Для всех остальных бессчастных, недальних живых и овеществленно чуемых.
— Можете вялотекущим процессом томиться до коричневой пенки, словно молоко в печи и скукоживаться, распадаясь на ломкие части, точно сорванный цветок белой хризантемы в книге. Можете голодовать до светотеневой падучей и отдаваться двинутой инсомнии. Делайте как вам заблагорассудится. А я хавать и на боковую.
— Не нудеть. Отдыхаю.
— Ша! Всё сказано. Прием по личным вопросам завершен.
Колоссальное отсутствие сопереживания.
Какая воля! Силён!
Такой характер. Что он чувствует на самом деле, для меня извечная загадка. Своеобразный пес, импонирую ему за неповторимость и неформат.
Он особенный.
Он андеграунд.
Он редчайший экспонат из верховной лиги.
Глава 19: Одной крови
Никуда не выезжаю. Твержу ежечасно, что нужно искать запасные варианты жилья. Неотложно! Без всяких! Побуждай седалище на организованную демонстрацию, колебание и действенное циркулирование! Только не могу заставить себя подойти к машине. Страх, опять оказаться в аварийной ситуации, перечеркнул все здравые планы и весь мой складный распорядок. Занимаюсь огородом, но самая основная работёнка-сидя на крыше с биноклем, обследовать днем и ночью местные окрестности. Постоянное выжидание отовсюду бедствия-не лучшее занятие. Неослабное тревожное состояние подтачивает и доканывает меня изнутри.
Прямо бомбит и скипидарит. Мысли о крушении и трагической случайности выносят все думающие изломы в головном руководящем органе. Рассадник перевозбуждения! Нервы сдают, и я уже на пределе от всеохватного раздрая.
Как не дрогнув, по-мужски, вынести накаленность и перебои с выдержкой? Усердствуй, издерганная! Люторно! Желательней старайся! Ударнее! Эффективнее!
Сначала я думала, что это собаки, только меня поразили размеры геркулесов. Всё-таки, наверно, нагулянные, откормленные волчары, которые близко вышли к поселку.
А где оно, обжитое человеческое жилье?
У кого, кроме меня?
Им некого бояться. Теперь они управленцы положением.
Рассмотреть получше не получается. Далековато. Но, похоже, обосновались лесные обитатели тут основательно и надолго. Соседство великанов меня совсем не устраивает, напрягает и пугает. Смачно и упорядоченно схлебнут нас с псом, подобно двум сочным пельмешкам и не рыгнут. Хотя Том сохраняет спокойствие, следует выяснить, представляют ли частноправовые смежники угрозу для нашего мирного существования.
К машинам подходить совершенно не хочется, больше не хочется. Однако, не пешим ходом же теперь километрово расхаживать? Долго и настоятельно убеждать себя в незаменимой важности автомобиля-пустая трата времени, которого сейчас и так нет. Что не говори, а наше колесоножное воссоединение произойдет в любом случае. Рано или поздно придется сесть за баранку и нажать на газ.
Пусть будет лучше рано.
Тома с собой не беру, пока не стоит вовлекать его в туманный рейд. Вооружилась всем необходимым для слежки и обороны. Близко подъезжать не стала, залегла скрытной, неприметной простотой на травяной возвышенности.
Похожи на волков, только намного крупнее, размеры очень внушительные. Атланты в своей псовой классификации.
Они все бесхвостые, как Том!
Как Том…
Да, я в полном замешательстве. Вот чьих ты кровей и корней. Как раньше не поняла, зато теперь всё сложилось. Долго же играла в тетрис-дзен. На все лады переворачивала фигурки, меняла скорость, но так и не могла заполнить ни одного горизонтального ряда. Я относилась к нему, как к собаке и его странности, причуды и нетипичное поведение принимала за особенности характера, а он один из них.
Теперь почти каждый день езжу в новую колонию поселенцев-богатырей. Они живут стаей. Насчитала одиннадцать взрослых особей и три детёныша, только их количество может быть и больше. Меня выделяют быстро, сразу распознают, где укрываюсь.
— Здрасссте! Вот ты! А вот мы! Пиф-паффф! Ты идеальная мишень для меты.
Меняла дислокацию-моментально интерполируют.
