Амир удивленно приподнял бровь, увлеченно жуя печенье.

— Никогда не готовил? Правда? В таком случае, у тебя талант!

— О, талантов у меня много! — хмыкнул парень, смахивая муку со щеки. — Правда нравится?

Мужчина хотел ответить что-то ласковое, но вдруг замер, поймав себя на мысли, что ведет себя не так, как обычно, а уж Хрис и подавно. Это внезапное осознание заставило его замереть, переваривая всю сложившуюся ситуацию.

— Что-то случилось? — парень выглядел встревоженным, даже испуганным. Он заглянул Амиру в глаза и замолчал, не увидев в них ничего, что могло бы дать ответ.

— Ничего, просто поймал себя на мысли, что ты лицемер. И все здесь блядские лицемеры.

Хрис удивленно приподнял бровь и только плечами пожал. Развернулся к холодильнику, достал молоко в упаковке…

Амир молча наблюдал, как парень ставит его в микроволновку, не перелив в стакан…

— Не, стой, нельзя, там фольга — взорвется!

Посмотрел на Хриса внимательно, в полуприкрытые голубые глаза, умные и печальные, на россыпь синяков по всему телу, которые оставили его собственные пальцы, на собранные в хвост волосы, черные и шелковистые, и подумал о том, что все это вряд ли будет в полной мере его, потому что Хрис… боже, потому что Хрис принадлежит «заповеднику».

— Взорвется? — будто не замечая перемен, переспросил парень рассматривая упаковку. — Там внутри фольга? И ее нельзя в микроволновку?

— Смотри, — мужчина невесело улыбнулся, и, отобрав тетрапак, перелил молоко в стакан. Взял ножницы и разрезал картонку. — Но на самом деле я понятия не имею, взорвется оно или нет…

— Как интересно… — Хрис провел пальцем по внутренней стороне коробки, собирая молоко на палец. Лизнул, ехидно поглядывая из-под смоляных ресниц. — Так при чем здесь лицемерие?

Амир сглотнул вязкий ком, ставший ему поперек горла, и перехватил руку, крепко сжимая запястье.

— При том, что ты явно пытаешься подлизаться.

Хрис замер на несколько секунд, а потом резко выдернул руку из чужой хватки и со всей силы оттолкнул мужчину от себя.

— Хватит издеваться! Я просто пытаюсь быть нормальным!

И, в последний раз с обидой взглянув на хозяина, он развернулся, чтобы уйти, но Амир вцепился пальцами ему в плечо, не давая сдвинуть с места.

— Не нужно врать мне, хорошо? Если это очередная попытка показать, что ты покорный и готов добровольно прожить со мной всю жизнь где угодно, даже за воротами этого дома, в городе, то…

Хрис истерично всхлипнул и до крови закусил губу.

— Я понял, — кивнул он, выкручиваясь из хватки. — Понял, черт возьми! Давно уже уяснил, что мне придется жить здесь. Я смирился, доволен?..

И, не оглядываясь, поплелся прочь, уныло сгорбив плечи.

— Хрис, я не это имел в виду… — глядя ему вслед, пробормотал Амир, но останавливать не решился, потому что тогда пришлось бы объяснить, что именно он имел в виду, а как объяснить то, чего он сам еще не понимал?

***

— Думаю, вы еще долго не увидитесь, — Стас прошелся по комнате, подцепил пальцем струну лежащей на кровати Юрки гитары, вернулся к окну, делая вид, что очень заинтересован разговорами на улице, на самом же деле просто желая дать Хрису немного времени на осмысление всей ситуации…

— И… сколько? — осторожно, будто ступая на хрупкий лед, поинтересовался парень, обхватывая колени руками.

— Пять лет, полагаю. Он… знаешь, доказательства железные, — сделав еще один круг по комнате, он опустился в кресло, взял в руки лежащий на подлокотнике свитер Юрки, невольно вспоминая, как буквально пару ночей назад сам же поспешно стягивал его со стройного тела, так что едва не оторвал рукав. Да, теперь они занимались этим регулярно, почти не скрываясь.

— Амир обещал мне…

— Что?

Хрис мотнул головой, крепко зажмурился, а потом резко спустил ноги на пол и встал, стремительно направился к двери, будто пытаясь скрыть неловкость.

— Поужинаешь с нами? — не оборачиваясь, отрывисто спросил он, замирая на секунду.

