Не на шутку напрягся, когда разрушил конструкцию первой вынутой из аппарата рунной ловушки: высвободил из неё будущего пекаря. В памяти невольно прокрутил те ужасы, что рассказывали о нуриях в трактирах. Об их стремительности и безжалостности. И о той «ненасытности», с которой постэнтические слепки личности девятого уровня бросались от жертвы к жертве, «выпивая человеческие жизни». Вспомнил и «невероятную» силу, что им приписывали (призраки, якобы, «почти мгновенно рвали людей в клочья»).

Впервые я очутился рядом с призраком девятого уровня без защиты рунного круга Гедеса. Настороженно разглядывал не скованное капканом из рун привидение. Почему-то вспомнилось лицо мёртвого паренька, чьё имя я присвоил. И рассказ профессора Рогова о том, что того выпускника кулинарной школы убила нечисть. Подумал, что причиной смерти парня вполне могла оказаться встреча с нурией. А я сейчас имел все шансы повторить его судьбу. Затаил дыхание — прислушивался к участившемуся сердцебиению.

Досчитал до пяти — призрачная копия Полуши продолжала улыбаться. Она висела в полушаге от пола, рядом с приоткрытым люком. Почти готовая к работе у печи: в чистой форме, с идеально сидящей на кудрявых волосах поварской шапкой на призрачной голове. Нурия не спешила на меня бросаться, не соблазнялась моей жизненной энергией, даже не облизывалась в предвкушении возможной трапезы. Смотрела на меня, как те трое из ларца. А ведь этот лже-Полуша действительно походил на парней из мультфильма, отметил я.

Невольно захотел спросить: «А вы что и пальцы за меня загибать будете?»

В место этого произнёс:

— Годится. Старикану такой пекарь понравится.

Хвастовство перед мастером Потусом отложил на потом: решил, что продемонстрирую тому сразу всю бригаду кухонных работников. Уже представлял, как обрадуется старик возможности вновь обрести власть над печами и тестом. Ведь по сути, нуриям предстояло стать его руками. Результаты работы моего предприятия во многом зависели от того, как старикан научится этими руками управлять.

«Замечательно, мэтр, — сказал я. — Работаем дальше. Некогда расслабляться. Солнце ещё высоко».

Сунул руку в сумку с рунными ловушками.

— Кто там у нас следующий?

Над обработкой постэнтических слепков личности девятого уровня я провозился до вечера. С перерывом на обед, который мы с Шишей и волкодавами устроили в ближайшем трактире. О чём я девчонку предупредил заранее: не хотел ранить её поварскую гордость. Увлечение юной продавщицы приготовлением каш напрягало уже не только собак, но и меня. Я хотел было даже сам начать готовить еду. Но вовремя одумался: у меня и без приготовления обедов-завтраков дел хватало.

Сказать о том, что повариха из Шиши посредственная, не решался. Сам не понимал, почему. Возможно, боялся подорвать у девчонки уверенность в собственных силах (всё же, готовка еды — не её профиль). Пытался перенаправить энергию бывшей атаманши в иное русло: заставлял её до блеска натирать тряпкой торговый зал, решать примеры, тренироваться в письме. Видел, что открытия магазина Шиша дожидалась с нетерпением. Так же, как призрак старого пекаря ждал начала выпечки хлеба.

До темноты ни Шляпа, ни его люди ко мне не явились. Заклинание «слабый живот», брошенное на бандитского атамана, справилось со своей задачей. На месте Шляпы я бы тоже в подобных обстоятельствах не рискнул отойти от горшка. Разборки со мной могли бы и подождать. Необязательно вести их под угрозой наполнения штанов. Я понадеялся на благоразумие бандитского атамана; на то, что бандиты поступят правильно: не станут беспокоить меня ночью, выждут до завтра (лучше — до завтрашнего вечера).

Поэтому вернул Первому кольцо.

И представил призраку старого пекаря его очередных подчинённых.

Тех я окрестил в честь своего бывшего работника из Персиля — Полуши. Разполуша, Дваполуша, Триполуша… Это чтобы не путать с именами грузчиков. Семеро «из ларца» смотрели на своих начальников браво, с похвальным восторгом. Замечательные получились кандидаты в пекари. Я надеялся, что и труженики из них выйдут неплохие. Но это их преображение во многом зависело от стараний моего заведующего производством. Ведь именно ему предстояло превратить послушных работников в умелых пекарей.

