Быстрее, чем я успеваю сообразить, всё переворачивается с ног на голову. Я только испуганно взвизгиваю, когда Волков хватает меня, перебрасывает через плечо и спокойный шагом направляется к своей тачке.

Он идет неторопливо, словно совсем не чувствует моего веса. Зато я ощущаю всю прелесть того, что меня несут как мешок картошки.

– Пусти меня! Немедленно! – хлопаю ладонью по мощной крепкой спине парня.

– Нет, – следует короткий ответ.

– Кирилл, я не поеду с тобой, – дернувшись телом, раздраженно говорю ему.

– У тебя выбора нет. Либо едешь со мной, либо я звоню твоему отцу и рассказываю, что вы с Лаврицкой чуть в аварию не попали. После этого, уверен, с Лаврицкой вы больше ездить на машине не будете. Обе. В ближайшие пару лет так точно.

Вот же мерзавец! Знает, куда надавить!

Машина для Карины святое. Она свою «девочку» обожает. И водить очень любит. Если наши родители узнают, что мы чуть не стали виновницами аварии, общественный транспорт станет нашим верным спутником.

– Пусти, я сама пойду, – сдаюсь. Лучше потерплю копанию Волкова и его придирки, чем взбучку от родителей.

– Я давал тебе шанс самой идти. Ты отказалась, – напоминает Волков.

Ну и ладно. Хочет нести меня, пусть несёт! Я переживу. Пусть это возмутительно и неудобно. Тут недолго.

Затихнув, не предпринимая попыток снова оказаться на своих двоих, позволяю Кириллу донести меня до машины.

Оказавшись на переднем сиденье, напряженно вжимаюсь в спинку и наблюдаю за тем, как парень занимает водительское место.

– Пристегнись, – не глядя, говорит мне Волков, и я послушно тянусь к ремню безопасности.

Как только машина трогается с места, складываю руки на груди и устремляю взгляд в окно. Разговаривать с Волковым желания нет совершенно.

И у него, по-видимому, тоже, потому что он весь путь молчит. И хотя тишина, образовавшаяся в салоне, давящая, напряженная, я ей радуюсь. На очередные споры и ругань с Кириллом у меня нет сил. Всё, чего я хочу, оказаться дома. В тишине и покое.

Едва машина тормозит возле моего дома, я быстро отстёгиваюсь и выскакиваю наружу, не прощаясь и не благодаря парня за то, что подвёз. Я его не просила. Он сам настоял, так что моя совесть чиста.

– Он меня достал! Всю дорогу нотации читал. Да я вожу лучше многих, ты ведь сама знаешь. Я впервые такую оплошность допустила. Отвлеклась на телефон. Согласна, я виновата, но говорить, что я не умею водить, он не имеет права. Как и отчитывать меня. Возомнил о себе невесть что! Будто я не знаю, что их троица в запрещенных гонках периодически участвует. Уж кому про безопасность мне втирать, так точно не ему, – возмущенный голос Карины громко лился из динамика моего телефона. Она жаловалась на Славку, одновременно выплескивая скопившееся напряжение и обиду.

В защиту подруги скажу, что она действительно водит очень аккуратно и осторожно. Всегда соблюдает правила и никогда не лихачит. Но разве это объяснишь Славке и Волкову? Они уже сделали свои выводы из единичного случая. Для них пускать за руль Карину, и тем более меня (хотя у меня даже прав нет, я боюсь водить), опасно.

Мне, по сути, на их мнение плевать. Пусть думают что хотят. Кто они такие, чтобы их мнение что-то значило для меня?

Что же касается Карины, то её до глубины души оскорбили обвинения в том, что права она получила по блату и водить ей строго противопоказано, так как внимательности, как и ответственности, в ней не больше трех процентов из ста.

Такие слова кого угодно обидят. Тем более когда правды в них и одного процента не наберется.

Хорошо еще, что Кирилл не нажаловался моему отцу. Не опустился до подлой мести за чуть не устроенную аварию с его участием. Всё-таки хоть что-то в нем… нормальное присутствует. А то мне в последнее время начало казаться, что он состоит из одних отрицательных черт.

– Кстати, что Волков? Сильно на тебя орал? – спрашивает Карина, вспомнив, что добираться домой мне пришлось с Кириллом.

– Не поверишь, но нет, он не кричал. Молчал всю дорогу.

