— Рад стараться, мой дорогой. Знал бы ты, как давно мне этого хотелось…
— Только не говори, что с апреля?
— Не совсем. С твоей стороны было крайне жестоко показывать на пляже такое тело, — с ухмылочкой выдаёт Регис, и только чудом Геральт не устраивает ему второй раунд.
Если ему и удаётся сказать себе «нет, НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ РЕГИСА», то чудовищным усилием воли. Всё-таки не хочется набрасываться на вампира с нетерпеливостью школьника. После этого, первого утолённого голода, Регис не торопится, и он тоже: при всей силе желания оба попробовали достаточно, чтобы знать, как именно подходить к вопросу секса. Преждевременный подарок на Йуле хочется разворачивать постепенно, слой за слоем обнажая новые грани… И Геральт не может толком понять, наслаждается больше процессом или результатом.
До постели Региса он добирается спустя сутки, к утру субботы, — и, видят боги, ожидание того стоило.
— Красота, — рвано вздыхает Геральт, расцеловывая татуировки вампира прямо над кромкой пижамных штанов. Бледный живот приподнимается от вдохов и выдохов, и он смотрит, как заворожённый, на это движение, скользя взглядом по ямке пупка. Даже чёртов пупок Региса вызывает у него чувство умиления и жаркого, искрящегося желанием восторга.
И… ещё кое-чего.
— Док?
— Что такое, Геральт?
— Хотел спросить, — бормочет он, щекоча языком крылья плачущих ангелов на боках. — Вы же рождаетесь? Ну, с пуповиной и всем прочим?
— Странный вопрос, — распахивает прикрытые от удовольствия веки Регис. — Безусловно, воспроизводство моего вида весьма близко к человеческому. Развитие эмбриона происходит по той же схеме, что и…
— Док! Я вообще-то спросил тебя о родителях, — фыркает Геральт ему в живот. — У тебя же они есть? Мама-папа, братья, сёстры? Между прочим, со своими я тебя познакомил. Ну, почти.
Надо будет подготовить Весемира морально, думает он, глядя, как глаза Региса расширяются от удивления.
— О, Геральт, — вдруг ласково произносит тот, — Безусловно, я представлю тебя родителям. Не сказал бы, что у меня многочисленное семейство, — вампиры редко заводят больше одного ребёнка, так что относительно этого можешь не беспокоиться.
— Как серьёзно звучит. Позвольте попросить руку вашего сына, господин и госпожа Терзиефф-Годфрой…
— С такой подачей они могут согласиться раньше, чем ты думаешь, — грудным голосом урчит вампир, и его чёрные радужки так и маслятся томной негой.
— Да? А можно перейти сразу к брачной ночи? Что скажешь?
Даже первый секс выходит особенным, не похожим на всё, что он когда-либо испытывал. Как можно сравнивать, если он узнаёт, что Регису нравятся поцелуи за ушами? Осторожные покусывания внутренней стороны бёдер? Прикосновения языком к шее, укусы, багрово-красные засосы, сходящие через пару мгновений? А какой диапазон звуков способен он издавать? Стоит впервые услышать стон Региса, — настоящий, надрывный, умоляющий стон, — и он едва с ума не сходит, так сильно это бьёт по мозгам.
— Г-Гера-альт! — хрипит вампир, дрожа в сладкой агонии, — и впервые, за всё время пребывания его в этой квартире, Геральту становится жаль соседей за стенкой.
Исследовать, исследовать, ему нужно — и можно —исследовать Региса целиком. После неуклюжего первого раза они, наконец, смотрят на тела друг друга при свете дня, — и, пока вампир с сочувствием рассматривает его шрамы, Геральт отмечает новые тату… в других, весьма пикантных местах.
— Вставлять сюда, — изумлённый, читает он надпись готическим шрифтом на Регисовой пояснице, для пущей наглядности снабжённую стрелочкой вниз.
— О, боги, — сдавленно хохочет в подушки Регис, — Пожалуй, это один из самых нелицеприятных эпизодов моей молодости.
— Тоже в честь кого-то убиенного?
— Разве что моей собственной девственности… Мм-м, Геральт… Что ты делаешь…
— Пользуюсь инструкцией по применению, — урчит Геральт — и наглядно демонстрирует, как умеет следовать указаниям.
