Могли бы мы стать подругами? Определенно — нет.
Но в ней точно были и те качества, которые я уважала. Например, умение добиваться ответов на поставленные вопросы.
— Так, почему ты решила участвовать в реалити? — еще раз повторила Маша, проявляя чудеса выдержки и профессионализма.
— Потому что мне пригрозили штрафом и увольнением. Вообще-то я младший редактор на этом телека…
— Хватит. Что ты несёшь? — шикнула на меня Маша.
— То, что написано в моём договоре — правду. Я не буду лгать, раз уж сама настаивала на этом, когда мы с таким энтузиазмом обсуждали возможные рейтинги «за честность» и «искренность», — я поиграла в воздухе пальцами, показывая кавычки. Лицо моей начальницы побагровело.
Вот так вот!
— И в чём же честность?
— В истории.
— Ты — идиотка, — очевидно, что так и есть, ведь иначе я бы уже искала другую работу.
— Лучше задавай вопросы, — вздохнула я, удовлетворенная победой в этом раунде.
Маша подобралась. Оператор еще раз посмотрел на свои часы и немного отвернул проклятый свет. В небольшой комнате становилось нестерпимо жарко. Почему интервью проводят в помещение без кондиционера? Была ли у них определенная тактика заставить участников отвечать как можно быстрее, в надежде выбраться из этой сауны?
— Что ж, продолжим. С Егором будешь сама разбираться, если он не уволит нас раньше, чем мы все дружно заедем в дом, который вы так долго выбирали и готовили. — Женщина быстро взяла себя в руки. Материал для режиссёра и сценариста требовался как можно скорее. — Оля, как так получилось, что младший редактор согласился участвовать в реалити телеканала, сотрудницей которого является уже пару лет?
— Меня немного загнали в угол, — горько улыбнулась я. — Но я думаю, что это должно быть весело.
— Считаешь, что зрители поверят в то, что ты не получишь особенного отношения от парней или девушки не будут высказывать свою неприязнь?
Уверена, что этого вопроса не было в стандартной анкете.
— Моему шефу нет до этого никакого дела, так почему должна волноваться я?
Это было моим последним предупреждением. Егор говорил, что участники любого шоу хоть и «рабы ситуации», но именно они делают рейтинг и деньги, а значит, могут капризничать сколько захотят.
Еще один злобный взгляд и пальчики Маши с идеальным маникюром нервно застучали по экрану ай-пэда.
Любезности закончились. Точечные короткие выстрелы из однозначных и важных вопросов полетели один за другим.
— Как давно ты одинока?
— Около двух лет.
— Как долго длились твои последние отношения?
— Почти четыре года.
— Ты любила своего бывшего парня?
— Да, я любила его.
— Почему вы расстались?
И вот тут я запнулась, задумавшись на секунду, о том, что правда иногда может быть не слишком приятной к озвучиванию. И всё же…
— Он был безразличен ко мне и я ему изменила.
Губы Маши вытянулись в удивлённое «О», но видимо ей тоже не терпелось убраться из этой душной комнаты, поэтому она спросила:
— И что же ты выберешь сейчас, Оля? Любовь или деньги?
И разве выбор не очевиден?
Глава 2. Франшиза
За полгода до этого странного интервью я была воодушевлена возвращением на работу после новогодних праздников не более чем студенты приближающейся сессией.
Длинные праздничные выходные прошли плохо. Просто дерьмово.
Моя машина сломалась на полпути из Москвы в родной город, и пришлось вызывать эвакуатор.
К смехотворно большой сумме за услуги дяди Жоры (именно так звали мужчину в дублёнке родом с Черкизовского рынка и девяностых годов) прилагалось несколько задорных историй о том, сколько девушек он спасал в подобных ситуациях, и как они иногда были ему благодарны.
Когда его намёки стали слишком очевидными и сальными я вскользь упомянула о том, что нам следует поторопиться и приехать в город вовремя, ведь мне необходимо успеть на приём в кожно-венерологический диспансер. И что мой папа подполковник УВД. Дядя Жора не поверил ни одному слову, но к счастью понял намёк и благословенные три часа держал рот на замке. Его мохнатые усы подрагивали от возмущения.
Машинку же выгрузили у дома, где меня и ждала главная засада, то есть семья.
