Стив приподнял белое платьице:

– Твою же мать!

Бэл увидел маленькие капельки крови с внутренней стороны бёдер. У него потекли слёзы, и он закрыл рот рукой.

– Эта работа ужасна, парень. Ты ещё не передумал свалить и заняться тем, чем ты обычно занимаешься?

Бэл отрицательно покачал головой. Стив ему мягко улыбнулся и обнял, вдавливая его лицо себе в грудь.

– Знай, уйти ты можешь в любой момент, без предупреждения, я на это не обижусь.

– А что с тем ублюдком, который сделал это?

– Да хрен его знает. Мне только сказали, что у неё есть сестра-близняшка.

– Ужас.

– На её похороны никто не придёт. Как ты заметил, её труп даже не вскрывали, чтобы определить причину смерти, хотели, чтобы я сам во всём разобрался. Мне просто скинули её, как кусок мяса!

Стив ударил по железному столу так, что тот задрожал:

– Ублюдки чёртовы! Всем на неё плевать. Поэтому поможешь мне завтра вечером выкопать могилку для неё? Я уже заказал надгробие.

– Конечно!

– Вот и славно, а теперь давай займёмся телом. Ты когда-нибудь шил?

– Нет.

– Ну ладно, я тебя научу. Но не хотелось бы практиковаться на этой девочке. Где-то у меня был труп мужчины. Кто он, откуда, хрен его знает. Мне его тоже просто спихнули, и делай с ним что хочешь. Надо и о нём будет позаботиться, но у меня пока нет на это времени.

Стив открыл холодильник, вытащив тело мужчины. Это был тот мужчина, которого Бэл видел на похоронах старухи. Бэл на него посмотрел, не скрывая удивления, и вообще перестал что-либо понимать.

– Вот ты им и займёшься. Зашей ему раны, как можешь. Принцип я тебе покажу.

Бэл снял с мужчины галстук, пиджак, жилетку и рубашку. В пустоте с мужчины тоже сошли эти вещи, мужчина удивлённо на это посмотрел. Бэл увидел множество шрамов на его теле – от порезов, пуль, ожогов, осколков. Но свежая рана от пули, пробившей сердце, выделялась больше всего.

Бэл произнёс:

– А что с ним стало?

– Суицид.

– И что мне зашивать? Эту маленькую дырочку на его груди?

Стив взял скальпель и сделал надрез у рёбер мужчины:

– Прости мужик, мой подопечный на тебе немного потренируется. С него ран не убудет, а ты зашивать научишься, но всё же будь с ним максимально уважительным, не изображай мясника.

Бэл кивнул.

В пустоте у мужчины тоже появилась рана. Мужчина уже было хотел выйти из пустоты, но сдержался, фыркнул, закурил и перекрестил руки.

– Сейчас я покажу тебе, как накладывать швы, только на примере девочки.

Стив взял иглу, похожую на тонкий крючок, закрепил её небольшими хирургическими клещами, поднёс к одной из ран на запястьях, взял небольшой пинцет, отодвинул им кожицу и проколол внешнюю сторону кожи. Затем приподнял пинцетом другую часть кожицы и проколол уже с внутренней стороны. Повёл иглу вверх, отрезал нить от крючковатой иглы и затянул нить в узел сбоку от раны. Затем снова закрепил иглу в клещи с новой ниткой и проделывал это до тех пор, пока не зашил все её раны на запястьях. Швы смешались с цветом кожи, но всё равно немного выделялись. Тогда Стив взял какое-то средство, похожее на крем, цвета кожи мертвеца, нанёс его на швы тонким слоем, скрыв раны, будто тех их и не было.

– Вот так. Теперь давай займёмся твоей шеей, крошка.

Он нанёс крем на её тоненькую шейку, скрывая уродливые трупные пятна в форме здоровенных рук.

– Теперь ты.

Стив протянул Бэлу иглу, закреплённую в хирургических клещах, и пинцет. Бэл начал прокалывать кожу. Кожа была плотная, трудно давалась, но всё же он проколол её с одной стороны, затем с другой, проделывая то же самое, что и Стив. Когда Бэл закончил, Стив оценил работу.

– Плохо, но на первый раз пойдёт. Слишком далеко от раны вкалываешь иглу, и интервалы между швами слишком длинные, но это с практикой придёт. На этом твои уроки заканчиваются, я сам займусь девочкой, а ты иди домой.

