события заканчиваются
Семен Семенович подошел к Хромченко.
- Вы почувствовали новую ступню только тогда, когда вышли из машины? - спросил он.
- Да, только когда ступил на нее.
- Это очень странно!
Семен Семенович наклонился, внимательно осматривая ногу. Он делал это неторопливо, словно находился у себя в полмкямнике и осматривал обычного больного.
Ему не мешали. В кабинете капитана Аксенова царила тишина, насыщенная, как электричеством, напряженным ожиданием чего-то, что могло произойти в любое мгновение. Эту тишину нарушало только едва слышное стрекотание кинокамеры Волга. Видимо, она была заряжена очень чувствительной пленкой, раз корреспондент пытался заснять полковника и его ногу, не прибегая к искусственному освещению.
- Ваша ступня была ампутирована вот здесь?
- Да!
- Нет следов! - сказал Семен Семенович. - Посмотрите, коллега! - обратился он к Фальку.
Но тот не откликнулся.
Семен Семенович мельком взглянул на него и пожал плечами.
- Посмотрите! - обратился он к остальным.
Но все и так уже видели. Следов не было! И не только следов первой операции многолетней давности, но и второй, произведенной СЕГОДНЯ! Так же, как не осталось никаких следов на ребрах капитана Аксенове и на туловище симментальского быка, которого еще вчера вечером внимательно осмотрел ветеринарный врач. Хирургическая техника "у них" находилась на большой высоте!
Хромченко угрюмо рассматривал свою ногу. Вид у него был совсем не радостный.
- Вы как будто недовольны, - сказал Семен Семенович.
- А как вы думаете? - Полковник поднял голову. - Что хорошего на всю жизнь остаться живым экспонатом для музея. Меня же теперь не оставят в покое!
- А разве без ноги было лучше? - неожиданно спросил Фальк.
- Без ноги плохо, но лучше, чем с такой ногой!
- Значит ли это, что вы были бы рады снова оказаться с протезом?
- Рад - это не то слово. Но я был бы доволен, если б этой чужой ступни у меня не было.
- А вообще ступни?
- Что значит "вообще"? - удивился полковник.
Доктор Фальк не ответил.
- Я думаю, - сказал Семен Семенович, - что вас не будут очень уж беспокоить.
- Трудно в это поверить, доктор!
Саша Кустов с нетерпением слушал этот неторопливый разговор. Он понимал, насколько важен факт появления "инопланетной ноги" у полковника Хромченко, побывавшего "там", но ему казалось, что именно теперь, в связи с этой самой ногой, можно и нужно поднять вопрос о "них" и об их действиях. И, не выдержав, он обратился к Аксенову:
- Товарищ капитан, разрешите мне...
- Вы забыли, что здесь находится старший начальник, строго сказал Аксенов. - Обратитесь к полковнику!
Саша четко, по-уставному, повернулся.
Но Хромченко в кабинете не было. Сиротливо лежал на полу, возле стула, на котором он только что сидел, снятый им ботинок. А самого Хромченко не было, и, как выяснилось через минуту, никто не заметил его ухода.
- Куда же он мог уйти в одном ботинке? - недоуменно сказал подполковник. - Ну, раз его нет, обращайтесь ко мне. Что вы хотели сказать?
- Мне кажется, что очень важно, чрезвычайно важно, - подчеркнул Саша, - обратить самое пристальное внимание ма факт повторного исчезновения быка. Откуда "они" могли узнать, что этот бык нами застрелен?
- Почему вы считаете это столь важным?
- Потому что это путь к установлению контакта с ними. Разве вы сами не чувствуете, что кто-то нас все время слышит или даже видит?
- Ну это уж слишком фантастично, - сказал майор, верный своему скепсису.
- А мои ребра, - заметил Аксенов. - Откуда они узнали об этом? А ведь, несомненно, узнали.
- А "волга"? Откуда они узнали, что нам надо переставить ее на другое место?
- Совершенно очевидно, что они видят и слышат. Но как?
- Быть может, все это намного проще, чем вы думаете, сказал Фальк.
Все одновременно обернулись к нему.
- Если у вас возникла какая-нибудь гипотеза, доктор, поделитесь с нами! - сказал Аксенов.
Но доктор Фальк опять не ответил. Видимо, у него была такая манера - не отвечать на вопросы, почему-либо неудобные для него. При этом он не пожимал плечами, не изменял выражения лица, отличавшегося довольно неприятной неподвижностью, а просто молчал, словно ничего не могло быть естественнее.
Саша подождал, но видя, что доктор не собирается отвечать, заговорил снова:
- Второй, и не менее важный вопрос: чем объяснить быстроту их действий?
- Не так давно, - заметил физик, - вы сами высказали хорошую гипотезу по этому поводу.
- Теперь она кажется мне сомнительной.
- Почему же?
- Мне трудно объяснить.
- Здесь возможно такое объяснение, - сказал физик. - Они научились управлять временем, ускорять или замедлять его течение.
- Или так, - еще медленнее, чем всегда, заговорил Фальк. - Действуют, производят нужные работы и даже хирургические операции не люди, а механизмы, управляемые мыслью своих хозяев. И эти механизмы могут действовать с такой же скоростью, как мысль. А скорость мысли почти беспредельна. Если она тренирована.
- Возможно, что так!
Это сказал старший лейтенант Кузьминых, появившийся в проеме двери. Сразу после того, как вернулись все, встретившие бежевую "волгу" на вырубке, он о чем-то переговорив с капитаном Аксеновым и куда-то ушел.
И вот он вернулся и стоял у двери кабинета, с каким-то странным выражением - не то любопытства, не то иронии, пристально глядя на Фалька.
- Наверное, это так и есть, раз ВЫ сказали, - повторил он еще раз, отчетливо подчеркнув слово "вы". - Вам это лучше знать!
Он подошел к столу Аксенова.
- Я могу сообщить важную новость.
- Когда вы шли сюда, вам не повстречался полковник? спросил капитан.
- Нет, я его не видел.
- Меня это начинает беспокоить, - сказал майор.
- А что случилось?
Ему коротко рассказали о ноге Хромченко и его странном уходе в одном ботинке.
- Но почему вы говорите "ушел"? - спросил Кузьминых. - За эти два дня мы привыкли называть такие вещи "исчезновением". Полковник, видимо, зачем-то понадобился "им" вторично. Вопрос, куда он вернется. Что вы думаете по этому поводу, "доктор Фальк"?
