Не в силах больше сдерживать желание, он вжал её в бёдра, чувствуя сквозь ткань одежды её жар. Схватил за волосы, сжимая их в кулак, резко поднял её лицо к своему, впивается в приоткрытые губы, не церемонясь сплетает языки в жаркий влажный танец. Буквально миг, и её футболка летит куда-то на пол вместе с его рубашкой и очками, он кладёт свою ладонь на лопатки Мейко, мягко и настойчиво нажимает, заставляя выгнуться, прижаться к нему. И обоих пронзает, будто от удара током, когда горячие тела наконец-то соприкасаются, захлестнули волной эмоции и чувства. В ушах шумело, и было слышно лишь её дыхание, её стоны, её бессвязный шёпот, раз за разом повторяющий его имя.

Мейко, едва не мурлыча, легла на Риндо, вжимаясь в него, оплетая руками, утыкается носом в ярёмную впадинку, прижавшись к бьющейся неистово вене. Делает глубокий вдох, чувствуя ставшим родным запах, который навсегда отложился в голове, как его. Перечная мята, такая освежающе горячая и горькая. Обычно холодный и неприступный, как морозное зимнее утро, сейчас, в темноте его комнаты, наедине с ней, под звук бьющегося в окно дождя и шумное дыхание, он был горяч, и обжигал похлеще перца. И девушка в полной мере поняла, чем же именно подходил ему этот аромат. Ещё раз глубоко вздохнув, она чувствовала внутреннюю дрожь и трепет, не в силах насытится им.

- Мейко, - хриплый шепот раздался у самого уха, и сухие тонкие губы прищипнули чувствительную мочку, заставляя вздрогнуть. Риндо обвил руками её талию, прижимая к себе, сжимая так крепко, и Мейко чувствовала, как хрустят тонкие косточки в этих медвежьих крепких объятиях. – Посмотри на меня.

Его голос, эта интонация, этот довольный хрип камнем падают вниз живота, вызывая приятную тянущую тяжесть. Сердце, на миг взявшую передышку, забилось с новой силой, и кровь прилила к щекам, вызывая румянец. Мейко вновь вздохнула, щекой прижавшись к шее, ласково потеревшись о его горячую кожу, но подняться не решалась, неожиданно почувствовав робость. Хватка парня ослабла, и ладони скользнули вниз, к её обнаженному животу, лаская шёлковую кожу, и уперевшись, мягко, но настойчиво оттолкнули от него, вынуждая приподняться. Девушка села обратно на мужские бёдра, вздрогнула, почувствовав горячую выпуклость штанов, но взгляд старательно отводила в сторону, чувствуя нутром, что стоит взглянуть в его глаза – и она утонет с головой, навсегда потерявшись в этом сиреневом море.

Риндо, всегда тонко чувствовавший каждую смену её эмоций, приподнялся на локтях, и положил ладонь на её лицо. Мейко прикрыла глаза, ласково потеревшись щекой о его шершавую от долгих тренировок ладонь, и, наконец решившись, взглянула на него. Парень вздрогнул, чувствуя, как сносит башню, как страсть и желание хлынули в пустую от мыслей голову, как вода из прорвавшейся платины от этого взгляда. Её серые глаза в неровном свете уличного фонаря, напоминали жидкое серебро, что плавилось от него, от его прикосновений, и, притянув девушку к себе, вплетаясь в очередной страстный поцелуй, в его голове мелькнула отчаянная до боли мысль: «Она моя».

«Он мой», - мелькнуло в голове Мейко, когда она оказалась вжатой в кровать, когда Риндо одним решительным движением перевернулся, подминая девушку под себя. Его ладонь нашла её, сплетая пальцы, до лёгкой боли сжимая их, стремясь показать все чувства, что он хотел передать. Горячие влажные поцелуи осыпали лицо, шею, грудь девушки, расцветая алыми бутонами страсти на бледном холсте кожи. От страстного жара, в котором они оба пылают, распирает грудную клетку. Им душно дышать, воздух густой и горячий от них двоих, и кажется, что сама комната вот-вот вспыхнет алым пламенем от тех искр, что появляются от каждого прикосновения и поцелуя.

