Ясуо поймал его взгляд и прочитал в нем злость, отчаяние и желание отомстить. Он, как никто, понимал эти чувства.

— Я не стану этого делать, — сказал он.

— Почему это? — опешила Эйша. — Разве ты не ищешь его, чтобы убить?

— Верно, — Ясуо коротко кивнул. — Но я не собираюсь мстить вместо тебя.

Судя по лицу Эйши, она едва сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.

========== 30/09/25 Сумеречный сектор ==========

30/09/25 Сумеречный сектор

На первый взгляд эта часть старого порта казалась совершенно заброшенной: центральное освещение давно не работало, стены контейнеров, в несколько ярусов поставленных друг на друга, проела ржавчина, а от оборудования, когда-то брошенного своими владельцами, остались лишь металлические остовы. Казалось, можно пройти порт насквозь и не встретить ни единой живой души, не считая десятка смутных темных фигур, сгрудившихся вокруг бочки с костром на дальней стороне пристани.

Но чем дальше они продвигались, тем отчетливей Грейвз понимал, что первое впечатление было обманчивым: это место только выглядело мертвым. Стоило прислушаться, и морок спадал: от воды доносились звук лодочных моторов и приглушенные голоса, откуда-то слева, со стороны дороги, ведущей к главной магистрали до Z-сектора, слышался монотонный механический грохот, за стенами некоторых контейнеров, мимо которых им приходилось идти, слышались стуки и скрежет, а иногда крики и отголоски споров. Вдоль левой стороны дороги тянулся ряд дурно пахнущих, туго набитых мусором черных мешков — веское доказательство наличия жизни.

— У них там целые города, — негромко сказала Фортуна, перехватив его взгляд. — Дома, фабрики, склады, больницы — и все внутри этих гребанных контейнеров.

— Откуда ты знаешь?

Фортуна пожала плечами.

— У нас так было. Я выросла в порту. Они на все готовы, чтобы только убраться из Ионии, — даже жить вот так. Мать говорила, когда с островов приходит контейнер, никогда не угадаешь, что там будет — ионийские чипы или ионийские нелегалы.

Фортуна резко свернула в открывшийся справа проход, Грейвз последовал за ней, и его глазам открылась еще одна улица контейнерного города, на этот раз куда более обжитая. Пестрые, разноцветные контейнерные многоэтажки, щедро украшенные размашистыми названиями и логотипами транспортных компаний, между которыми были протянуты десятки проводов, растяжек, гирлянд и бельевых веревок. Было похоже, что кто-то решил стянуть края улицы будто корсет, но бросил свое занятие, не закончив. Двери многих контейнеров были открыты, и можно было заметить , что происходит внутри. Некоторые жители сидели на улице, прямо на своих порогах, разговаривали, чинили одежду, курили, жевали бетель. Кое-кто провожал чужаков удивленными взглядами, но большинство оставалось безразличными.

— Я помню, как им объявили войну, — вдруг сказала Фортуна. Говорила она негромко, будто боялась, что ее услышит женщина, устало сидевшая у стены или повар у лотка с уличной едой. — Руководство порта решило избавиться от ионийцев раз и навсегда, перевернули все вверх дном, каждый склад, каждый контейнер, а когда и это не помогло — дали зеленый свет бандитам. А те не стеснялись — настоящую охоту устроили. Дошло до того, что узкоглазых могли убивать и насиловать днем посреди улицы, а полицейские просто шли мимо и делали вид, что ничего не происходит. А знаешь, что хуже всего? Они вернулись. Все, кто выжил, — снова вернулись.

— А потом пришли Три Семьи?

— Да, потом пришли Три Семьи, и бежать пришлось уже нам. Кстати, нам сюда.

— У тебя что, карта в голову вшита? — спросил Грейвз, разглядывая еще одну улицу, почти точную копию предыдущей. — Как ты тут ориентируешься?

— Да легко. Посмотри, тут везде разметка. Я же говорю, я в порту выросла. За этим рядом должны начаться склады.

Фортуна оказалась права. Следуя сети разноцветных линий, под разными направлениями пересекавших асфальт, они вышли к ряду одинаковых длинных ангаров.

— Ты помнишь, какой из них?

— А 26.