Началась предновогодняя суета, бесконечная беготня по магазинам и рынкам в поисках самой лучшей тушки цыплёнка и самых свежих мандаринов, а тридцать первого декабря меня с самого утра разбудили, чтобы начать марафон готовки.
— Мам, нам не нужно пять салатов, чтобы отметить новый год!
Я пыталась внести ясность в свои намерения, но уже через минуту у меня в одной руке оказалась банка горошка, в другой кастрюля полная варёных и неочищенных яиц.
Черт.
К шести вечера у нас были готовы оливье, селёдка под шубой, мимоза, фаршированные помидоры, рулетики из ветчины (в которых было слишком много чеснока), рулетики из лаваша (в которых было слишком мало сыра), рыба красная, рыба масляная белая, бутерброды с красной икрой на белом французском багете, и одна куриная тушка на бутылке, обмазанная майонезом и горчицей, готовая упорхнуть в духовку.
В семь начали собираться гости, а я отчаянно искала открытую форточку. Не для того чтобы выйти в окно, а чтобы сделать вдох чистого воздуха не пропитанного мандаринами, майонезом и конфетами Рафаэлло.
Первой пришла бабушка, которая всегда открывала бутылочку игристого за пять минут до десяти, потому что должна была отметить новый год «По-уральски». Затем пришли соседи и мамина лучшая подруга со своим мужем и сыном.
Начались бесконечные истории о нашем детстве, в основном забавные и неловкие, приправленные очевидными намёками и шутейками.
— Игорёк так и не смог найти достойную девушку. Я так за него переживаю, — сделала свой первый ход тётя Лена.
Я подавила в себе желание предложить бабушке начать отмечать уральский новый год на сорок три минуты раньше положенного.
— А как у тебя на личном, Олечка? — поддержал её Юра, отчим всё того же друга детства.
— Как в пустыне — засуха.
— О, так это же прекрасно! — восхитилась тётя Лена, но быстро осеклась, поймав мой насмешливый взгляд. — Я имею ввиду, что ты свободна, Игорь свободен, и может быть вы…
— Маааааам, — наконец-то голос подал и этот сверхопекаемый объект мужского пола.
— Я занята карьерой и мне не до романов, — быстро ответила я, пока он не ляпнул чего-нибудь лишнего.
— Но я слышала, что ты всё еще младший редактор на своём, этом,… телеканале. Уже два года прошло, не пора ли задуматься о детях? Если не получается на работе, может быть и не судьба? — встряла мама.
Предательница.
— Ты кажется, встречаясь с москвичом?
— Почему вы так неожиданно расстались после стольких лет отношений?
— У него всё-таки не было прописки, он тебя обманул?
Вопросы. Я ненавидела эти вопросы и переместила взгляд с шампанского на прозрачный как слеза напиток, в котором было чистых сорок градусов, но голос бабушки вывел из ступора.
— Вернулась бы ты обратно, Олечка. Москва, кажется, совсем не для тебя.
Бабушка была очень деликатна, по сравнению с остальными, но от этого легче не стало.
Мне не хотелось ей грубить, поэтому я мягко улыбнулась и вышла из-за стола, на ходу сочиняя срочную историю о том, что мне необходимо поздравить коллег с наступающим новым годом. А натягивая пуховик, спешно объясняла, что на улице и связь лучше и не так шумно — народ уже расселся за столами, и во двор все выйдут аккурат после боя курантов, чтобы истратить немногочисленным запасы пиротехники.
Эту битву я выиграла, но толку было мало.
Недалеко от дома был круглосуточный супермаркет и за пару минут до десяти вечера мне удалось урвать «Советское Полусладкое» за бешенные для него четыреста рублей и набор одноразовой пластиковой посуды на шесть персон, ведь отдельно стаканчики не продавали.
Погода на удивление была именно образцово новогодней, когда мороза достаточно, чтобы поддерживать тонкий наст снега на земле, а отсутвие холодного ветра предавала ей сказочный флёр. Поэтому без зазрения совести я устроилась на одной из скамеек в парке у дома и принялась срывать блестящую фольгу с крышки. Но еще до того как мои пальцы успели добраться до проволоки, свет фонаря закрыла высокая мужская фигура.
