Она просила водителя отвезти ее в «Харродз», делая вид, что собирается за покупками, шла в магазин, проходила его насквозь и выходила на соседнюю улицу, ловила там такси и наслаждалась часом или двумя свободы. Но этот трюк нельзя было повторять слишком часто.

Ей казалось, что телефон в Арлингтон-Хаус прослушивают. Иногда, когда Сэффрон поднимала трубку, оттуда доносился странный треск, а однажды она слышала фрагменты разговора, который состоялся в тот же день несколькими часами ранее. Если бы в ее жизни появился человек, которому она хотела бы позвонить, ей пришлось бы делать это из таксофонной будки.

Глава 35. Июнь 1992 года

Через два года после знакомства с Чарли Миранда произвела на свет сына и наследника, Хона Пелхема Алистара Аброта Крифа.

Радость Чарли от рождения сына несколько омрачилась стоимостью пребывания его жены в больнице. Кесарево сечение Миранды считалось плановой операцией и поэтому не входило в страховку, оплачиваемую его компанией. С учетом всех дополнительных сборов палата Миранды обходилась больше чем в тысячу фунтов за сутки. Спустя девять дней после операции она все еще не собиралась возвращаться домой. Куда большее удовольствие она получала, сидя в постели в окружении цветочных корзин и развлекая своих многочисленных подруг, которые надарили ей целый ворох женского белья. Когда Чарли робко пробовал предложить ей вернуться домой, Миранда рубила сплеча: «Если ты запамятовал, Чарли, меня только что вскрыли и зашили обратно. И твоя скупость сейчас совершенно неуместна, большое тебе спасибо».

Чарли немного расстраивало, что его родители не дожили до появления на свет своего первого внука — они погибли от листериоза, съев очень старый паштет.

Оказалось, что Нэнни Аброт не обратила внимания на дату его изготовления и подала хозяевам еду с истекшим восемнадцать лет назад сроком годности. Начиная с февраля Чарли несколько раз посетил Арднейсаг, где вместе со своими сестрами организовывал похороны и пытался разобраться с финансами отца. Было очевидно, что поместье полностью разорено. После стольких лет отсутствия он ужасался множеству пустых мест на стенах, где когда-то висели картины. Лестница, вдоль которой раньше висели тесные ряды портретов и охотничьих пейзажей, теперь напоминала беззубый рот. Мушкеты и копья из зала также не избежали печальной участи и были проданы, от них остались только цепи и крюки, на которых когда-то крепилось оружие; теперь они придавали залу неповторимую атмосферу средневековой камеры пыток. Проглядев счета, поступавшие в поместье за последние пять лет, Чарли попробовал обсудить их с Мирандой, но жена, сославшись на свою беременность, отказалась даже приехать и осмотреть замок. Оставалось только выставить Арднейсаг на продажу.

Не было сомнений — Чарли сильно нуждался в деньгах. Покупка Олд-Тестбери-Холла напрягла их финансы до предела. Общая сумма кредита «Крук-шанк и Уиллис» теперь составляла чуть больше пяти миллионов фунтов. Убедив мужа, что их новое поместье почти не нуждается в ремонте, Миранда приступила к решительным действиям: распотрошила практически новую кухню и поставила на ее месте такую же, снесла межкомнатные перегородки, переставила двери, превратила ванные, в спальни, а спальни в ванные, — и каждый раз Чарли не мог поверить своим глазам, когда получал счета за выполненные работы.

Последняя соломинка сломала спину верблюда, когда жена потребовала для безопасности детей устроить в бассейне автоматическую шторку. «Чарли, мы говорим о каких-то двадцати пяти тысячах фунтов. Я не для того мучилась, рожая твоих детей, чтобы они утонули в бассейне, потому что их папочка хотел сэкономить несколько фунтов».

Дальше — больше. Они не могли заселиться в свое поместье до октября, это означало, что им придется арендовать еще один дом в близлежащей деревне и жить там, чтобы Миранда могла ежедневно контролировать ход работ. Чарли понимал, что основной причиной такой задержки были постоянно меняющиеся желания его жены: она не могла представить, как изображенное на планах и эскизах будет выглядеть в реальности, ей было необходимо видеть готовый результат, чтобы определить, что все сделано «правильно». В итоге они выбрасывали на ветер тысячи фунтов, перекладывая половые плиты или меняя ламбрекены. Однажды она приказала снять весь мрамор и только что установленную ванную из запасной спальни, решив, что там лучше будет смотреться двойная ванная.