Я указал на Семьполушу — озвучил его имя. Призрак старого пекаря неторопливо наворачивал круги вокруг неподвижных нурий, разглядывая тех, как новоявленный рабовладелец — внимательно, будто готовил товар к продаже. Мне показалось, что мастер Потус не пришёл в восторг от встречи с подчинёнными. Потому что он вдруг выругался и заявил, что у меня больная фантазия. Сказал, что я совсем сошёл с ума, раз назвал «энтих сисястых бабёнок» в честь молодого персильского пекаря.

Мастер Потус рьяно взялся за дрессировку нурий. Опыт погонщика рабов он приобрёл, тренируя нежить. При обучении нечисти старикан задействовал его сразу в полную силу. Он подошёл к обучению пекарского состава моего предприятия со знанием дела и со строгостью истинного педагога-надзирателя. Я порадовался, что нурии не способны роптать. Иначе бы мне пришлось тратить всё своё время на разбор их жалоб. И бодаться с поварской гильдией, что наверняка бы стала на их сторону. Но у нежити пока не было ни собственной гильдии, ни профсоюза. Вот ещё одно преимущество работников-призраков над работниками-людьми.

К полуночи мастер Потус и нурии-пекари носились по Центральной галерее логова Мясника, подобно звену самолётов-истребителей. Профессор заверил меня, что дублирующий блок управления призраками «органично» вписался в конструкцию плетений старого пекаря. Постэнтические слепки личности девятого уровня беспрекословно повторяли мысленные приказы мастера Потуса. Я наблюдал за тем, как они ловко, быстро и аккуратно переносили со стола на стол маленькие стеклянные колбы. Как наполняли водой большие вёдра. Как перебирали цветные кристаллы, сортируя те на одинаковые кучи.

«Будет дело, парень», — заверил меня старикан, когда я поинтересовался, сумеет ли он научить своих подопечных выпекать хлеб. И призрачный ворчун вновь обрушил на мой уставший мозг длинный список нужных ему для начала работы предметов. Не позабыл он и о продуктах. Уже сбежав от него в дом, я долго выслушивал перед сном о том, сколько и какой муки должен закупить, на что обязан обратить внимание при заключении договора поставки, какую именно расфасовку муки потребовать. Озвучив «кратенький» список нужных продуктов, мастер Потус затребовал от меня и дозаказать хлебных лотков: ещё пара сотен, по его мнению, не помешают.

«Всё будет, старый, — ответил я. — Завтра. Обещаю. Сегодня у меня остались силы, только чтобы доползти до кровати».

Выспаться мне снова не удалось. Хотя спалось на удивление сладко. Чуть рассвело, как я уже сидел в столовой. Жевал оставшуюся со вчерашнего дня чуть подгоревшую кашу, раздавал ценные указания. Говорил нудным, монотонным голосом, отчаянно сдерживал зевоту. Главная порция наставлений досталась Шише — юная продавщица с серьёзным видом кивала в ответ. Получили парочку мудрых слов и сонно взиравшие на меня клифские волкодавы.

Главным моим наставлением было: двери никому не открывать — ни людям, ни зверям, ни бандитам, ни самому царю. Я и раньше говорил, что «до особого распоряжения» гостей буду принимать только сам. Всех, кто станет напрашиваться в гости в моё отсутствие, сказал посылать… в сад. Говорить им, что мастер Карп запретил впускать в дом посторонних. А посторонние для него (для меня) — все, кроме Шиши и собак. Пусть дожидаются моего возвращения хоть на улице, хоть в ближайшем трактире.

Клифам я велел присмотреть за тем, чтобы девчонка не ослушалась. Не поддалась на угрозы или уговоры гостей. Не велась на чужой авторитет или строгий голос. Ну а тех наглецов, что попытаются вломиться в моё жилище силой, разрешил разорвать на части. Только аккуратно: у некоторых пришельцев могут оказаться остро заточенные железки. Но запретил волкодавам употреблять в пищу забравшихся в дом идиотов: поедание мяса глупцов могло плохо сказаться на состоянии собачьей шерсти.