Будь он бульварным писакой, он назвал бы эти дни медовым месяцем, не меньше. Чего тут скрывать: есть свободные выходные, есть выспавшийся Регис… Его Регис, до каждой клеточки, каждого кончика волос, едва не искрящийся от головокружительных перемен. От новизны эмоций в голове становится пусто и тепло, и Геральту кажется, словно он действительно наконец-то отупел. Неудивительно, что Лютик почуял его слабину и теперь закидывает ехидными шуточками их обоих.
11:44 не жди
11:47 О-о-о, а вы времени зря не теряете! Не забывайте предохраняться, дети мои! 🍆🍆🔞🔞 👉👌
11:50 завались. сводник хренов
11:51 Но у меня же получилось, правда??? Я рассчитываю, что на свадьбе буду в первом ряду!! Ты позволишь мне распланировать рассадку гостей, Геральт??? 🥺🥺🥺
Последнее сообщение Геральт игнорирует, и даже злиться на друга не выходит. У него без того есть, чем заняться. Например, довести Региса до безумия и утомлённой дремоты, а потом сварить ему кофе, самый отвратительный из возможных. Посмеяться над его кислой гримасой и залезть наглыми руками под одеяло, гладя восхитительно обнажённое тело. Придумать, какую пиццу заказать на обед, не слушая заверения, что можно приготовить суп. Включить документалку на Animal Planet — гляди, спаривание летучих мышей в HD! — и узнать, как заразительно способен хохотать вампир.
Так, что надо немедленно стереть эту клыкастую ухмылку поцелуем, — за которым он приподнимается, неуклюже падает на Региса сверху и…
— Что, я тебе включил порнушку?
— Боги, у нас есть победитель, — закатывает глаза Регис, позволяя стянуть с себя одеяло. — Это официально худшая шутка в твоём исполнении, мой дорогой.
— И часто ты оскорбляешь своих партнёров по постели? — урчит Геральт, между делом скользя ладонями вниз по его спине. Волшебная задница-то так и остаётся совершенством.
— Считай свой случай уникальным. К тому же… Ох, что же ты…
— Я хотя бы не лицемерю, в отличие от некоторых. Смотри-ка, мыши устроили 69. Что думаешь о 69, док?
Насытиться Регисом оказывается невозможно. Что ещё более невероятно, Регис не может насытиться им в ответ. Зараза, Геральт за всю жизнь столько не целовался, и что теперь? После чёрт знает скольки часов, проведённых вместе, он просто подставляет лицо тонким губам, касающихся его носа, скул, старого шрама на левой щеке, и больше ему оказывается ничего не нужно. В субботний полдень третьего октября его жизнь начинается заново. Момент не слишком торжественный, — и он, и Регис, липкие от пота, лежат друг на друге, изредка лениво целуясь, — но в тот полдень Геральт окончательно осознаёт перемену.
Холера, даже представить себе невозможно, как он жил раньше без этой стороны Региса. К середине октября они ежедневно просыпаются вместе, большей частью в кровати вампира, куда оба просто падают лицом вниз. За эти же дни Геральт узнаёт, что вампир отменно лягается во сне, когда особенно нервничает перед экзаменами у студентов… И до чего же умиротворённо и сладко он спит по утрам понедельников, так, что и будить его не хочется.
— Док, вставай, — бормочет Геральт, как-то проснувшись за пятнадцать минут до будильника, — и с трудом перебарывает желание разбудить Региса поцелуем.
— Мм-м, мне ко второй…
— Э, нет. Я помню, что у тебя первой стоит лекция. Давай-давай. Представь, что я пришёл к тебе на пересдачу.
— Ради Мелитэле, Геральт, — потешно бурчит Регис сонным, ужасно сексуальным от утренней хрипотцы голосом, — Пересдачи у меня по вечерам.
— А я к вам пораньше, доктор Терзиефф-Годфрой. Поставите мне, лодырю, зачёт? А то прогуливал… весь семестр…
Хорошо, что ему не довелось учиться в Оксенфурте. Сдавать зачёты Геральт предпочитает по-своему: прижимается к тёплому участку кожи у вампира ухом, и ниже, вниз, по шее, к плавной линии ключиц… Что поделать, хоть Регис и преподаватель, а всё-таки необычный, вот и приходится прибегать к ухищрениям.
Способ работает, и вместо обещанных пяти минут через секунду Геральта уже пытаются сожрать губами и языком.