— Отлично, не придется ломиться в каждую дверь.

Грейвз ничего не ответил. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее и быстрее. Он смотрел вперед, на изогнутые арками крыши и думал о том, что его и его врага теперь разделяют лишь несколько сотен метров. Он подобрался так близко, как только мог. Твистед Фейт здесь, прячется в каком-то из этих зданий, и еще не знает, что Грейвз уже пришел по его душу. Противный голосок в голове подсказывал, что с этого ублюдка станется снова куда-нибудь удрать, но Грейвз не стал его слушать. Он всем своим существом чувствовал, что сегодня ночью они наконец встретятся, и от этих мыслей где-то внутри у него поднималась темная волна сумасшедшей радости.

Это закончится здесь, это закончится сегодня.

Конечно, все просто не могло пройти идеально. Двадцать шестой ангар линии А — а вместе с ним два соседних — были обнесены проволочным забором. Грейвз и Фортуна остановились в тени здания на другой стороне проезда, стараясь не привлекать внимания охранников, то и дело мелькавших внутри периметра. Через каждые пять метров на заборе висели щиты с красноречивым рисунком черного черепа на фоне желтой молнии — даже не думай, мол, лезть. Убьет.

— Твой приятель что, заделался бизнесменом? — с сомнение в голосе сказала Фортуна, оглядывая огороженные здания. — Приторговывает со склада?

— Хрен его знает. Может, пытается кого-то обработать внутри? Пока не войдем — не узнаем

— Хочешь сделать это по-тихому?

— А что, можно? — удивился Грейвз.

— Ну как сказать. Мощности шока хватит, чтобы перегрузить их систему, если, конечно знать, куда стрелять, — ответила Фортуна. — Надо найти распределительные щиты. Это займет время, но… так ты хочешь?

— Честно? Нет.

— Не боишься его спугнуть?

— Женщина, я ничего не боюсь.

Первый выстрел Судьбы ушел в будку пропускного пункта, стекло взорвалось и ливнем осколком хлынуло внутрь. Охранник вряд ли успел понять, что происходит, прежде чем девять свинцовых шариков, разогнанных до невероятной скорости, пробили девять же отверстий в его голове. Второй имел неосторожность выбежать наружу — о нем пришлось позаботиться Фортуне. Выстрел из пистолета-шокера сделал свое дело, и путь на территорию был свободен. По ушам ударило резким звуком тревожной сирены. Фортуна поморщилась, и походя всадила заряд из шока в пульт управления — тот задымился, но сволочная сирена не думала умолкать.

— Сейчас сюда все сбегутся, — заметила она. Грейвз усмехнулся.

— Вот и повеселимся.

Несмотря на это лихое заявление, никто из них не горел желанием оставаться снаружи дольше необходимого — тем более, что со стороны тридцатого ангара уже слышались голоса и дробный стук быстрых шагов. Перехватив оружие поудобней, Грейвз рванул к серой махине двадцать шестого, Фортуна — за ним. Она вскрикнула, когда из-за угла на нее вылетели двое охранников со штурмовыми винтовками наперевес.

Спасло ее только то, что они тоже не ожидали контакта. Грейвз дернул ее за руку, заставив рухнуть на землю — подальше от линии огня, сам упал рядом. В ту же секунду воздух над их головами прошили две очереди. Грейвз выстрелил наудачу — громкий стон возвестил, что удача решила ему улыбнуться. Охранник согнулся пополам, зажимая руками живот, но его напарник был в полном порядке. Он направил автомат Грейвзу в лицо, из черного дула, казалось, смотрела сама вечность. Время замедлилось, и Грейвз с какой-то отвратительной ясностью увидел, как сжимается палец на спусковом крючке.

Он так и не понял, что произошло дальше. Охранник вздрогнул, повернул голову, приложил ладонь к шее — и медленно завалился на бок, прямо на своего партнера, сидящего на земле.

— Быстрее! — Фортуна вскочила на ноги, бросилась к двери. Дернула раз, другой — закрыто. Грейвз вытащил из перевязи специальный патрон, привычным уже движением загнал в патронник. Выстрелил. Механизм жалобно скрежетнул, признавая полную капитуляцию. Прежде, чем идти внутрь, он прислонился к стене, дозаряжая дробовик.