил Сережа, прихлебнув чай. – Ты то морщишься, то улыбаешься…

– Да так, просто думаю о всяком.

– Хочешь конфету? – отчим покопался в карманах шорт и вытащил оттуда несколько карамелек. – Будешь? Только оранжевые не бери, они апельсиновые.

– Нет, спасибо, не хочется, – отказался я, так как относился к карамелькам намного прохладнее. Сергей пожал плечами и засунул в рот сразу несколько штук.

– Как же он похож на Виталика, – вдруг четко проскользнуло у меня в голове, а посмотрев на отчима, я заметил в его глазах искорку грусти. Он сейчас сравнил меня с моим настоящим отцом? Я даже не знал, что они были знакомы.