Бэл кивнул и вышел из подвала. Стив проторчал в подвале ещё где-то час, затем вышел и заметил Бэла, уснувшего на кровати. Стив взял упавшее одеяло, укрыл, выключил свет и ушёл.

Бэл проснулся и направился в вуз. В нём он встретил старосту, которая напомнила ему о том, что скоро состоится выставка, и чтобы он больше не просыпал первые пары. Бэл поддакивал, ожидая конца дня. После чего ещё час дописывал картину, а затем отправился на кладбище хоронить девочку. В домике его уже ждал Стив, кладя её в маленький гробик.

– Ты понесёшь гроб, а я плиту и лопаты.

Бэл кивнул и завалил себе гробик на плечо, он был не особо тяжёлый. Бэл нёс его до места захоронения со всей аккуратностью. Стив положил надгробную плиту и вбил её в землю своими огромными ручищами. На надгробной плите была изображена маленькая девочка с именем Лили. Они выкопали могилу, опустили гроб, и Стив решил прочитать проповедь.

– Рождённая в пустоте и в пустоту возвращённая, благодарим вселенную за дарованную жизнь и ненавидим её за несчастную смерть. Пусть твоя душа будет пребывать в блаженной вселенской пустоте, дитя. И да не убоишься ты зла, скрытого в ней.

Они засыпали могилу, и Бэл заговорил туго, протяжно, дрожащим голосом:

– Стив, можно, я тут останусь?

– Конечно, Бэл, сколько угодно.

– Нет, ты не понял, – Бэл всхлипнул, вытер слёзы. – Можно, я тут останусь навсегда?

Стив кивнул, ударил Бэла по плечу, затем обнял, не скрывая своих слез.

Бэл всё же вернулся домой, чтобы забрать мольберт, холсты и краски. Он взвалил всё это на себя и был уже готов уходить, как ему послышался скрежет у стены под лестницей. Бэл направился к ней, но тут появилась Джил.

– Решил уехать из нашего дома?

– Мне нечего тут делать.

– Да, я абсолютно с тобой согласна.

Бэл удивлённо на неё посмотрел.

– Ты правда не против?

– Я думаю, то место лучше всего тебе подходит. Там есть этот забавный старичок Стив, ты не будешь один. И уж лучше ты будешь смотреть на трупы не пойми кого, чем вспоминать момент, когда я здесь покончила с собой.

Бэл кивнул и отправился обратно на кладбище. Джил вернулась в пустоту, и в этот момент из пустоты вышел тот мужчина. Покуривая сигарету, он подошёл к стене под лестницей и приложил к ней ухо. В ответ услышал скрежет, словно кто-то царапал по черепной коробке. Мужчина отпрянул, постучал по стене пальцем, про себя подумал: – «Полая». Он фыркнул, почесал голову, отрицательно ей повертел и вернулся в пустоту.

У домика на кладбище Бэл разложил мольберт, поставил на него холст и принялся писать. Он писал, постепенно замечая, что его зрение становится всё зеленее и зеленее, пока его картина вконец не стала зелёной. Он оглядел её со всех сторон, ухмыльнулся про себя и решил попробовать немного пописать в подобной перспективе и полной темноте.

А из пустоты на него смотрела Лили. Она уже совсем перестала видеть, что он рисует, и вышла из пустоты. Побродила по домику в поисках фонарика. Нашла его. Открыла дверь, села на корточки рядом с Бэлом и включила фонарь, продолжая любоваться его картиной, на которой был изображён бал мертвецов. Бэл отпрянул от картины. Лили посветила на него, пронзительно посмотрела и произнесла:

– Ну чего застыл, давай рисуй.

– Ты же та девочка, Лили!

– Да, я Лили. А теперь не мог бы ты уже начать рисовать. Ты себе даже не представляешь, как в этой пустоте скучно. Ты моё единственное развлечение. Так что давай рисуй.

Бэл протянул руку, чтобы прикоснуться к её макушке, девочка начала отстраняться, но затем подалась и позволила прикоснуться. Бэл погладил её по голове. Лили отвернулась, прикрыв глаза светлыми волнистыми волосами.

– Давай уже рисуй, пока я тут со скуки не померла!

Бэл улыбнулся и стал писать.

У выхода в кладбища стоял тот мужчина и докуривал сигарету. Когда он докурил, достал пачку из пиджака, потрусил её, но в ней уже ничего не было. Он было хотел шагнуть в пустоту, но заметил маленькую трясущуюся от страха девочку. Он спрятался за колонной и начал за ней наблюдать.