– Господин, позвольте предложить вам мои покои, – произнес Блейн. – Там моя супруга, Сладкоголосая Тирон, поможет вам залечить раны.

Король, ни слова не говоря, покорно направился в сторону личных апартаментов Блейна. Так же тих и задумчив он был, когда верные вассалы сняли с него заговоренные стеклянные доспехи и уложили на узкую кровать в скудно обставленной комнатушке. Открытых ран на теле властелина не было видно, однако его дух, несомненно, был поколеблен. Не спас и ментальный щит. Сознание короля оказалось на грани срыва. Он погружался в сумерки безумия.

– Что случилось? – робко спросила напуганная Тирон. Ей никто не ответил. Тогда женщина обратилась к королю: – Ваше величество, я могу оказать вам помощь только в том случае, если вы поделитесь со мной хотя бы частью того, что вам пришлось испытать. Вам надо поведать, когда и как охватило вас это обессиливающее оцепенение.

В ответ король лишь отрицательно покачал головой.

Тирон бессильно развела руками, потом еще раз обратились к королю:

– Может, вас оставить одного? Если мы не в состоянии облегчить ваши страдания.

– Мне ничего не надо, – наконец нарушил свое молчание король, – лучше позаботьтесь о наших людях. Проследите, чтобы местность была полностью очищена от трупов и раненых. Всем оказать помощь. Я пока отдохну здесь. Когда истечет двадцать одна сотня часов, займусь пленными. Лично. Передайте нашим союзникам, чтобы они были готовы.

– Ну, это может подождать, – возразил Альборан.

– Ни в коем случае, – решительно заявил король.

Все трое склонили головы.

– Я буду у дверей, – вступила в разговор Тирон. – Если вам что-нибудь понадобится…

Король улыбнулся ей.

– Это было бы замечательно, но, к сожалению, двое из них не позволят мне… воспользоваться вашими услугами.

Никто ничего не понял, однако это были слова их короля, он одержал победу, и они обязаны с должным уважением относиться к каждому его слову. Затем все вышли.

Эйкен Драм остался один.

Длинный караван, отправленный из Сейзораска в помощь гарнизону небольшой крепости Барделаск, не спеша полз по Большой Южной дороге – двадцать груженных боевой техникой повозок, контрабандой переправленных в эпоху плиоцена из далекого будущего. Охраняли его двести рыцарей тану, столько же людей, принадлежащих к личной гвардии короля, – все они были в золотых торквесах, – сопровождали колонну. Прибавьте к ним полтысячи тяжеловооруженных пехотинцев в серых торквесах, возниц, лакеев, обслуживающий персонал. Вереницей растянулись они на многие мили. К сожалению, чувствовалось отсутствие опытных ясновидцев (даже многие обладатели золотых торквесов были лишены этого дара, в большинстве своем они получили свои знаки отличия не за телепатические способности, а за верность королю). Те же, кто владел даром ясновидения, мог использовать его только на расстоянии не более двух метров. Этого было совершенно недостаточно ни для того, чтобы предвидеть встречу с друзьями и союзниками, ни для защиты драгоценного груза, тем более что в это туманное утро повозки растянулись вдоль дороги, разбились на группы, которые охранялись отдельными отрядами. Конечно, сбиваться в кучу тоже не имело смысла – тогда невозможно было бы растащить и утихомирить свору сторожевых медведесобак. Растягиваться при плохой видимости тоже крайне опасно.

Кстати, о животных – после Сейзораска медведесобаки вели себя очень беспокойно, пускали слюну, вращали огромными, золотистого цвета зрачками, не слушались мысленных приказов проводников, никак не могли найти свои места в строю.

– Что-то мне не по себе, – признался Йошимитсу Ватанабе, охранявший одну из повозок в середине каравана, – в воздухе словно грозой попахивает. Еще этот чертов туман! От него просто какое-то излучение исходит. Тревожно на душе… В Колорадо у меня был пес Акита – сорок пять килограммов! Замечательный пес. Я обучил его носить груз на спине – мы забирались с ним в скалы. Так вот, он себя так же вел, когда погода начинала портиться. Помню, я внимательно слушал старого Ину, когда тот объяснял мне, как выбраться из поднебесной страны.

– Эгей, – присвистнул рыжий, весь в конопушках возница Джим Куигли, – ты что, намекаешь, что скоро грянет буря?