Стас задумчиво почесал подбородок, покрытый заметно отросшей щетиной и кивнул.

— Хорошо, но потом мне нужно будет уехать.

Он хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и поднялся.

На ужин подавали пасту с беконом и салат с овощами и зеленью, заправленный бальзамическим уксусом. Повариха Эльвира — дородная тетка в малиновом переднике как раз бегала от одного мальчика к другому, разливая по стаканам сок.

— Артур, ты руки помыл? — строго поинтересовался Хрис, занимая свое привычное место во главе стола.

— О, папочка проснулся! — ухмыльнулся Димка, вгрызаясь в кусок хлеба. — Без вас, командир, не разберемся!

— Тебе, между прочим, после твоих художеств тоже стоило бы! — фыркнул парень стягивая волосы резинкой в хвост.

Стас сел рядом, прямо напротив молчаливого Юрки, наблюдая с интересом, но не вмешиваясь.

— А я сегодня не рисовал, — мальчишка вскинул руки, демонстрируя белые ладони, и заулыбался во все тридцать два. — Я хотел попросить тебя мне попозировать вечером. Я вчера уже всех рисовал кроме тебя.

Хрис только ухмыльнулся.

— Ну уж нет! Второй раз я на это не куплюсь! Ты заставляешь людей сидеть в одной позе три часа, а на выходе получается «палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек»…

— Но я учусь! — возмущенно завопил мальчик, вскакивая на ноги.

— Сядь! — прикрикнул на него Хрис, наматывая на вилку длинные спагетти. — И не разговаривай с полным ртом. Артур, вопрос все еще актуален. Иди и вымой руки.

Стас все же не выдержал и тихо рассмеялся, пробурчал «какой грозный», и Хрис невольно улыбнулся, понимая, что ведет себя чересчур строго. Много на себя берет, несомненно, но так хотелось заботиться о ком-то. Иногда он думал, что в его возрасте уже заводят детей, и, должно быть, в нем тоже говорили инстинкты.

Вот Юрка все реже позволял это, отстаивая свою независимость и самостоятельность. Однажды они даже очень сильно поссорились из-за этого, так что неделю не разговаривали.

— А что, мистер спецназовец, правду говорят, что у тебя есть татуировка сколопендры на животе? — подпирая голову рукой, поинтересовался Димка.

Стас прищурился, устремив прицельный взгляд на мило улыбнувшегося ему в ответ Юрку, и пробурчал:

— Это кто ж такие сплетни распускает?

Парень только хмыкнул, пряча взгляд.

— Ой, да ладно, покажи! — воскликнул Мишка, подаваясь вперед. — Я тоже хочу! Но Амир не разрешает, говорит, что только когда мне будет восемнадцать… Глупости какие-то! Вон Хрису разрешил забить рукава!

— Мне было восемнадцать, когда я сделал первое тату, — заметил парень, многозначительно вскинув брови. — Давай, Стас, не ломайся, покажи татуху!

Мужчина только хмыкнул, глянул в сторону поглядывающего на него из-под ресниц Юрку и, вздохнув, приподнялся, задрал футболку, демонстрируя сколопендру, скрывающую уродливый шрам от ранения.

— Вау! — восхищенно прошептал Димка и, протянув руку, коснулся его торса. — И я это не только про тату, между прочим!

Стас поспешно опустил футболку обратно и строго посмотрел на разбушевавшегося мальчишку, что тут же состроил невинную рожицу, а потом перевел взгляд на Юрку, успев заметить ревнивые огоньки во взгляде…

— Красивый пресс! — похвалил Димка, подмигивая. — Хрис более скульптурный, а ты такой… прям мачо.

— Я просто сушусь, — тихо ответил Хрис и добавил: — Тебе тоже, между прочим, стоило бы хоть иногда посещать спортзал, а то от малоподвижного образа жизни скоро превратишься в ходячий скелет!

Но мальчишка только легкомысленно отмахнулся.

— Вот не надо мне тут глаза закатывать! Юрку я заставляю спортом заниматься, а вас туда и сраным веником не загонишь!

Стас, пользуясь моментом, когда всеобщее внимание устремилось на Хриса и Димку, посмотрел на непривычного молчаливого Юрку, и поймав его взгляд, тут же захотел просто оказаться наедине, чтобы спросить, что же случилось, почему он такой холодный и…

— А ты, Стас, что думаешь?