В Сидзуоку он прибыл поздно ночью, высадившись из машины на соседней улице, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На улице словно из ведра лил дождь, ударяясь шумными каплями о крыши домов, выполненных в классическом японском стиле. В такие дома без какой-либо сложности можно пробраться внутрь, а погодные условия лишь помогут ему передвигаться менее заметно.

Дазай пытался шагать как можно медленнее и тише, затаив дыхание. Он прошел по коридору и остановился, обдумывая, в какую комнату стоит свернуть вначале. Как вдруг с левой от него стороны донесся храп. Это была Кристина. О да. Однажды Осаму пришлось ночевать с ней в одном помещении. И это было ужасно. Поэтому, миновав комнату с девушкой, он свернул в ту, что располагалась напротив. Там, под футоном, ничего не предвещая, ну или предвещая, не просто же так они покинули Йокогаму, спал ее брат.

Дазай направил на юного парня оружие и, сняв с предохранителя, выстрелил несколько раз тому в голову. После чего сразу же направил оружие на дверь, у которой уже через несколько секунд появилась перепуганная блондинка.

— Какое же ты животное, Дазай Осаму! — сквозь зубы прошипела она, падая на пол. Дрожащими руками девушка коснулась лица брата, пачкая ладони в его крови, и подняла горящий огнем взгляд на Дазая. — Сколько еще раз ты заставишь меня переживать его смерть, ублюдок?

— Надеюсь, это последний, — обессиленно прошептал он, хватаясь за живот. Сквозь бронежилет сложно было удостовериться наверняка, но боль была такой адской, что указывала лишь на то, что швы разошлись. — Быстрее, блядь, телепортируй меня, — Дазай дернул Кристину за руку. — Пока я кони не двинул.

***Миура распахнула окно на кухне и забралась с ногами на подоконник, притягивая к себе чашку, адаптированную под пепельницу. Она чиркнула спичкой о спичечный коробок и прикурила сигарету, нервно втягивая табачный дым в свои легкие.

Его девочка снова была с ним. В его общежитии. В его футболке. И все еще в него влюбленная.

— Чего ты от меня хочешь? — уставшим голосом прохрипела Миура, стряхивая пепел.

В прошлый раз Дазай ответил, что хочет, чтобы она ушла из Мафии. И, как показал опыт всех предыдущих раз, это был единственный способ спасти ее. И единственный способ потерять, если он ответит так вновь.

— Выходи за меня, Айрис, — предложил он. Дазай так-то понимал всю абсурдность ситуации, ведь здесь и сейчас они общаются всего лишь месяц, от силы два. И то, как это дико звучит в условиях разгорающегося скандала, выглядит действительно странно. Но, несмотря на все, Осаму подумал, что искренне хотел бы этого. Он хотел бы, чтобы волчица взяла его фамилию и стала его женой. И если бы каждое его движение не приносило такую невыносимую боль, то он непременно бы встал на одно колено, чтобы Миура уж точно приняла его за умалишенного. Ведь до сегодняшнего момента Дазай даже не знал, как она относится к подобному. Хочет ли семью, детей? Он не был в курсе.

— Дазай? — Миура нахмурилась, вглядываясь в его бледно-зеленое лицо, и в то же мгновение уже спрыгивала с подоконника, мчась ему на встречу, в попытке поймать падающее в воздухе тело.

Все, что Осаму успел, когда попал сюда, это быстро переодеться в брошенную у кровати футболку, пока Айрис курила на кухне, и спрятать бронежилет в ванной комнате. Сделать самому себе перевязку у него уже не получилось. Не осталось сил.

Айрис смотрела на него и не понимала, почему под футболкой, что Дазай надел около пяти минут назад, расплывается багровое пятно. Она задрала ткань вверх и с ужасом осмотрела его торс: парень не просто был ранен, что можно списать на какой-либо бытовой несчастный случай. На нем были наложены швы! Швы, которых еще пять минут назад не было! Ведь они лежали в его постели совершенно обнаженные, потому что Осаму больше не стеснялся своих шрамов и не носил при ней бинты.

Девушка одной рукой набрала скорую помощь, прижимая к уху телефон, а другой перехватила со стола кухонное полотенце и приложила к ране. Сидя в ожидании врачей, взгляд упал на его запястье, где висел больничный браслет с ФИО, группой крови и датой: 24 сентября.

