Однако самое грязное, что жило там наверху, именно жило, потому что такие вещи действительно живые – это йогурт. Утащив пластиковый стаканчик с кухни, я тестировал его вкус. Сначала прямо из стаканчика, подъедая игрушечной пластиковой ложкой; затем выложив на тарелочку из того же старого советского комплекта посуды (вот только чашек не помню – лишь тарелки).

Почему-то доесть йогурт я не смог. Возможно, шли родители, а может, я просто решил сделать запас на потом. Открытый стаканчик поставил на шкаф (вместе с недоеденными остатками на тарелочке), слез вниз и… забыл на неопределённый срок.

И вот однажды пришло время уборки. Вытаскивали всё с полок, снимали всё со шкафа. Меня, как владельца самой высокой обитаемой точки квартиры, попросили спускать сверху коробки, а заодно всё, что там завалялось.

В процессе обнаружился мой йогурт – живой и бодрый.

Только вот вместо приятного розового цвета, он стал чёрно-зелёным, мохнатым и выглядел немного обиженным, словно долго ждал хозяина, а тот так и не пришёл.

«Разумная жизнь»,– прокомментировала мама и отправила неожиданного питомца в мусорник.

С тех пор еда на шкаф больше не попадала.

А вот в мой школьный рюкзак… но об этом, может, быть в другой раз.

У каждого поколения есть своё безумие, свой фетиш. У одних это спинеры, у других – хагги-вагги-пара-трупер.

У нас же были фишки. Такие круглые пластиковые (а чуть раньше – картонные) штуковины, которые можно было собирать, а можно было выигрывать.

Суть игры была проста: два игрока кладут одинаковое количество фишек в стопку, рубашки/картинки направлены в одну сторону (например, вниз); один игрок берёт и поднимает стопку, после чего лупит ею об землю. Все фишки, что перевернуться рубашкой вверх – забираешь.

Чем выше стопка, тем выше риски, выше азарт и выше шанс всё проиграть.

Фишки были от чупа-чупса, от Мортал Комбат, от Power Rangers и вообще от всего.

Чтобы понять степень нашего безумия, представьте картинку: обычная хрущёвка-девятиэтажка в спальном микрорайоне. Кучка детей в высокой траве копошится под самыми окнами первого этажа. Сверху дети постарше выкидывают в окно фишки, и мелочь старательно, как баксы в американском кино, ловит эти драные кусочки пластика и картона.

Пацаны выкидывали тёртые, иногда проколотые фишки, но мы, неспособные тогда их купить и проигрывающие в редких розыгрышах, ловили их с жадностью пираний, отталкивая друг друга и подбирая с земли.

Как водится, фишки были частью статуса, частью самосознания. Особенно для моего психотипа, когда игрушки для самоощущения могут значить больше, чем всё остальное.

Мама эту манию не поощряла и фишки покупала очень редко. Несколько штук по незнанию мы добыли через бабушку. Но этого катастрофически не хватало. Особенно, когда проигрываешь в школе! А ведь просто так не возвращают, несмотря даже на слёзы!

В итоге эта мания привела к тому, что я потерял потенциального друга. Плюс, впервые познакомился с совсем непедагогическим поведением учителей. Но по порядку.

Напомню, что у меня фишек было мало, а покупать новые мама не соглашалась. А мне очень хотелось, ведь у всех, особенно у «крутых», их было много, а у меня нет. Непорядок.

На фоне этого один мой одноклассник предложил купить у него баночку этих фишек. Были тогда специальные небольшие тубусы, в которые можно было положить несколько десятков фишек и удобно носить с собой. Именно такой серый тубус он предложил за 5 латов1. По тем временам вполне солидные деньги. К примеру, булочка в школьном буфете стоила 0,10 лата (10 сантимов) и на 1 лат вполне можно было неделю перекусывать вкусняшками.

При этом цена была вполне разумная за полную банку – он предлагал мне это дружески, пусть и не забывая о коммерческой жилке.

