– Чем я могу вам помочь? – поинтересовался Дронго.

– Я хочу знать, кто и зачем убил моего брата, – блеснула она глазами, – я хочу отомстить за него. У него не было братьев и сыновей, поэтому я хочу сделать то, что обычно делают братья или сыновья. Отомстить за него.

– Я не стану вам напоминать, что кровная месть – это пережиток прошлого, – серьезно заметил Дронго, – но вы подумали о последствиях? Дело в том, что в подобном бизнесе всегда очень большие деньги и очень важные люди, которые стоят за каждым преступлением. Вы понимаете, что именно будет – если вы попытаетесь начать собственное расследование? Вы можете задеть интересы очень важных людей.

– Ну и пусть, – упрямо сказала она, – зато я буду знать, что он отомщен. Я его ночами во сне вижу. Он ко мне приходит, и мы разговариваем. Я уже четыре месяца себе места не нахожу, не могу ни жить, ни есть, ни спать. И не смогу никогда, пока не разыщу его убийц.

– Давайте по порядку. Вы сказали, что он погиб четыре месяца назад? Как это случилось?

– В Париже, рядом с отелем «Бристоль», где он остановился. Он вышел из отеля, и его застрелили. Убийца стрелял в спину. Два раза. А потом в лицо.

– Вас, кажется, удивляет, что ему стреляли в спину. Эльза, у этих людей нет правил чести. Наемные убийцы редко проявляют какие-то другие чувства. Их волнует только целесообразность и успешно сделанная работа, за которую они получают свой гонорар.

– Французы не выдавали его несколько дней, – сообщила Эльза, – потом поехала его жена, которая опознала тело. С большими трудностями удалось перевезти тело в Москву и похоронить. Мне пришлось заниматься всем этим.

– А почему не его супруга?

– Эта дрянь даже не хотела лететь на опознание, – вспыхнула Эльза. Потом грустно усмехнулась: – Брат говорил мне, что у меня «комплекс свекрови». Я всегда о нем заботилась, всегда любила его больше всех. А эта дрянь, на которой он женился, думала только о его деньгах. Извините меня, я, кажется, говорю лишнее.

– У них не было детей?

– Нет. У нее была дочь от первого брака. Это был ее второй брак. Красивая стерва. Высокая, длинноногая блондинка, от которой сходят с ума мужчины. Вот он и не устоял. Я ему говорила, что он ей не пара, но мужчины редко слушаются советов в подобных случаях. Вот он и женился на ней. И, когда он погиб, она даже поминки не смогла организовать по нашим обычаям. Ничего не захотела сделать, все мне пришлось взять на себя. Ну ничего. Пусть теперь она помучается, – мстительно добавила Эльза.

– Почему помучается? – поинтересовался Дронго.

– У компании моего брата оказался долг на двадцать миллионов долларов, который должен быть возвращен в этом году. Банк потребовал вернуть деньги, иначе – банкротство. Сейчас компанией занимается фирма, специализирующаяся на банкротствах. Подробностей я не знаю, но счета заморожены, а на имущество компании «Прометей» наложен арест. Бедный Салим, если бы он видел, что случилось с его компанией. Сначала я думала, что его убили из-за этих денег. Двадцать миллионов долларов – не шутка.

– Нет, – возразил Дронго, – должников подобного уровня обычно не убирают. Наоборот, их берегут, чтобы они могли расплатиться.

– Мне тоже так сказали. Но тогда почему убили Салима? И кто это мог сделать? Хотя мне кажется, что он заранее знал о своей смерти. Вернее, он заранее предполагал, что его убьют именно в Париже.

– С чего вы взяли? – насторожился Дронго.

Она неожиданно спросила:

– Вы сумеете мне помочь?

– Если вы будете что-то скрывать от меня, то вряд ли. Пока я ничего для себя не решил.

– Тогда я не стану вам выкладывать все, – сказала она, чуть понизив голос и нахмурившись.

– И тем не менее вы пришли именно ко мне. Поэтому будет лучше, если вы мне расскажете все.

