– А машины у всех умерли одинаково – вздохнула беременная джиперша по имени Татьяна. Не то чтобы мы все перезнакомились, но на ее майке так и было написано: «Йа Татьяно». – Кто-то из присутствующих здесь мужчин умеет их чинить?
– Бесполезно – озлобленно рявкнул ковырявшийся неподалеку в капоте Лады Калины мужик. – Третью машину смотрю – свечи в порядке, стартер крутит, бензонасос работает, движок – не заводится!
– Ой, а вы механик? – заинтересовалась блондиночка из Kia Rio – А не посмотрите мою машинку? Ну пожааалуйста…
– Говорю же, бесполезно – предполагаемый автомеханик окончательно хлопнул капотом и принялся ожесточенно вытирать перепачканные руки невесть откуда взявшейся влажной салфеткой. – В сервис ехать надо, движок вскрывать. И у этой, и у этой, и у вот этой. И у вашей тоже наверняка. Так не бывает, но, твою мать, оказывается, бывает – разные машины померли в одно время в одном месте!
Сказал он, на самом деле, жестче и красочнее, ничуть не устеснявшись присутствовавших дам, включая дам в положении. Потрясенные красотой и силой автомеханического слова, мы некоторое время молчали. Кто-то курил, кто-то цедил остывший кофе, кто-то в стотысячный раз пытался дозвониться до эвакуаторов и шепотом проклинал очередного оператора сотовой связи.
А за пределами парковки лютовала непогода. Дождь усиливался, поднялся недетский такой ветерок, заметно похолодало. Люди ежились, прятали руки в рукава и как-то затравленно озирались по сторонам. Лампы парковочного освещения пару раз как-то недобро мигнули., и вдруг погасли. Кто-то из дам ойкнул. А потом на улице застучало. Мелко, дробно, сначала тихо, а потом все громче и громче.
– Что за ху… – очередной перл красноречия автомеханику помешал договорить донесшийся с улицы истошный вопль. Потом громкий удар, треск чего-то сильно ломающегося, звон разбитого стекла и снова крики. Первыми среагировали пацаны из четырки – переглянулись и побежали к выезду с парковки, поближе к открытой местности. Следом за ними – все остальные. То, что творилось на улице, напрочь вышибло из головы мысли об эвакуаторах, неработающих телефонах и обо всем вообще.
На улице шел град. Не град – градище. Огромные, чуть не с кирпич размером, куски льда сыпались с неба, перемалывая все в мелкую труху. Фонари уличного освещения лежали на асфальте, разбитые вдребезги – их просто срывало с опор, как перезревшие яблоки. У меня на глазах очередная глыба льда расшибла в мелкое крошево лобовое стекло какого-то серебристого седана, марку которого уже было невозможно установить – настолько помятой была машина. Седан судорожно дернулся и уткнулся капотом в столб. Из машины никто не вышел.
Вопли доносились со стороны автобусной остановки. Остановочный павильон, под которым люди пытались укрыться от непогоды, разваливался – стен и крыши уже не было, стальные балки, к которым крепились пластиковые перегородки, были погнуты и скрючены. У меня на глазах кусок льда попал в голову убегавшего мужчины, который пытался прикрыться от непогоды каким-то журналом. Голова взорвалась аккуратным, почти геометрически шарообразным красным облаком. Следующий кусок льда впечатал в газон мальчика лет семи, два соседних добили его маму. Я зажмурился и заорал.
Вокруг творился такой ад, что на него необязательно было смотреть – можно было просто слушать. Крики, стоны, грохот. Автомобили разносило в клочья, людей рвало на куски. Козырек над крыльцом торгового комплекса сорвало, и он накрыл всех, кто под ним стоял – из-под покореженного карниза торчала чья-то нога в модном найковском кроссовке. В самом торговом комплексе почти вся крыша была стеклянной, и там, внутри тоже наверняка были трупы. Много, много трупов – как и на остановке, усеянной телами. И фрагментами тел.
Еще недавно серо-зеленый пейзаж стремительно становится бело-красным. Пространство перед торговым комплексом, проходящая рядом автомагистраль, двор соседнего дома – все было завалено кусками льда. От них шел пар, особенно заметный в тех местах, где под градинами лежал человек. А в ливневку уже потихоньку стекали мутные реки грязной талой воды, смешанной с бензином, тосолом и кровью.
