Орбит же… когда я закончил со всеми и повернулся к тощему эльфу, он уже был прежним – чуть удивленным мудрым чудиком. Я на всякий случай погрозил ему пальцем, и мы потопали помогать остальным.

Дел было немного, но все они были спешными – магия на многократно зачарованном сейфе стремительно выгорала, и нам грозил небольшой термоядерный взрыв. Причем Храбр, шустро орудуя лопатой, задумчиво заметил, что, в принципе, все в пределах логики: ведь тут, по сути, сжатие на атомарном уровне, давление, соответственно, чудовищное и наш сейф на полном серьезе является большой ядерной бомбой алхимического толка. И раз так – что будет, если такой сейф набить всяким мусором, а затем спрятать на поле боя, где должны сойтись две вражеские армии… М? Кто-нибудь так делал? Ведь мощь высвобожденной взрывом энергии должна быть поистине чудовищной – даже без учета силы проклятий и благословений на спертых нами предметах.

Его слова о «чудовищной силе высвобожденной энергии» так подстегнули нас, что мы мигом вычистили остатки песка из расщелины, достигающей почти пяти метров в длину, одного в ширину и двух в глубину. Бом с Храбром помчались к дымящемуся вибрирующему сейфу. Я с Орбитом выбрался наверх и занялся очисткой от песка неширокого, но длинного карниза, а Храбр, как самый сведущий в этом деле, начал подтаскивать к расщелине и устанавливать желоб, обвитый двумя медными трубками различной толщины.

Еще через пару минут мы приняли первые предметы из сокровищницы злобного Седри. Ну… что сказать. Первые предметы и восхитили, и разочаровали. В них не было ничего, кроме красоты – именно такое вот определение всплыло в моей запредельно усталой звенящей голове. Везде «коллекционка». Почти везде – часть коллекции. И, конечно же, вещи были просто невероятные.

Статуэтки и статуи, картины различных размеров, в рамах и без, яркие и с почти неразличимым изображением. Ювелирные изделия – целая гора – среди которых выделялись две изящные и явно парные короны.

Второй самый противный и тотально общий для всех показатель – все предметы не идентифицированы. Мы не могли понять, что держим в руках – ноль информации, не считая за таковую показатель коллекционности предметов.

Мы попытались идентифицировать те самые парные короны – одна большая, другая малая, обе золотые, инкрустированные сапфирами и бриллиантами. Женская и мужская короны не поддались силе имеющихся у нас свитков – далеко не самых слабых из возможных. Уверен, что опознать эти предметы не так уж и трудно, в Альгоре полно спецов этого дела, да и свитки можно отыскать особой силы. А предметы, подобные парным коронам… про них наверняка можно узнать что-то на игровом форуме или же в городской библиотеке.

Все «не фонящие» предметы встали и легли на карниз. Мы торопились, поэтому о сортировке по типам и речи быть не могло. Драгоценные картины прислонились к скале, их прикрыли витые полупрозрачные подсвечники с вечно горящими свечами – что-то храмовое и явно ворованное. Под подсвечниками вытянулась золотая груда из перепутанных ожерелий, колье, браслетов, монисто, листовидных серег и прочих ювелирных украшений, что явно вышли из рук больших мастеров. На почти каждом из изделий встречались клейма мастеров, и я знал, что уже видел эти клейма раньше – в витринах самых дорогущих магазинов Великих городов. Однако это была так… побочка и не более для наместника Седри – все эти предметы обнаружились в большом деревянном ящике, и лежали они вперемешку. Видать, Седри как сорока. Разбираться разбирается, но порой не может удержаться и тащит в свое подземное мрачное «гнездо» пусть дорогие, но вполне обычные побрякушки.

Туда же – на карниз – отправились четыре меча, двенадцать одинаковых железных грубых кинжалов, треугольный наручный щит, одинокий золотой наплечник и еще с десяток предметов экипировки.

Мои – предметы Серебряной Легенды – встретились на половине сортировки и тут же отправились в мой заплечный мешок. Конечно, забывать о них я не собирался – начну разглядывать, как только закончим с самым главным.

