Они отработали пару заказов, потом как-то зависли вместе — не лично, конечно же, через сеть. Шутили, обменивались нелепыми “случаями на производстве” и совсем уж дикими байками. Тогда Ви, наверно, впервые задумалась о том, какие крепкие нервы надо иметь чтобы вот так вот, буквально-таки с головой окунаться в невидимые сетевые войны… и немедленно захотела попробовать.

— Только не торопись ставить импланты, — посоветовала Баг. — Для начала возьми портативку. И не трать деньги: чтобы понять, твое это или нет, много не надо. Тебе за глаза хватит “Элизии” или какой-нибудь старой “Зеты”.

И вот подержанная “Кейс” практически прыгнула к ней в руки. Переключатели с датчиками были забыты, Ви уволокла новую игрушку к Мисти, где немедленно подключилась к сети. Там ее и нашел Джеки — через два часа после того, как они должны были встретиться.

— Chica! И ты променяла меня вот на это? — он притворно схватился за грудь. — Если бы ты напилась и забыла о нашей встрече, я бы понял. Если бы ты свалила на свидание, я бы простил. Но это? Ты разбила мне сердце.

Конечно, Джеки шутил. Как шутил на следующий день, когда Ви попробовала захватить изображение с камеры — чисто для тренировки, — а вместо этого вывела свои фотки на экраны телевизоров, выставленных в витрине магазинчика через дорогу. Как шутил, когда она попыталась удаленно выключить свет в “Эзотерике Мисти”, и чуть не спалила там всю проводку. Как шутил, когда она заявила, что всерьез собралась научиться нетраннингу.

А еще через неделю Джеки начал жаловаться.

— Представляешь, chica, эта песня, она просто повсюду. Ну та, знаешь… “Да, нет, да, нет…” а потом по-японски, да так быстро, что лингвоимплант сбоит?

Ви кивала, не отвлекаясь от своего занятия — она как раз изучала инструкцию к новому демону.

— Куда бы я ни поехал, везде она. В башку въедается намертво, ничем не перебить. Уже в ушах звенит от нее… И, как назло, радио в “Арче” сломалось, два раза разбирал, вроде порядок — а включить не могу.

Его страдания закончились только тогда, когда за него заступилась Мисти. Полминуты — и радио в мотоцикле Джеки снова заработало как надо, перестав транслировать на все окрестные приемники одну и ту же навязчивую песенку.

Тогда-то “Кейс” и стала третьим членом их маленькой команды.

Но первая кибердека, как первая любовь — сначала тебе кажется, что вы будете вместе вечно, увидите все чудеса сети и заберетесь на вершину мира, а потом оказывается, что кто-то из вас не тянет. Ви переросла “Кейс” уже через пару месяцев. Какое-то время она еще таскалась с портативкой, потом плюнула, послушала Баг и поставила себе имплант, тоже “Паралайн”, но уже милитеховский.

“Кейс” с тех пор валялась у нее в квартире, погребенная то ли под стопкой журналов, которые Ви все забывала выкинуть, то ли в коробке с обувью. А теперь старая кибердека снова вернулась к ней, — через семь лет, через хрен-знает-сколько километров, разделявших Токио и Найт Сити.

Ви не спрашивала, где и как Такэмура умудрился ее достать, откуда вообще узнал о ее существовании — с их первого и последнего разговора она старательно пресекала все его попытки с ней заговорить.

Трудно поверить, но это точно была она, ее старая “Кейс”, даже айдишник можно было не проверять — хотя Ви на всякий случай проверила. Но она наизусть помнила каждую царапинку на крышке деки, а разъем главного порта она так и не заменила, и штекер в нем по-прежнему немного люфтил. Аккуратно касаясь деки подушечками пальцев, Ви испытывала странное чувство, как будто она вернулась в свой дом, и нашла его пустым, но при этом она знала: если подождать — совсем немного, час или два, — кто-нибудь обязательно придет.

Далеко не сразу она решилась войти в сеть, зато потом очень быстро поняла, что “Кейс” воистину оказалась подарком дьявола. Не в том смысле, что дека была напичкана жучками, вирусами, следящим софтом — прежде, чем начать сессию, Ви перебрала железо и всю программную начинку, но убедилась только в одном: с тех пор, как она последний раз захлопнула крышку своей портативки, ее никто не трогал.