Наверное, многие подумали, что я собрал волю в кулак и несколько недель экономил, чтобы потом купить вожделенные фишки. Ха-ха, что вы! Стратегическое мышление, изучение альтернативных вариантов и прочие взрослые подходы ученику третьего класса в голову не приходили. И ещё много лет спустя не приходили. Тогда ответ был прост: «я видел, где мама хранит деньги, я втихаря возьму».

Да, я планировал кражу, благо, что без взлома, потому что мама хранила небольшой запас денег в ящике в шкафу. Можно было бы попросить у мамы денег, конечно. Но однажды она уже сказала мне, что не будет покупать «фигню», и я послушался. принял это за факт и единственную реальность. Я в принципе не умел спорить, и это не раз меня сильно било по жизни.

В общем, вечером я пришёл в шкаф, выдвинул полочку и с удивлением обнаружил, что ничего не обнаружил. Денег не оказалось. Грустный я пришёл в школу, сказал, что денег не было на нужном месте. Но отдавать фишки, даже за мою грустную рожу, одноклассник отказался. Я решил пойти дальше.

Следующий вечер, мама на кухне, я выхожу в прихожую, и её сумка стоит чуть за углом. Она её не видит, а я достаю кошелёк и ищу нужную купюру. Как назло в кошельке не оказалось ни одной пятёрки, а только двадцатки. Но фишки нужны позарез, поэтому одна банкнота исчезает у меня в кармане, а на следующий день превращается в банку фишек. Я отдал всю двадцатку, без сдачи. Вроде думали поменять в буфете, но столько в кассе не было, да и сумма вызывала у буфетчицы вопросы. В итоге одноклассник проставил мне булку и напиток, а остальное забрал себе.

А я был счастлив.

Дальше не помню точно, но как-то о нашей сделке прознали учителя. И как-то у меня честного выяснили, что деньги я взял без спроса. Вот этот момент в моей памяти затуманен и точно вспомнить, откуда же они это всё узнали я сказать нем могу. Может быть чувство вины, может тупо «неинтересная часть, промотать», а может быть последовавший шок… Но дальше несколько ярких воспоминаний:

– кружок наших учителей, которые стоят и шушукаются, неодобрительно поглядывая на меня. Сплетничают, мол, вот украл у мамы деньги

– моя мама, с перекошенным лицом заводит меня домой и сообщает кому-то из домашних «у нас в семье вор»

– мама одноклассника, которая на следующий день возвращает мне десятку. Причём на ней скрепкой прикреплена какая-то бумажка – деньги явно были запланированы на что-то другое

– ссора с одноклассником – я, под давлением совести и взрослого унижения, требую вернуть остаток денег, а он требует тогда вернуть фишки.

В итоге фишки я не отдал и деньги, что понятно, не получил. Ещё долгие годы я спокойно играл с кругляшками, пока при очередной уборке или переезде мы их не выбросили.

С одноклассником мы буквально незадолго до этого начали хорошо общаться, ходить друг к другу в гости (у нас даже была похожая секция в гостиной: у них сначала, а потом у нас, после переезда). Возможно, именно поэтому он дружески предложил мне купить у него фишки.

После этой неудачной сделки мы общаться перестали. В первую очередь разошлись родители, а мы, может быть, и забыли бы о такой фигне, но продолжали держаться на расстоянии.

Самое страшное во всём случившимся – не кража. Такое поведение свойственно детям определённого психотипа, особенно в стрессе, когда этот момент не прорабатывают, не проговаривают. Самое страшное для меня, что достаточно долго оставалось в болезненной памяти – это реакция взрослых.

Да, я ошибся. Да, совершил косяк. Мама не услышала, я не смог донести – не научили. До сих пор мучаюсь этим, даже свою книгу или консультации бывает сложно предложить, не то что попросить о помощи и поддержке. Лучше, чем тогда, но всё равно труд над собой.

Но, пожалуй, самое странное, удивительное и испепеляющее – это тот самый кружок из учителей, которые стоят, шушукаются, с придыханием и оханьем рассказывают друг другу о том, как маленький ребёнок, их подопечный, оступился. Как я расстрою маму, какая хорошая семья, а тут такое! И я сижу в сторонке, не могу уйти, смотрю на них прямо и… всё вижу.