Главное…

Этот опасный момент наступил быстро. И предметы мы вытаскивали по одному, добегая с очередным тряпичным сверток или ящиком до расщелины, опуская ношу на дно, где на нее тут же плюхалась порция золотистой жижи из желоба, контролируемого Храбром.

Этот способ «консервации» опасных предметов подсказал Бом, поведавший нам, что подобным образом по легенде защищали себя шаманы орков, темные колдуны и некроманты. Даже им во времена мирные не хотелось таскать с собой нечто столь опасное. Оставить где попало нельзя. Вот они и заливали личное «радиоактивное» из-за мощнейших проклятий или темных благословений имущество – хотя в чем разница, я толком не понимал – особой смесью, состоящей из растворенных в гладоровой едкости серебряных и золотых слитков, сдобренных песком из особого места в ныне канувшей в лету Северной Пустыни. Процесс был прост, но дорогостоящ – из-за немалого количества серебра и золота. Бом едва не всплакнул, глядя, как упавшие в бочку слитки безвозвратно растворяются в густой гладоровой едкости. Но даже казначей понимал, – потому и предложил – насколько важно надежно обезопасить самые темные предметы. Слитки пришлось закупать тайно и быстро. А монеты использовать нельзя – деньги Вальдиры неуничтожимы.

Из-под тряпок виднелись уродливые костяные и деревянные маски, наконечники копий, треснувшие шлемы, какие-то клыки, узловатые черные древесные ветви, разноцветные веревочные плетения, обивающие серые кости… Все слой за слоем заливалось мгновенно твердеющей золотой смесью, чье название я не запомнил, зато вот состав изучил досконально.

На одну порцию требовалось десять кило золота, пять кило серебра, три барреля белого песка из Северной Пустыни, шесть галлонов гладоровой едкости и одна кварта катализатора – крови красного дракона. Наш рецепт был чуть иным – Орбит добавил пинту живой воды из деревянной лейки Эльр’авы. Причем никого не предупредил – взял и налил. Золотым паром пыхнуло так сильно, что Храбра мы спасли лишь чудом – он вмиг превратился в застывшую золотую статую, безмолвно падающую в бочку с жижей. Отколотив с него корку, что тут же испарилась, мы вернули алхимика к жизни и продолжили заливку опасных предметов. А Орбит получил новый рецепт и какое-то достижение – как и Храбр, что тоже участвовал в создании смеси.

Когда все артефакты – кроме одного, мстительно выбранного лично мной – были залиты жижей, мы вылили остатки из бочки в расщелину, после чего разделили наши силы. Я с Доком и Орбом взялся за лопаты, и мы принялись засыпать расщелину песком и каменным крошевом, а как закончили, я высыпал на длинную полосу земли какие-то семена. Орбит полил все из Эльр’авы, и вскоре песок зазеленел первыми цветочными ростками. Еще одна клумба готова.

К этому моменту сейфа уже не было – на серой скале пузырилась алая раскаленная лужа, что благополучно уничтожила все улики. Все наше имущество мы успели спасти – личное валялось где попало, а все благословленное и божественное – светло, само собой, – лежало у противоположной стены этой пещеры. Стоя рядом с остывающей лужей раскаленного металла, мы допили черный ром и потопали к выходу, причем Бом шел позади всех и нес в вытянутых руках выбранный мной для уничтожения темный предмет.

График не то чтобы поджимал, но самое важное следовало выполнить немедленно. Мы должны дать знать Седри, что в любой момент можем уничтожить всю его коллекцию. И сделать это надо при большом стечении народа – чтобы новость быстрее разлетелась во все стороны и достигла ушей наместника.

– Мерзость! – громко воскликнул я, указывая на зажатый в расщепе быстро чернеющего и покрывающегося серой изморозью соснового пня предмет. – Темная мерзость! Герои! Авантюристы! Светлые и добрые! Смотрите внимательно – перед вами темное проклятье, что может поразить любого неосмотрительного авантюриста!

Надо сказать, что смотрели все и без моих напоминаний, жадно вглядываясь в действительно «мерзковатый» предмет, зажатый в расщепе пня.