Он ведь не был болен.
Мудрая говорила - его страх напугал его. Заставил заблудиться в собственных видениях. Голос той, которая, он верил, заперла его в своих снах, должен был пробудить мальчишку. И сначала всё шло как надо. Тот, кто не слышал ни матери, ни отца, ни десяток опытных шаманов, стал слушать её, Клиден. Всё было правильно.
А оказалось, он затаился внутри своего тела, чтобы заманить её сюда.
Заманить её в сон.
На Ту Сторону, про которую правды не знает никто, а песни шаманов и воинов - ложь, одна только ложь!
Мальчишка внимательно за ней наблюдал и ухмылялся.
- Да, - сказал он, - тебе никуда не спрятаться. Ты покажешь мне дорогу. Ты выведешь меня из своего сна.
Ещё недавно Клиден начала бы молиться. Теперь она знала - молиться некому. Никого нет ни в небе, ни под землёй, ни на вершинах гор.
Никого нет.
А эта странная пустынная земля есть.
Она оглядела саму себя.
Погремушка была с ней и, в отличие от ножа, не изменилась. И шляпа тоже осталась на голове. А вот плаща не было. Жаль. Вокруг подул злой режущий ветер. Не к добру был этот ветер. Не к добру.
- Здесь всегда так пусто? - спросила шаманка, снова оглядываясь по сторонам.
- Всегда, - пожал плечами мальчишка. Он подкинул нож и убрал его за пояс. - Ни змей, ни птиц, ни зверей. Ни воды, ни огня. Ничего, только пустота. Боги не слышат меня отсюда.
Клиден посмотрела на небо. Облаков не было, но и солнца не было видно. Так бывает, когда облака слишком тонкие, чтобы их могли разглядеть люди. Она прищурилась.
- Вон там, - кивнул мальчишка на бледное пятно, которое склонялось над затерянными в тумане горами. - Когда я тут появился, был полдень. А теперь, видишь, клонится к закату.
Шаманка похолодела.
Прошло несколько дней с того момента, как они встретились с мальчишкой. Но для него длился один день. Только один. И солнце уже клонилось к закату.
- Когда оно зайдёт, мы умрём, - сказала она.
Мальчишка пожал плечами.
- Я сюда не просился, - ответил он.
Надо было взять себя в руки. И думать. Как они могли попасть в это место? Что это было такое? Как им отсюда выбраться?
Им?
Клиден покосилась на мальчишку.
- Даже не думай удрать, - сказал он. - Там, наяву, я тебя не выпущу.
- Что ты слышал там, наяву? - спросила Клиден, не отвечая на угрозу.
- Тебя, - удивился вопросу мальчишка. - Сначала ты пропала, а потом появилась.
- Что ты слышал?
Мальчишка покачал головой.
- Я не различал слов.
- Что ты делал тут, пока меня не было? - продолжала спрашивать Клиден.
- Шёл, - отозвался мальчишка. - Я шёл на закат. Думал, вдруг выйду. Не вышел.
Он шёл на закат, но не выбрался отсюда. Понятно, почему. Там, на закате, была смерть. Ветер задул сильнее. Откуда он доносился? Кажется, что отовсюду.
- Надо идти на восток, - сказала Клиден с усилием.
Вера.
Человека лечит вера в лечение.
Она, Клиден, не верит больше ни во что.
Но мальчишка верит. А если верит, он может проснуться! Надо только, чтобы он поверил, что может. Надо сказать ему то, что покажется ему правдой.
- Надо идти на восток, - повторила она. - Спиной вперёд.
Мальчишка скривился.
- Дорога на закат - дорога к смерти, - уже уверено проговорила шаманка. - Нам надо в обратную сторону! Мы должны идти не так, как умирающие!
Он смерил её взглядом и протянул руку.
- Идём, - сказал он, становясь лицом к бледному пятнышку солнца.
- Как твоё имя? - спросил мальчишка после долгого молчания.
- У меня нет имени, - устало ответила Клиден. - Я Умерла и Вернулась.
Клиден - так звали её дома. Когда она ещё была живой девочкой.
Можно ли перестать чувствовать себя живой только потому, что над тобой пропели волшебные песни?
Песни, в которых, она теперь знает, нет ни капли силы. Только обман.
- Так глубоко ты не заходила, - сказал мальчишка. Он не спрашивал.
- Нет. Не заходила.
Её тогда усыпили. Мудрая позже научит Клиден этому искусству - если будет кого учить. Усыпить человека так, чтобы он слышал твой голос и верил ему. Усыпили и заставили пережить смерть и возвращение. Весь путь, все испытания были только сказкой. Выдумкой, обманом для дураков.