– Перед отъездом в Париж он приехал ко мне и рассказал о том, что перевел на мое имя и на имя моего сына по полмиллиона долларов, – призналась Эльза. – Мне кажется, он был уверен, что его убьют именно в Париже. До этого он всегда помогал нам, но никогда не переводил сразу такой большой суммы. Он просил, чтобы никто не знал об этом переводе. Сказал, что это его страховка на непредвиденный случай. Часть моих денег он перевел в российский «Альфа-банк», и мы сейчас живем на них.

– У вас есть сын? – уточнил Дронго.

– Да. Ему шестнадцать лет, и он учится в Англии.

– А кто его отец?

– Мы в разводе, – сухо сообщила Эльза, – уже давно. Больше десяти лет назад.

Они помолчали.

– И вы полагаете, что я могу найти его убийц?

– Если не конкретных исполнителей, то хотя бы заказчиков. Я готова вам помогать, я готова выплатить вам любой гонорар. Но я должна знать, кто и почему «заказал» убийство моего брата. Вот такая у меня к вам просьба.

– Мне придется полететь в Париж, – предположил Дронго, – поговорить со многими людьми, оторваться от своих дел.

– Да, – кивнула она, – я все понимаю. Назовите вашу цену. Я заранее согласна. На все ваши условия.

Он молча смотрел на нее. Она ему нравилась. Нет, не так. Она ему очень нравилась. Если бы не это, он не взялся бы за подобное расследование, даже за очень большой гонорар. Но при мысли, что ему придется несколько недель, а то и месяцев общаться с этой красивой женщиной, ему хотелось согласиться. Он медлил с ответом.

– Вы отказываетесь мне помочь? – спросила она, с трудом сдерживаясь.

– Нет, – ответил Дронго, – не отказываюсь. Я согласен. Только с одним условием. В сумму гонорара вы включите и грибной суп, который мы должны будем съесть вместе с вами после завершения моего расследования. Вы согласны?

Она улыбнулась.

– Да, – сказала Эльза, – вы именно такой, каким я вас себе представляла. Таким был и мой брат. Чувство юмора не покидало его. Ни при каких обстоятельствах.

В подобных случаях информация решает все. Необходимо обратить внимание и на официальную информацию о компании «Прометей», которая была опубликована на сайте компании в Интернете, и задействовать собственные неформальные связи. Компания возникла в девяносто пятом. Уже в девяносто седьмом вышла на очень неплохие показатели. Оборот «Прометея» составлял около пятидесяти миллионов долларов и, судя по всему, в будущем году должен был стать еще выше. Но финансовый обвал августа девяносто восьмого стал сильным ударом и для «Прометея». Правда, нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие компании оказались в лучшем положении, чем все остальные. Доллар вздорожал в четыре раза, а большая часть нефти продавалась именно за доллары. Поэтому уже в девяносто девятом оборот «Прометея» составил пятьдесят миллионов, а в следующем году вышел на сто миллионов долларов.

Половина акций компании принадлежала ее президенту и основателю Салиму Мурсаеву, а другие пятьдесят процентов были у разных вкладчиков. Точнее, Мурсаеву принадлежали пятьдесят процентов плюс одна акция, и таким образом он был фактически неограниченным владельцем компании.

Компания была создана для перепродажи северной нефти и довольно успешно справлялась с задачей. На фоне бурной капитализации девяностых годов, когда нефтяная отрасль становилось не просто прибыльной, но и очень престижной, сюда потянулись и большие деньги, и деловые люди.

Дронго обратил внимание, что среди остальных вкладчиков не было ни одного, у кого было бы более десяти процентов акций. Очевидно, Мурсаев не хотел устраивать конкуренции в собственной компании и разумно распределил весь оставшийся пакет акций среди различных вкладчиков. Здесь были и государственная нефтяная компания, и небольшое акционерное общество, и частные владельцы, представленные банкирами, коммерсантами, даже одним владельцем пивоваренного завода, который имел пять процентов акций и, очевидно, принял участие в работе компании из-за своих дружеско-земляческих связей с Мурсаевым. Оба были лезгины родом из старинного Дербента.

Распечатывая поступавшую информацию, он не понимал, почему двадцать миллионов долларов, которые компания Мурсаева должна была банку, считались таким уж большим долгом при оборотах, которые превышали долги в пять раз? И почему был наложен арест на имущество Мурсаева, если тот мог абсолютно спокойно расплатиться? Не исключено, что кто-то был заинтересован именно в подобном развитии событий…