По утрам в коридорах воняло дезинфекцией. Тоду не нравился этот запах. Кроме того, плата была высокой, ибо включала в себя расходы на полицейское покровительство – обслугу, в которой Тод не нуждался. Он хотел съехать, но был тяжел на подъем и, не зная другого места, жил в Шато, пока не познакомился с Эйбом. Знакомство состоялось случайно.

Однажды ночью, возвращаясь к себе, он увидел в коридоре, у двери напротив своего номера, какой-то предмет, который он принял за узел с грязным бельем. Когда он прошел мимо, узел зашевелился и испустил странный звук. Тод чиркнул спичкой, думая, что это может быть собака, завернутая в одеяло. Когда спичка вспыхнула, он увидел крохотного человечка.

Спичка догорела, и он торопливо зажег вторую. Перед ним лежал лилипут мужского пола, завернутый в женский фланелевый халат. Округлый предмет на конце оказался слегка гидроцефалической головой. Она издавала протяжный придушенный храп.

В коридоре тянуло холодом. Тод решил разбудить спящего и побеспокоил его носком ботинка. Человек со стоном открыл глаза.

– Не надо здесь спать.

– Пошел ты, – сказал карлик, вновь закрывая глаза.

– Вы простудитесь.

Это дружеское предостережение еще больше рассердило человечка.

– Отдай мои шмотки! – гаркнул он.

Из-под двери, у которой он лежал, брызнул свет. Тод, набравшись смелости, постучался. Через несколько секунд женщина приотворила дверь.

– Какого черта? – спросила она.

– Тут вот ваш друг, он…

Оба не дали ему договорить.

– Ну и что? – рявкнула она и захлопнула дверь.

– Шмотки отдай, сука! – взревел карлик.

Она снова открыла дверь и стала швырять в коридор его вещи. Пиджак и брюки, рубашка, носки, туфли и нижнее белье, галстук и шляпа вылетели друг за другом в быстрой последовательности. Каждый предмет сопровождался особым ругательством.

Тод изумленно присвистнул:

– Вот это да!

– А ты думал, – откликнулся карлик. – Та еще баба – просто туши свет.

Он засмеялся своей шутке, разразившись тонким кудахтаньем – самым лилипутским из звуков, произведенных им до сих пор, потом с трудом поднялся и подобрал свой просторный халат, чтобы не запутаться в нем ногами. Тод помог ему собрать раскиданную одежду.

– Слушай, друг, – сказал карлик, – разреши у тебя одеться?

Тод провел его в свою ванную. Дожидаясь его появления, он невольно пытался представить себе, что произошло в комнате женщины. Он уже жалел, что вмешался. Но когда карлик вышел из ванной в шляпе, Тоду стало легче.

Эта шляпа почти все поставила на свои места. В тот год тирольские шляпы были в большом ходу на Голливудском бульваре, и гном располагал прекрасным экземпляром. Она была надлежащего волшебно-зеленого цвета с высокой конической тульей. Не хватало только медной пряжки спереди, а в остальном все было идеально.

Однако наряд его плохо сочетался со шляпой. Вместо башмаков с загнутыми носами и кожаного фартука он носил синий двубортный костюм и черную рубашку с желтым галстуком. Вместо кривой суковатой палки в руке он держал свернутый номер «Ежедневного рысака».

– Вот что выходит, когда путаешься с трешечницами, – произнес он вместо приветствия.

Тод кивнул и попробовал сосредоточиться на зеленой шляпе. Его бессловесная уступчивость, видимо, раздражала лилипута.

– Думает, дешевка, крутанула Эйбу динамо – и лады, – со злобой сказал он. – Не выйдет – я могу за двадцатку устроить так, чтобы ей поломали ногу, а двадцатка у меня найдется.

Он вынул толстую пачку денег и помахал перед носом Тода.

– Динамо мне крутить, а? Я тебе так скажу…

Тод поспешно согласился:

– Вы правы.

Карлик подошел к сидящему Тоду, и Тод подумал, что сейчас он вскарабкается к нему на колени, но Эйб только спросил его имя и пожал ему руку. У карлика была могучая кисть.

– Я тебе так скажу, Хекет, – если бы не ты, я бы сломал у ней дверь. Эта баба думает, что может крутить мне динамо, но ей вправят мозги. Ну, все равно спасибо.

– Плюньте на это.

– Плюнуть? Ну нет. Я все понимаю. Я помню тех, кто мне нагадил, и помню тех, кто мне помог.