Вот только сейчас был апрель.

Дазай потерял очень много крови. И, по правде говоря, выжил просто каким-то чудом. И, конечно же, усилиями врачей. Незадолго до того, как у него разошлись наружные швы, сначала разошлись скрытые стяжки и открылось внутреннее кровотечение. Но они успели. Осаму сделали переливание, и все обошлось. Врачи также спросили у Айрис информацию по поводу браслета на руке парня, но на этот вопрос она не могла им ответить. Пока Дазай спал, она уже было собралась звонить Йосано, но телефон парня стоял на блокировке, а пароль Миура не знала.

Айрис села на край кровати и коснулась ладонью его щеки, проводя по коже назад и вперед, большим пальцем поглаживая его. Цвет лица уже имел розоватый оттенок, приближенный к здоровому. И на душе стало несколько спокойнее. Девушка наклонилась ближе, целуя парня в лоб, как заметила, что его веки задрожали, и он попытался открыть глаза.

— Я слышал, — прошептал Дазай, — Или мне это приснилось?

— Ты о чем? — Миура коснулась его руки.

— Когда врач спросил, кем ты мне приходишься, ты ответила, что моя невеста.

— Ты услышал все верно, — отстраненно кивнула Айрис.

— Тогда для невесты ты выглядишь слишком несчастной, — он вздохнул.

— Дазай, — голос Айрис был ровным и уверенным, но глаза сомневались. И парень обратил на это внимание. — У меня было время подумать, и были определенные основания, чтобы думать именно так и никак иначе, — девушка отпустила его ладонь и скрестила руки на груди, чувствуя себя крайне некомфортно. — В твоих умственных способностях я не сомневаюсь, и ты наверняка бы придумал, как оправдать свое ранение и браслет, выданный тебе 24 сентября, в то время как у нас сейчас апрель…

— Айрис, — он попытался перебить ее, но девушка продолжила.

— И это бы все могло прокатить, может быть. Люди всегда верят в то, во что им хочется верить… И я хочу верить тебе, Дазай, — Миура подняла на него напряженный взгляд. — Ты перемещался во времени? Просто…это очень похоже, потому что мой дедушка обладал такой способностью, и я знакома с этим. Поэтому случившиеся не удивило меня, а заставило задуматься. И это единственный вывод, к которому я пришла.

— В этот раз я и не собирался от тебя ничего скрывать, — Осаму отвернулся в сторону, разрывая зрительный контакт.

— В этот? — переспросила Миура. — Сколько ты уже так делал?

— Много, — нехотя ответил Дазай, — И ты каждый раз умирала. Поэтому я хочу, чтобы ты покинула Мафию.

Девушка несколько минут сидела молча, обдумывая полученную информацию, а Дазай все это время прожигал взглядом ее спину, молясь, чтобы Айрис не ушла от него вновь. Девушка перевела взгляд от подоконника обратно к парню и, постучав ногтями о столешницу, закусила губу.

— Дазай? — прошептала девушка, поднимая на него неуверенный и полный сомнений взгляд. — Ты ведь можешь при желании не блокировать мою способность?

— Почему ты спрашиваешь? — он насторожился.

— Чтобы изменить чужие воспоминания, я их должна прежде всего увидеть. — Айрис осторожно протянула ладонь к его щеке и дотронулась, отчего парень невольно вздрогнул. Осаму закрыл глаза от ее мягкого касания, и сердце болезненно сжалось. — Позволь мне увидеть твои? Мне это важно. Я хочу знать все, что ты пережил.

Воспоминания об Айрис — это все, что у него имелось. И все, что имело значение. Но если он ей сейчас не доверится, воспоминания так и останутся лишь бледной иллюзией былых дней, что рано или поздно начнет растворяться, оставив за собой лишь дыру в сердце, которая не позволит забыть. Никогда. Открыться и поставить себя в уязвимое перед ней положение оказалось невероятно страшно. Дазай буквально заставлял себя взять в руки и, наконец, поддаться. Ведь понимал, если он не доверится Айрис сам, как тогда Айрис должна будет доверять ему?

— Хорошо, — кивнул он. — Однако не все увиденное может предстать для тебя в приятном свете. — Сил сопротивляться все равно не было. Их отношения уже прекратились однажды из-за отсутствия доверия. Он не хотел повторять эту ошибку дважды.