Проблема была в другом.

Ви никогда не планировала становиться фуллборгом, а потому слабо понимала, как именно работают их тела. Были, конечно, какие-то общие знания: больше машинного — меньше человеческого, довольно простая математика. Но она никогда не думала о том, сколько строчек кода нужно — даже не для того, чтобы заставить механическое тело функционировать, а для того, чтобы убедиться, что разные его части не будут друг с другом конфликтовать.

Все это было охренеть как сложно когда речь шла о старых боргах, вроде Адама Смэшера, что уж говорить про боргов нового поколения, к которым теперь относилась и она. Ви невольно чувствовала уважение — смешанное с изрядной долей какого-то благоговейного ужаса — когда продиралась через техническую документацию, найденную в “чуть-чуть закрытом” доступе.

Там, где “Биотехника” пала, пытаясь создать замену настоящему человеку, “Арасака” преуспела с человеком искусственным.

Нет, конечно же технологиям было еще далеко до совершенства, но то, что Ви видела сейчас перед собой просто поражало. Даже маленькая — по сравнению с остальным массивом данных — программа, фрагмент блок-схемы которой Ви удалось утащить, оказалась невероятно сложной уже на уровне алгоритма. Пришлось закрыть ее, так и не поняв толком, за что она отвечает — лучшей догадкой была имитация выработки адреналина.

Все это было настоящей свершившейся мечтой, но чем глубже Ви погружалась в информацию, тем яснее понимала: она в полной жопе. Такэмура ей не врал, отключение от серверов “Арасаки” закончится для Ви очень грустно… и очень быстро.

Когда Ви завершила сессию, она чувствовала себя абсолютно разбитой.

***

— Ви, тебе надо поесть.

“Иди на хер”, сказала она на это первые десять раз. Потом сократила свой ответ до емкого “Отвали”, а после и вовсе перестала хоть как-то реагировать.

Пожалуй, впервые с момента своего пробуждения в клинике “Арасаки”, Ви была рада, что лишилась своего привычного тела. Оно постоянно чего-то требовало: еды, воды, заботы, ухода, отдыха. С хромом было гораздо проще, его-то можно было игнорировать сколько угодно.

Ладно, почти сколько угодно — пока зеленый символ на краю поля зрения показывает, что запасенных ранее калорий достаточно, чтобы поддерживать ее органический мозг. Умирать пока не хотелось. Жить, впрочем, тоже.

Ви зависла посередине между этими двумя крайностями, впала в какое-то оцепенение, снова ушла в цикл, похожий на тот, что помог ей пройти через “Микоши”.

Поначалу она еще строила планы побега, мечтала, что найдет способ вырваться на свободу и раствориться в городе. И не важно, что Токио ей не знаком: громады домов, шумные реки улиц, лианы проводов, беспорядочно намотанных на верхушках бетонных столбов, тайный язык граффити — это была ее среда обитания, ее стихия. Она разберется, она сможет выжить, дайте только возможность.

Славные мысли, которые, к сожалению, раз за разом заканчивались одним — гребаным спутником.

Что она могла сделать? Взломать сеть “Арасаки”, украсть код, отвечающий за обсчет процессов и разместить его на независимом сервере? Херня. Ви не обольщалась насчет своих способностей и хорошо знала их границы. К тому же, она специализировалась на прикладном взломе, а в том, что касалось кражи данных, могла довольствоваться только тем, что действительно плохо лежало.

Еще варианты? Пытать Такэмуру, пока он не расскажет, где находится поместье семьи Арасака? Потом — в одиночку! — ворваться туда, взять всех в заложники, потребовать свою жизнь в обмен на их? От этой идеи настолько несло Джонни Сильверхендом, что Ви испугалась: а вдруг их так и не смогли разделить до конца, и ее хренов сосед прятался в ней все это время, чтобы сейчас объявиться?

Но нет, Джонни не было, — а вот безумные мысли остались.

Впрочем, даже эти дикие фантазии продержались недолго — встретились с железобетонными фактами реальности и осыпались битым стеклом. Новое решение было не сильно лучше, но оно хотя бы не требовало затрат — ни физических, ни моральных.