Повозка у Джима была замечательная – прочная, с огромными колесами, мощной подвеской, оснащенная инфракрасными приборами ночного видения. Парень он был неплохой, вот только нос крючком – люди с такими носами всегда немного подозрительны, считал Йош, – однако голос у Джима, усиленный серым торквесом, звучал на удивление ясно и весело. Так говорить мог только хороший человек – вот и разберись, вздохнул самурай.

– Буря, говоришь. – Йош пожал плечами. – Тебе виднее. Я не так давно в плиоцене, а ты местный.

– По сравнению с этими болотами парижские топи сущие пустяки, – убежденно заявил Джим. – Правда, есть еще страшные места – пустынные холмы, например, те, что над Роной. Или джунгли. Вот уж где сущий ад, особенно если внезапно ударят морозы. А насчет предчувствий – кто его знает. Я этим штучкам… – Он примолк, по-видимому, не желая развивать дальше тему, потом сказал: – Да, туман плотный, и не ко времени. Может, в этом году сезон дождей раньше начался?

– Как раз в дождях-то мы меньше всего нуждаемся, – проворчал другой сопровождающий, литовец Вилкас. Он скакал на высоком выносливом халике. – Это что, игрушки – волочить все это чертово снаряжение из Гории, да еще по разбитой дороге. К тому времени, как мы доберемся до Барделаска, всяческая жуть, что появляется здесь в сезон дождей, так расплодится, что спасу от них не будет. Как тараканы в куче мусора! Мне уже приходилось встречаться с подобными тварями. За каждым кустом тогда будет фирвулаг торчать. План у них куда как прост – сначала разделаться с маленькими городками. Потому они и напали на Бураск и наградили испепеляющим огнем предателей-ревунов. Когда маленькие городки падут, они поднимутся в поход против сильных крепостей, таких, как Рония. А его высочайшее сиятельство будут все это время сражаться со своими.

– Да ну тебя, Вилкас! – Джим вскинул брови. – Кто нас послал в поход? Король. Разве не так? Доставим мы инфракрасный прибор дальновидения в Барделаск, разгоним духов – им тогда уж не удастся незаметно подкрасться под защитой экранов-иллюзий. А что в других повозках? Такое оружие, что любо-дорого! Оно предназначено для людей леди Армиды. Так что король – он обо всей стране думает. Запомни мои слова: когда мы установим все наши орудия, свора Фаморела не посмеет сунуть нос за пределы Альп. Разве я не прав, шеф?

– Да, именно такой стратегии придерживается король Эйкен-Луганн. – Йош нахмурился, подогнал поближе к повозке своего халика. Грудь самурая согревал золотой торквес, упрятанный под латы, несколько звеньев которого, украшенные старинной гравировкой в древнем японском духе, выглядывали из-под плаща. Какое-то время он ехал молча, прислушиваясь к разговорам, долетавшим из строя рыцарей тану, сопровождавших колонну. Что-то их очень обеспокоило. Но что? Из их перешептываний ничего нельзя было понять.

Тем временем Вилкас продолжал жаловаться на судьбу. На его лице застыло горькое, обиженное выражение.

– Если короля так заботит безопасность Барделаска, что же он не доставит эти штуки в город на своей летающей лодке? Или послал бы своего жирнягу Салливана Танна! А то погнали нас! Три недели без продыха тащись по непролазным дебрям!

– Ну, с инфракрасным прибором защитники Барделаска могут спать спокойно. Йоши-сан быстро его наладит, – бодро заявил конопатый Джим. – Без него, без лордов Анкета или Раймо, никто не сможет пустить его в ход. Тпру-у-у!

«Йоши, осторожнее! – в сознании самурая прозвучал голос лорда Анкета.

– Медведесобаки-амфиционы совсем взбесились. Может, саблезубых тигров учуяли или фирвулагов. Только Тана знает, что с ними происходит!..»

– Смотри в оба! – крикнул самурай своим спутникам, и в тот же момент Вилкас, крепко выругавшись, резко осадил своего халика. Что-то темное, огромное мелькнуло в тумане – медведесобаки из сторожевой своры. Вырвались, что ли?! Вилкас направил туда своего скакуна, и амфицион, чтобы избежать когтистых ног халика, на котором восседал литовец, спрятался под днищем повозки. Еще два зверя, завывая и неуклюже перебирая короткими задними лапами, устремились туда же со стороны Йоша. Шум – крики погонщиков, вой медведесобак – стоял невообразимый! Животные буквально надрывались. Позади повозки сцепились еще два – каждый килограммов по двести. Они с размаху ударили по заднему колесу – обод со скрежетом треснул!