Кошмар, названный впоследствии Большим Градом 2022, длился минуты три. Эти три минуты унесли больше тысячи жизней только на парковке у торгового комплекса, и больше шестисот тысяч по городу – менты так и не смогли определиться с точной цифрой. Люди гибли на улицах, в автобусах и трамваях, в офисах и мансардах, на балконах – везде, где между головой и небом не было толстой бетонной плиты. Дороги были забиты автомобилями без стекол, с пробитыми крышами – стоны из некоторых доносились до следующего утра, но спасатели просто не могли добраться до всех раненых. Да и спасателей осталось всего несколько человек, почти весь наличный состав в этот день проходил учения. На открытом воздухе.
Мы даже не пытались выйти наружу. Даже когда дождь утих, и даже на следующее утро, солнечное и ясное. Сидели возле своих так вовремя сломавшихся автомобилей и старались не съехать с катушек. Кто-то плакал, кто-то пытался дозвониться до родни. Потом, когда пришли солдаты, все потихоньку, крадучись, разъехались по домам – подсчитывать убытки и потери.
Машины, кстати, завелись с первой же попытки.
Когда отшумела истерия в прессе (как обычно, во всем была виновата власть, не сумевшая должным образом обеспечить оповещение населения о стихийном бедствии), и в новостях замелькали совсем другие кадры, когда о Большом Граде еще говорили, но говорили уже все реже и реже, я вдруг поймал себя на мысли, которая теперь кажется простой и логичной. Не то чтобы я долго думал, и вдруг додумался – нет, просто голова была занята совсем другим: в этот жуткий июльский вечер я потерял двух братьев, тетку и половину коллег по работе. Жена, слава богу, успела добраться до дома вовремя. Вынырнув через полгода из мутного круговорота похорон, поминок, юридической волокиты и прочих мелких бытовых неприятностей, которые всегда следуют за неприятностями крупными, я вдруг понял – не может, ну не может быть такого совпадения. Двадцать восемь машин, сломавшихся в одном месте и в одно время – в очень даже подходящее время.
И только сейчас, спустя без малого четыре десятка лет, я окончательно убедился: нет. Это не совпадение. Это судьба.
Шурик на BMW, оказывается, был не просто преподом, а маститым, несмотря на молодость лет, ученым-медиком. Спустя шесть лет после Большого Града он изобрел лекарство от рака. Правда, рак к тому времени был уже далеко не самой актуальной проблемой человечества.
Седая пара из Мерседеса, как и все состоятельные пенсионеры, любила путешествовать. Именно они первыми заметили странного парня с большим рюкзаком во время экскурсии по плотине Гувера.
Пацаны из четырки остаток жизней так и прошли вместе. Попали в один призыв, служили в Чеховской бригаде спецназа. В тот день, когда в Москве давили людей бронетехникой, именно они патрулировали ВДНХ, и именно они накрыли троицу смертников, а заодно – ехавший в толпу автобус со взрывчаткой. Пацаны шли на пули в рост, но положили всех. Вечная память.
Безуспешно пытавшийся реанимировать Калину автомеханик-матершинник (по имени, кстати, дядя Валера. И никак иначе) оказался единственным рукастым мужиком в забитом перепуганными женщинами и детьми бомбоубежище. Когда встал компрессор, гнавший снаружи еще не зараженный воздух, он, все так же матерясь, сумел привести в чувство древнюю советскую технику. Никто не задохнулся.
Сумрачный гестаповец из Audi, когда начался бардак, первым в нашем городе собрал из соседей по двору мини-дружину гражданской самообороны. Тогда над ним только посмеивались. Никто не думал, что через два года дружины гражданской самообороны будут единственной силой, способной реально противостоять грабителям, мародерам и прочей швали, полезшей из всех щелей.
Потом, когда шваль полезла не только из всех щелей, но и через границу, в том числе и по воздуху, силы гражданской самообороны превратились в маленькие территориальные комендатуры, пытавшиеся поддерживать хоть какой-то порядок в воюющей стране. Очкарик номер два, счастливый обладатель Wolksvagen Jetta, а по совместительству – главный инженер одной сотовой компании, умудрился обеспечить этим комендатурам связь на остатках уже никому не нужных ретрансляторов.