— Чарли, мы говорим о главной комнате для гостей, — отвечала Миранда на возражения. — В этой комнате будет спать Маркус Брэнд, если мы когда-нибудь пригласим его в гости. Ты хочешь, чтобы здесь все было на уровне, или нет?

Миранда с точностью определила ахиллесову пяту Чарли, и он был вынужден отступить. Она была права — возможность развлекать Маркуса Брэнда в течение целого уикенда стала одной из причин, по которой Чарли решился на покупку загородного дома.

Он уже видел, как вертолет крестного приземляется на одной из лужаек неподалеку от их дома и они устраивают в честь Маркуса праздничный ужин, на котором присутствуют все местные знаменитости. Финансовые проблемы Крифов день ото дня становились все более серьезными, и Чарли не мог рисковать расположением крестного.

Потрясения, связанные с реконструкцией Олд Тестбери-Холла, становились все сильнее. В офисе Чарли часто обвинял подчиненных в своих оплошностях и вынашивал затаенные подозрения, что ему существенно недоплачивают. Все чаще он заглядывал в бар по дороге домой.

Продажа Арднейсага. от которой Чарли зависел все больше, стала настоящей проблемой. Старый упрямый замок отказывался продаваться. Сперва его посещали десятки перспективных покупателей, и агенты по недвижимости выглядели оптимистично. Заметка в разделе о недвижимости «Санди телеграф» рассказывала о благородном прошлом имения, реклама в «Сельской жизни» содержала огромную фотографию Арднейсага, сделанную с противоположной стороны луга, засаженного нарциссами, что отлично скрывало разрушенную кирпичную кладку. Чтобы осмотреть имение, из Гонконга прилетела китайская пара, но, даже преодолев такое расстояние, они вернулись обратно, так и не сделав предложения. Со временем агенты стали рекомендовать Чарли снизить запрашиваемую цену на сорок процентов. Чарли пришлось согласиться: пока Арднейсаг находился в его владении, ему приходилось выплачивать жалованье садовнику и смотрителю, которые приглядывали за имением.

Пытаясь сократить расходы на содержание своей новой семьи, Чарли запретил Миранде нанимать норлендскую няню^[23] для Пелхема. Ему самому нравилась идея, что двери гостям будет открывать служанка в коричневой униформе, которая придаст дому атмосферу изысканности и благородства, но его ужасала зарплата, которую желали получать норлендские сиделки. Ему также удалось убедить Миранду, что более приемлемым вариантом для них станет старенькая Нэнни Аброт с ее многолетним опытом работы в лучших домах страны. «Она хотя бы не будет бегать по ночам на дискотеки, — сказал он. — Когда принимаешь на работу пожилую старомодную воспитательницу, получаешь бесплатные ночные дежурства. Это молодые профессионалки ждут, что им оплатят любую дополнительную работу».

Спустя неделю практически ослепшая Нэнни Аброт выбралась из такси напротив Аппер-Филлимор-Гарденс и с трудом поднялась на последний этаж, где находилась ее комната. Позволив экономке Махе приготовить себе чашечку чая, она сразу же пожаловалась Миранде, что впервые ее приглашают на работу, где у нее не будет служанки-помощницы. Вечером того же дня, купая Пелхема, она стала искать кран и опустила ребенка под воду. Если бы рядом не оказалось Махи, то наследник Чарли непременно утонул бы.

По прошествии восьми месяцев с того дня, как Чарли выставил Арднейсаг на продажу, он наконец получил вариант. К его разочарованию, предложенная цена не достигала и трети от первоначальной, но тем не менее ему рекомендовали не упускать этот шанс. «Мы потратили много сил на рекламу этого объекта, — сказал агент по недвижимости, — мы выставляли его во всех наших международных представительствах, но этот замок продать очень сложно». Перед лицом постоянно растущих расходов на реконструкцию Олд-Тсетбери Холла Чарли понял, что у него просто нет выбора.