Он нахмурил лоб и помолчал.

– Слушай, – сказал он наконец. – Ты мне помог, и я тебя отблагодарю. Мне не нужно, чтобы кто-то тут ходил и болтал, будто Эйб долгов не платит. И я тебе вот что скажу. Я скажу тебе верняка на пятое в Калиенте. Поставишь на него пятерку и двадцать огребешь как штык. Я тебе точно говорю.

Тод не знал, что ответить, и его нерешительность обидела лилипута.

– Я что тебе – врать буду? – сказал он, нахмурясь. – Буду, да?

Тод пошел к двери, чтобы избавиться от него.

– Нет, – ответил он.

– Чего ж ты тогда опасаешься, а?

– Как зовут лошадь? – спросил Тод, в надежде его успокоить.

Лилипут последовал за ним к двери, волоча халат за рукав.

В шляпе и в башмаках он на полметра не доставал Тоду до пояса.

– Трагопан. Он будет первый, это верняк. Я знаю его хозяина, он мне шепнул.

– Он грек? – спросил Тод.

Он хотел любезностью скрыть маневр, которым рассчитывал выманить карлика за дверь.

– Да, грек. Ты его знаешь?

– Нет.

– Нет?

– Нет, – сказал Тод решительно.

– Да не трухай, – смилостивился карлик, – я просто хотел узнать, откуда ты знаешь, что он грек, если ты его не знаешь?

Он подозрительно прищурился и сжал кулаки.

Тод улыбнулся, чтобы задобрить его.

– Я просто догадался.

– Догадался?

Карлик ссутулился, словно собираясь выхватить револьвер или нанести апперкот. Тод отступил и попытался объяснить.

– Я догадался, что он грек, потому что Трагопан – это греческое слово, которое означает «фазан».

Карлик отнюдь не был удовлетворен.

– Откуда ты знаешь, что оно означает? Ты не грек?

– Нет, но я знаю несколько греческих слов.

– Образованный, значит, а? Культурный?

Он сделал короткий шаг на цыпочках, и Тод приготовился отразить удар.

– В университете учился, а? А я тебе так скажу…

Он запутался ногой в хламиде и упал ничком. Забыв о Тоде, он обругал халат и снова переключился на женщину:

– Мне – динамо крутить? – Он тыкал себя в грудь большими пальцами. – Кто ей кинул сорок долларов на аборт? Кто? И еще десятку – отдохнуть потом за городом? На ранчо ее послал. А кто ей тогда скрипку выкупил у паука в Санта-Монике? Кто?

– Правильно, – сказал Тод, приготовившись неожиданным толчком выставить его за дверь.

Но выталкивать его не пришлось. Лилипут вдруг выскочил из комнаты и побежал по коридору, волоча за собой халат.

Несколько дней спустя Тод зашел в канцелярский магазин, чтобы купить журнал. Разглядывая книги, он почувствовал, что его дергают за полу пиджака. Это опять был лилипут, Эйб Кьюсик.

– Что слышно? – угрожающе осведомился он.

Тод был удивлен, увидя карлика таким же задиристым, как в ту ночь. Впоследствии, узнав его ближе, он понял, что драчливость Эйба часто бывает шутливой. Когда он накидывался на приятелей, они играли с ним, как со щенком, отбивая его яростные атаки и дразня, чтобы он зарычал и бросился снова.

– Ничего, – сказал Тод. – Вот хочу переехать.

Он потратил все воскресенье, подыскивая себе жилье, и теперь был поглощен этой проблемой. Но, заговорив о ней, он сразу понял, что совершил ошибку. Чтобы уйти от разговора, он отвернулся, но карлик преградил ему дорогу. Он, видимо, считал себя специалистом по жилищному вопросу. Перечислив безмолвному Тоду десяток вариантов и отвергнув их по очереди, он наконец напал на «Герб Сан-Бернардино».

– Бердач – это то, что тебе нужно. Я сам там живу, так что не сомневайся. Хозяин – чистый скобарь. Пошли, устрою тебя как надо.

– Не знаю… я… – начал Тод.

Карлик вскинул голову с выражением смертельной обиды:

– Ну, конечно, вам не по чину. А я тебе так скажу – слышишь, ты…

Тод решил подчиниться нахрапистому карлику и пошел с ним на Пиньон-Каньон. Комнаты в Бердаче были тесные и не очень чистые. Но когда он увидел в коридоре Фей Гринер, он снял комнату, не задумываясь.