– Да ладно-о… – не верит Карина. – Серьезно? Молчал?

Я сама бы не поверила, скажи подобное мне она. Волков и молчание – это что-то за гранью. Невозможно представить даже. Тем более когда у него имелся повод заслуженно (по его мнению) меня отчитать.

Хоть я и считаю, что в произошедшем моей вины не было совершенно, Кирилл-то считает иначе. Тем удивительнее, что он смолчал.

– За весь путь до моего дома не проронил ни слова. Ни единого упрека, оскорбления или обвинения. Представляешь?

– Во-о дела… – пораженно выдыхает Карина. – Я, если честно, думала, он будет орать что есть мочи. Переживала, думала, снова тебя до слёз доведет.

– Не знаю, что заставило его сдержаться, но я этому рада. Волкова в последнее время стало слишком много в моей жизни, – теперь настала моя очередь жаловаться. Карина как никто другой знает, как стычки с Кириллом выматывают меня.

– Слушай, Дашуль… А ты не думала, может, он на тебя запал? – задумчиво выдает несусветную чушь подруга.

– Запал как Шевцова? – ехидно интересуюсь. – Совсем чокнулась? Как вообще тебе подобная мысль пришла в голову?! Я не представляю, что должно случиться, чтобы Волков на кого-нибудь запал. По крайней мере, всерьез. Тем более чтобы он запал на меня. Сама ведь знаешь, что мы с ним несовместимы. Мы поубивать друг друга готовы после минуты общения.

– Так-то так… да только, как известно, от ненависти до любви один шаг. Вдруг Кирилл этот шаг уже сделал?

– Вот вообще не смешно, Карина! Завязывай. Мы с Волковым терпеть друг друга не можем, это всем очевидно, – повысив голос, произношу.

– Ладно-ладно… не заводись. Поняла, про вас с Кириллом в романтическом ключе говорить нельзя. Табу. Это опасная тема.

– Карина! – рычу в трубку.

– Всё-всё, молчу, – веселясь, отвечает подруга и поспешно меняет тему: – Какие у тебя на завтра планы? Может, ко мне приедешь с ночёвкой?

– Завтра мама обещала быть дома, будем генеральную уборку делать. Если силы к вечеру не покинут меня, приеду. Но не обещаю. Зная маму, я до вечера доживу с трудом. И то не факт, что доживу. Её любовь к порядку и чистоте фанатична.

– Сочувствую тебе заочно. Крепись. Ты должна выжить любой ценой.

– Я постараюсь, – обещаю.

– Ладно, давай прощаться. Спать хочется просто невыносимо, – зевнув, произносит Карина.

– Хороших снов, – желаю ей.

– И тебе. Пусть тебе приснится что-нибудь приятное. Например, обнаженный привлекательный… Волков.

– КАРИНА!! – мгновенно заводясь от подобного пожелания, рычу в трубку.

В ответ подруга, смеясь, говорит: «Пока-пока». После чего отключается.

– Коза бессовестная! – вслух обзываю лучшую подругу, но она этого, разумеется, не слышит.

Быстро найдя её контакт, пишу сообщение с ответным пожеланием:

«Чтоб тебя всю ночь Славка отчитывал!»

Спустя пару секунд получаю ответ:

«Как жестоко. Теперь всю ночь глаз не сомкну. Бояться буду».

Пишу ответ:

«Будешь знать, как мне желать… такое»

Карина: «Какое «такое»? Обнаженный Волков – приятное зрелище. Слышала от девчонок».

Да что ж такое?!

«Всё, я спать!», – решаю закончить дурацкий разговор, в котором фигурирует обнаженный Волков.

Даже думать не хочу, как он выглядит без футболки!

«НЕ ХОЧУ, СКАЗАЛА!» – мысленно кричу, когда воображение начинает подкидывать мне неприличные картинки.

Пикнувший телефон оповестил о новом сообщении, которое я нехотя открываю.

«Торопишься встретиться во сне с обнаженным Волковым? Что ты будешь с ним делать?»

Прочитав сообщение Карины, краснею так, что хоть беги под холодный душ.

Знаю, подруга любит выдавать что-то подобное, вгоняющее меня в краску, но это, по мне, уже перебор.

Как только додумалась?.. Я и Волков. Пусть даже во сне. Бред! Чушь!

Отправив несколько злых смайликов подруге, ставлю телефон на беззвучный режим, после чего укладываюсь спать.