Риндо спустился ниже, прикусывая кожу на рёбрах, и девушка тихо захныкала от удовольствия, прикрыв рукой рот, стремясь удержать рвущиеся наружу стоны. Парень, заметив это, встал на колени, и, взяв ладонь девушки, прижал её запястье к своим губам, вызывая рваный вздох. Смотря в её глаза, он ласкал тонкую кожу, языком выводя тонкие влажные узоры, крепко держа другую руку, сплетя пальцы. Мейко прикусила губу, выгнулась, чувствуя бьющееся где-то в шее сердце, не в силах сделать даже вдох. Желание накрыло с головой, и одержало победу, выпуская из лёгких томный сладкий стон, что для Риндо звучало самой лучшей музыкой на свете. Он завёл руку девушки за её голову, всё так же не прерывая зрительный контакт, и хрипло прошёптал:

- Не смей себя сдерживать. – Он коротко и нежно чмокнул её в щёку. – Ты никому не мешаешь, - лёгкий поцелуй остался бабочкой на второй щеке. – Особенно мне.- Ещё один поцелуй осел на ложбинке между ключиц, пылая угольком. – Поняла меня? – Мейко коротко кивнула, не в силах вымолвить и слова.

Мейко ёрзает, не в силах справится от пульсирующего где-то в животе желания, и развела колени, давая Риндо прижаться к ней. Парень резко вздохнул сквозь сжатые зубы, утыкаясь лицом в её грудь, стараясь себя сдержать ещё хотя бы на пару мгновений, но ноги девушки, что так легко (будто всегда) оплели его талию, послали к чёрту все его попытки. Тот сдавленно стонет, перехватывает ладонями её бёдра, и вжимается сильнее, сминает пальцами ткань чёртовых джинс, проклиная всё на свете, что они ещё на ней. Мейко стонет в ответ, жар накрывает новой волной, и пальцы вплетаются в волосы парня, надавливая, пробуждая к действиям, и её зов был услышан.

Руки Риндо тянутся к пряжке её ремня, пока губы яростно впиваются в шею, оставляя ярко-алый засос, навсегда помечая. Сквозь гулко бьющееся сердце, слышится едва заметный звон ремня, ловкие грубоватые пальцы расстегивают пуговицу, Мейко чувствует, как разъезжается молния, и Риндо большим пальцем проводит по самому краю нижнего белья, дразня больше себя, чем девушку. Он поцеловал влажно и горячо, приподнимая бёдра девушки, намериваясь раздеть…

- Риндо!

Дверь с грохотом распахивается, заставляя влюбленных вздрогнуть, оторвавшись друг от друга. Мейко с испугом, а Риндо с пылающей яростью посмотрели на нарушителя их уединения.

- Слыш, ты спишь, что ли? Дозваться до тебя не могу уже минут десять точно. Это чья одежда там ви… - Ран, шумный и неожиданный в своём возвращении, ворвался в комнату, что-то печатая в телефоне, не глядя на них. Но стоило поднять глаза, как он осёкся, замолкая. Секундное удивление на лице сменяется ехидной лисьей улыбкой. – Ах, так вот чья куртка на вешалке, - глаза бесстыдно шарят по Мейко, и та, вмиг ставшая пунцовой от смущения, прижала руки к груди, и заёрзала на кровати, стремившись отодвинуться подальше.

Риндо, злющий на старшего брата, как никогда раньше, вскочил, закрывая собой девушку, давая той возможность прикрыться пледом с кровати. Тяжёлый взгляд прожигал Рана насквозь, но тот и бровью не повёл, будто не осознавая, что натворил, или, наоборот, слишком сознавая. Его веселила вся эта ситуация, он знал, что стоило уйти, но не мог не поддразнить младшего братика, что так неожиданно быстро повзрослел.

- О, я помешал вам, простите, - парень с косами поднял руки, в примирительном жесте. Риндо, подобравший с пола очки, напирал на него с явно не добрыми намерениями, и Ран отступил к двери. Лисья улыбка на его лице становилась всё шире и шире, вся абсурдность ситуации веселила его всё сильнее и сильнее. – Я буквально на минутку заскочил, не волнуйтесь, можете продолжать. Рин, мне нужен твой одеколон.

- Съебись в туман отсюда, - рыкнул ему брат в ответ, поправляя средним пальцем очки на лице. Грудь ходила ходуном от частого дыхания, и страсть и желание вмиг обратились в ярость и злость, которую хотелось выплеснуть на ухмыляющегося брата. Он будто оголенный провод под напряжением, одно слово, одно прикосновение – и убьёт, не заметив.

Ран, будто почуяв опасность, на миг нахмурился, и, продолжая улыбаться, быстрым движением дернулся в сторону комода брата. Схватив одеколон, он послал на прощание воздушный поцелуй взъерошенной и смущенной Мейко, и рванул из комнаты, уворачиваясь от кулака. Риндо рванул следом, намериваясь намять бока зазнавшемуся старшему, по пути захлопнув дверь, и девушка, завернувшаяся в плед, как в кокон, вздрогнула от резкого звука.