— Мальшик, ты сказайт «Данец теней»? И что это такой? Как ти думай, рассказайт! Ми слушайт!

Похоже, Мариус Иванович решил не отстать от меня. И сильно требовательный возглас мастера не оставил мне другого выбора, как признаться, что у меня имеются кое-какие мысли и насчёт этого танца. Но что делать? Есть в моей памяти и сцены из этого балета! Я и кое-какую музыку оттуда помню! А «Танец теней» почти весь! Потому что это классика, и этот танец самая известная часть, и тоже что-то типа «Танца маленьких лебедей»! Ага, гвоздь балета!

Мне припомнилось и имя Людвига Минкуса, как я уже знал, композитора при дирекции Императорских театров. Это ведь он сочинил, то есть, сочинит всю музыку к балету. Ещё и Сергея Худекова, уже автора либретто. Но этих господ я не знал и с ними ни разу не виделся. Хотя, уже немало наслушался в консерватории и, главное, что-то всплыло в памяти! Очень важные и уважаемые люди, конечно, не самые главные! Первый автор многих замечательных музыкальных произведений, а второй, вроде, ярый балетоман и, главное, журналист и владелец газет! А ещё дворянин и помещик! Пока. Но, может, прославиться ещё многим!

Жаль, конечно, что я и тут отметился. Но, вообще-то, этот балет пока точно не поставлен! Похоже, что, как и «Лебединое озеро», и не написан. Явно работа только начата, но ещё не завершена. Что-то говорило мне об этом и следующих годах. Так что, особо и не рискую!

Старшие товарищи опять воззрились на меня с сильным удивлением. Но мне всё равно надо отвечать за свой прокол. Вот и сел я за стол и в течения часа всё рисовал и рисовал. Листов десять получилось. Конечно, просто наброски, и все к «Танцу теней»! А Мариус Иванович всё не уходил. Он, то ли дело, убегал, увлекая за собой моих старших товарищей, но чуть погодя все они дружно возвращались. Как я понял, всё-таки обсуждали «Щелкунчика».

Мои рисунки, похоже, заставили мастера сильно задуматься. И в качестве объяснения как бы своего видения я рассказал о танце почти всё, что вспомнилось. Конечно, немного был затронут и сам сюжет балета. Вот отчего наложила на себя руки эта индийская танцовщица Амани? Явно ведь не от хорошей жизни. Точно довели бедную красавицу! Да, почти всё согласно сюжету балета! И, вообще, тяжело жить простым людям в Индии! Может, у гейш-баядерок и прочих женщин низкой социальной ответственности жизнь весьма интересная и весёлая, но, наверное, ещё лучше быть просто женой хорошего мужчины? Может, и не так уж богатого?

Всё кончилось тем, что Мариус Иванович просто нагло дал мне наказ нарисовать как можно больше рисунков и даже попробовать что-то предложить из музыки. И мои старшие товарищи спокойно поддержали его. В ответ мастер как бы согласился помочь Льву Ивановичу с постановкой «Щелкунчика», и даже оставляя его главным. В общем, решили и за меня, и за него!

Конечно, после такого решения самого Петипы то уж точно никто не будет мешать постановке «Щелкунчике». И мои старшие товарищи таким поворотом дела были откровенно довольны. Кстати, мастер сообщил Александру Порфирьевичу, и явно умасливая нас, что «Половецкие пляски» сильно понравились и ему, и что в ближайшее время они точно будут поставлены и показаны как отдельное произведение. Тут даже я не выдержал и поблагодарил Мариуса Ивановича. И он посмотрел на меня вполне благосклонно.

А я вернулся домой просто взволнованный и усталый. Да, попробуй тут с такими монстрами остаться спокойным! Мало ли что я обладаю странными знаниями? Так ведь мне пока только двенадцать лет! Мальшик я, и довольно глупый!

Тем не менее, я быстренько записал в тайную нотную тетрадь ещё пару важных сюит из «Лебединого озера» — «Танец умирающего лебедя» и «Танец королевы лебедей», но откуда они, не указал. Хорошие и важные отрывки! Вот вспомнились, когда я мучил свою память, ещё в консерватории. Пусть уж будут, но теперь их, похоже, показывать кому-то точно не стоит. Слишком подозрительно будет.

