- Я знаю, каково это - умирать. Но я умею и вернуться. Не гони меня.
- Все Мудрые это знают. Все воины это знают. Сегодня на закате он умрёт и уже не вернётся.
Это значило - несчастного мальчишку добьют. Добьют, а потом пойдут собирать ему рабов в той новой жизни, которая у него начнётся. Он не прошёл посвящение, поэтому убивать будут детей. Мальчиков и девочек её племени. Что она наделала?
Клиден отвернулась от старейшего и прошла за частокол ограды. Он не остановил её. Мудрых не принято останавливать. Если они захотят её прогнать, они позовут свою Мудрую, чтобы она выгнала чужую из селения. И только с разрешения своей шаманки решатся напасть. Все знают: после смерти такие, как Клиден, ещё опасней, чем при жизни. Если её душа будет в своём праве, не всякий шаман отгонит от горла убийцы.
Но если Мудрая ошибётся, можно всё. Стоило только оступиться, как воины отбрасывали почтение и жестоко вымещали на шаманах свой прошлый страх. Клиден должна была во что бы то ни стало разбудить мальчишку. Говорят, десять шаманов пели над ним, но он так и не очнулся. Все десять сказали, что над ним чужая власть, которую им не дано преодолеть. Их не тронули, уж больно необычное вышло дело. Но отпустят ли Клиден?..
Шаманка огляделась по сторонам. Нужный дом она нашла сразу - только из него выходил чёрный вонючий дым. В доме жгли травы, чтобы отогнать голодных духов, охочих до человеческой жизни. Может, съедят, высосут кровь, а, может, займут тело, чтобы бродить по ночам и сосать человеческую кровь. Страшно, когда душа покидает тело надолго. Страшно, когда ты к этому не готов. Воины - не шаманы. Воины только раз бывают на Той Стороне и то дальше порога не заходят. Ненадолго.
Её по-прежнему никто не останавливал. Клиден вошла в дом. У самой границы между мужской и женской половинами, поближе к очагу была выдвинута лежанка. В очаге плачущая женщина жгла вязанки вонючей травы. Было трудно дышать. Это хорошо. Это поможет.
Ират никогда в жизни такого не видел! И не думал, что оно бывает. Время тянулось бесконечно. Проклятая колдунья заманила его в свой сон и проснулась. Когда человек не спит, он не видит снов. Поэтому тут так пусто. Ничего нет. Ни птиц, ни зверей. И оружия у него тоже нет. Всё его оружие годилось только для мира людей. Тут, в снах, нужно что-то другое.
Время тянулось бесконечно. Ират с нетерпением ждал заката. Когда наступит темнота, колдунья должна будет уснуть! Или она спит днём, как ночные твари? Где она появится? Выйдет ли из заката или вырастет из серой невесомой пыли под ногами? А, может, упадёт с неба?
Время шло и шло, солнце еле ползло по небосклону.
А потом он услышал её голос. Голос доносился с неба, он тянулся и тянулся и почему-то нельзя было разобрать ни одного слова. А ещё - он как будто приближался. Словно это к нему приближается проклятая колдунья.
Мальчишка лежал на спине, глядя в потолок невидящими глазами. На его обнажённой груди красовались магические знаки. Клиден встряхнула погремушкой, заводя свой напев. Голос её звучал низко и жутко.
- Я пойду за тобой, где бы ты ни был, я найду твой путь и верну обратно, - пропела она.
Женщина у очага обернулась и всплеснула руками. Ну да. Она, небось, даже пугаться перестала. И надеяться тоже. Вчера было десять шаманов - взрослых могучих шаманов. А сегодня одна только Клиден. Кого она может напугать? Кого обнадёжить?
Но мальчишка вздрогнул всем телом. Женщина вскрикнула и подавила крик, закусив руку. В дом набежали люди, мужчины и женщины. Они смотрели на мальчишку, который как слепой прислушивался к словам Клиден. Смотрел и молчали.
- Ты не скроешься от меня, - продолжила Клиден и закружилась вокруг лежанки. Шелест её погремушки то раздавался тихо-тихо у самого уха мальчика, то гремел под потолком. - Я перейду огненную реку, я спрошу чёрную птицу. Птица скажет мне, где пролёг твой путь. Я перейду ледяную гору, я спрошу белого змея. Змей покажет твои следы. Я переплыву бездонную пропасть, я спрошу красного зверя. Зверь откроет пасть и в пасти его - весь мир. Я пройду мимо острых клыков, я пройду по пищеводу, я войду Зверю в брюхо. Я найду там тебя. Я вложу в твои руки нож, я скажу тебе - ударь! Ты разрежешь зверю брюхо. Ты проснёшься.
С этими словами шаманка вложила в руки мальчишки ритуальный нож, сделанный из крашенного красной краской корня и воткнутого в него чёрно-белого пера. Пальцы мальчика сжались вокруг рукояти.
Невидимые руки дали Ирату нож. Дали нож и хотели было отстраниться, но он был не так-то прост! Если колдунья пришла к нему незримой, он заставит её появиться! Он схватил колдунью и потянул на себя, а потом...
- Ударь! - сказала Клиден громовым голосом. Мальчик взмахнул ножом... но одновременно он взметнул свободную руку, схватил Клиден за край одежды и с неожиданной силой уронил на себя. Шаманка встретилась с невидящим взглядом его пустых глаз, а после...
Она стояла перед ним - уже не непонятная девчонка, а взрослая шаманка с лицом, разрисованным ритуальными знаками. Но это была она. И в её глазах знакомо плескался страх.
Её встретил злорадный смех. Мальчишка был такой же, как и наяву - голый по пояс, с грудью, разрисованной магическими знаками. В правой руке он держал длинный нож с черно-белым лезвием.
- Теперь тебе не сбежать, колдунья! - заявил мальчишка, отпуская её руку. - Ты выведешь меня из своего сна - или умрёшь.
Клиден не верила своим глазам. Вокруг простиралась бескрайняя равнина, в которой не росли ни травы, ни деревья. Не было ничего, совсем ничего вокруг, только у самого горизонта смутно виднелись очертания гор.
- Ты сильная, - продолжил мальчишка, усмехаясь. - Я всё ждал, когда ты уснёшь, но ты не спала. Я долго ждал. Я терпеливый. Воин должен быть терпеливым. Ты пришла. Сама пришла. Теперь тебе пришлось уснуть. Пришлось вернуться за мной.