— Тук-тук! Не ждала? Мы всё про тебя знаем. Ты стоишь в густом, невысоком рябиннике и заманчиво пахнешь провиантом. Маскировочка так себе. Это излишне-не спрячешься, хоть молотым перцем обсыпься, хоть пороховой махоркой. Посредственно косишь под мраморную статуэтку в пятнистой зеленой форме и москитной сетке на изумленном лице. Наш разведотдел гагарит и уделывается от смеха, глядя на секретного военспеца!
Пришлось останавливаться намного дальше, чтобы не нарываться на неприятности. В общине два вожака. Издалека непонятно, это самцы, самки или семейная пара. В охоте их не видела, но бегают исключительно быстро. Представляю, какую они развивают скорость при срочной надобности. Гепарды бы сплёвывая ревнивые слюнки, смахивали завистливые слезинки и сучили в психозе нерезвыми, тонкими ножками. Вне конкуренции!
На широкой прогалине, у братства рослых лежбище. Явной агрессии не проявляют. Между тем, чувствую всей своей разбуторенной дерматологией, как они воинственно и взрызованно раздувают ноздри. Так же, как Том.
Как у них внутри всё ярится и вспенивается баритональной троглодитской бранью. Так же, как у Тома.
Как закипает бесчисленный потенциал неоспоримого превосходства, всесилия и непреложной, истинной стойкости. Как у Тома.
Боюсь, что легион аида может крадучись, по-тихому меня окружить и бесшумно взять в уплотненное "каре". Впоследствии будет не вырваться из оцепления и не пробиться к автомобилю через группировку ратоборцев. Поэтому веду наблюдение теперь только с машины.
После полудня решила навестить клан и уже издалека поняла: что-то не так. Подъехав поближе, увидела несколько неподвижно лежащих тел. Других животных подле не обнаружила. Произошло что-то чрезвычайное. Немного подождав, решила подступить вплотную.
Здесь была жестокая бойня, смотреть без содрогания на дробильную мясорубку невозможно. Восемь разфаршированных тел мертвы, и это обыкновенные собаки. Девятая, бесхвостая, вероятно самка, жива, но не шевелится, глаза закрыты. Она серьезно ранена, на ней, сверху лежит детёныш, он невредим.
Уже темнеет, я втащила в машину их обоих. Неблагозвучно, диафонически вопит по всему нотному стану и отчаянно сопротивляется только малыш. Мамаша тиха, безвольна и неподвижна, словно мешок с песком. Она тяжеленная, у меня опять будут проблемы со спиной.
Приехали домой.
Том терпеливо ждал за дверью, я отвела его в спальню и плотно закрыла дверь. Не сейчас! Сначала вытащила из машины детеныша, занесла в соседнюю комнату. Самку, свалив на брезент, через гараж спустила в подвал. Малой выл не переставая.
Страшно? Сознаю и не воспрещаю. Ори!
На удивление, Том молчал, обмозговывал происходящее. При свете осмотрела воительницу. Это не самка-особь мужского пола. Громадина, мускулистый, неимоверно мощные грудная клетка, лапы и челюсть. Настоящий боец. Величавая зверюга, никогда не видела таких раньше, если только в фантастических фильмах.
Вот каким Том будет в будущем, когда вырастет. Благоговение и гипертрофированная гордость за своего питомца распирать будет потом, на размышления и сравнения нет времени. Требуется оперативно и экстренно что-то делать.
Странно, рана на боку не рваная, не от укуса, края ровные, точно от пореза бритвой. Кто тебя так технично полоснул? Дыхание едва уловимое, слишком слабое. Приложила фонендоскоп к его сердцу. Один удар каждые четырнадцать секунд. Хоть так!
Старый намордник Тома на самца не налез, пришлось соорудить символическую смирительную рубашку. Обмотала челюсти тряпкой, связала лапы, защита ненадежная и хлипкая, но всё же. Спиртом обработала поврежденное место, обколола вокруг местной анестезией и я совершенно не предполагаю, как процесс уменьшения чувствительности на него подействует. Можно ждать чего угодно, любой непредсказуемой реакции.
Обыкновенной швейной иголкой, с большим трудом, смогла наложить всего лишь четыре шва. На длинное сечение скрепок недостаточно, ещё бы штуки три, но не получается, кожа зверя слишком плотная. Ввела противовоспалительное и зафиксировала нетугую повязку. Надлежит взять в больнице специальные иглы и нитки для операционных действий. Обязательно. Вполне возможно и мне понадобится, а то о мероприятиях скальпельного вмешательства я раньше совершенно не задумывалась. За время процедуры животина ни разу не пошевелилась и глаза не открывала.