— Да, очень странно с этим мальчиком! Если он ещё и Мариусу Ивановичу нарисует и музыку напишет, я даже не знаю что сказать!

— Странно, конечно, но, думаю, что и нарисует, и напишет. Пусть! И, вообще, ничего страшного. И у нас с «Щелкунчиком» последняя преграда снимается! Теперь уже точно никто мешать не будет. Неплохая вещь ведь получается!

— Да, это так. Быстро у нас всё получилось. И, конечно, из-за него. Он и сам смог бы всё написать. Но, раз предложил, и мы приняли его предложение, то давайте уж не будем сильно обращать внимания на его странности, а просто работать вместе с ним. Пусть творит. Наверняка много чего хорошего придумает! А мы его поддержим и будем оберегать! А то слишком юн! Может не выстоять!

Но, оказалось, что с Юсуповыми ещё не всё закончилось. В пятницу после занятий в гимназии нам с тётей пришлось принять у нас дома прежнего дворецкого, что как-то принёс нам приглашение на детский бал. Нет, на этот раз само княжеское семейство нас никуда не приглашало. Просто услужливый дворецкий принёс небольшое послание на французском языке, надо же, от княжны Татьяны! И требовалось его вручить лично мне в руки! Ладно, получил. Но мне надо было ещё и ответ написать!

Хотя, Татьяна всё равно как бы и приглашала меня в гости, ещё в эту субботу. И, памятуя о некоторых своих знаниях, мне никак не хотелось обижать эту, в общем-то, славную и вполне душевную девочку. Само собой, с тётей ими я не делился. Не знаю, что может ждать нас в будущем, но, наверное, пусть хоть детство у нас будет счастливым! И не важно, как там с условностями, но я всё-таки принял приглашение и отписал об этом Татьяне. И Арина Васильевна тут же вздохнула облегчённо.

Хоть приглашение и было на вечер, но мы с тётей в гости отправились прямо после занятий в гимназии. И я намеревался просто ненадолго показаться и отправиться домой. Скорее всего, на вечер был назначен какой-то приём, но он меня совершенно не интересовал. Пусть веселятся, но без нас. А меня как бы приглашала именно княжна, и я готов был иметь дело только с ней.

И Татьяна, хоть и не ожидала нас так рано, явно была сильно обрадована. Конечно, вместе с ней появилась и настороженная Зинаида. Вот они вдвоём нас вполне тепло и приняли. Правда, со старшей княжной у меня получились лишь холодные гляделки.

Мы явились не с пустыми руками. Тётя Арина сшила в подарок Татьяне светло-голубое платье нового фасона и ещё кое-какое нижнее бельё. А я вот вручил ей простую тетрадку со сказкой и большую Чебурашку и крокодила Гену. Странно, но что в наших силах. И видно было, что княжна сильно обрадовалась. Она тут же ненадолго отлучилась и вернулась обратно уже в новом платье. И оно ей очень шло! И тётя была в бледно-розовом платье нового фасона. И тут старшая княжна в своём нарядном и дорогом платье старого фасона им сильно проигрывала.

Дальше Татьяна увлечённо занялась тетрадкой и игрушками, больше, конечно, ушастиком. Всё же странная и незнакомая игрушка. Но и Зинаиду Чебурашка заинтересовала. Хоть и постаралась как бы прикинуться, что из кукольного возраста она уже выросла. А потом и старшая княжна уткнулась в тетрадку. Хотя, там текста, конечно, крупного рукописного и на французском языке, было не так уж и много. Больше разных рисунков, правда, чёрно-белых.

— Э, Борис, и откуда ты достал эту игрушку?

— Вестимо, Зинаида, в Бразилии. В Рио-де-Женейро в магазине игрушек продавали. Вот мы с Ариной Васильевной и заказали. По морю доставили. Я тоже хочу немного в куклы поиграть.

Девушка шутку, конечно, поняла.

— В Бразилии? И как она называется?

— Вообще-то, он. Этого ушастика зовут Чебурашкой. Про него даже песенка имеется.

Тут Зинаида, почувствовав интересное, без слов принесла гитару. И я и на самом деле спел «Песенку Чебурашки»:

— Был я когда-то странной

Игрушкой безымянный,

К которой в магазине

Никто не подойдёт.

Теперь я Чебурашка,

Мне каждая дворняжка

При встрече сразу

Лапу подаёт.