— Но я же не соврала тогда. Это и правда была царапина: смотри, даже шрама не осталось, — она чуть повернулась, задрала футболку еще выше, открывая нетронутый реалскин справа на ребрах.

Горо шутку не оценил — он с очень серьезным видом изучал ладонь Ви. Когда он осторожно провел пальцами вдоль длинного разреза на предплечье, она поняла, что сейчас случится: Горо спросит, за каким хером она все это с собой сделала.

И что ей ответить?

Не спрашивай, мысленно взмолилась Ви. Не надо, я не смогу сказать тебе правду. Не спрашивай, и мне не придется лгать, я не хочу тебе лгать, не хочу лгать еще больше.

Кто-то — должно быть, местные боги, — все-таки услышал Ви: Горо ничего не спросил, только поднес ее ладонь к лицу и аккуратно коснулся порезов губами. По руке как будто прошел разряд, Ви даже вздрогнула, и, похоже, это было заметно.

— Ты не отключила болевые? — губы Горо все еще касались ее ладони, и Ви поняла, что он улыбнулся.

— Нет, — ответила она. — Нет, и не собираюсь. Я хочу чувствовать все.

— Все?

Все: как щетина слегка царапает поврежденный реалскин около ран, когда она гладит его лицо; как бьется пульс на его виске, когда касается его губами; как его теплая ладонь ложится на голую поясницу, как пальцы медленно движутся вверх, перебирая позвонки; как он чуть прихватывает ей губу, когда снова целует; как впивается в спину край стола; как подкашиваются ноги, как сильно, почти болезненно пульсирует в паху; как живот скручивает от страха, когда она смотрит ему в глаза — и вспоминает другие, очень похожие, и ей кажется, что сейчас она снова сломается, распадется, разобьется на куски.

— Что-то не так?

— Нет, — Ви уперлась ладонями в край столешницы и запрыгнула на стол. — Все просто отлично.

Горо хотел что-то сказать, но осекся, когда она покачала головой и притянула его к себе. Все действительно было отлично, — и страх отступил, потом и вовсе исчез, растворился, как будто его и не было. Пальцы скользили по спине и шее, и Ви напрочь срывало крышу от того, как осторожно Горо ее касался: как будто мог как-то ей навредить, как будто она была хрупкая.

Как будто она была живая.

Ви, наоборот, цеплялась за Горо изо всех сил: обхватывала ногами, зарывалась пальцами в волосы, прижималась всем телом и отстранялась только для того, чтобы помочь стянуть с себя одежду, потом снова обнимала, брала лицо в ладони и целовала, куда придется — в скулы, в глаза, в уголки губ, — беспорядочно, лихорадочно, словно он мог исчезнуть, если она перестанет чувствовать его хоть на секунду. Когда он вошел в нее, она прикусила кожу ему на скуле, — коротко, быстро, — потом откинулась назад, и стукнулась затылком о дурацкий кухонный шкафчик, и рассмеялась.

Все было… медленно. Они никуда не торопились, и поначалу часто останавливались, — целовались, или просто смотрели друг на друга, как будто впервые действительно друг друга увидели, и шептали какую-то очень важную ерунду вроде “никто тебя больше не заберет” и “охренеть, ты такой красивый”, а потом целовались опять. И когда все закончилось, они еще долго не могли оторваться друг от друга.

— Я настоящая, — прошептала Ви в перерывах между поцелуями. — Это не код, понимаешь? Я настоящая.

Горо отодвинулся, — но лишь для того, чтобы взять ее лицо в ладони и посмотреть в глаза.

— Всегда была, Ви, — твердо сказал он. — С самой первой секунды.

========== Часть 10. Happiness ==========

Ви собиралась совершить двойное предательство.

Это было что-то новенькое.

Интриги и сплетни, недомолвки и точно рассчитанные дозы правды, тайные соглашения, долгая подготовка для одного смертоносного удара в спину — такой со дна городских улиц рисовалась корпоратская жизнь. Но люди везде одинаковые, и Ви довольно быстро пришлось выяснить и принять две вещи.

Во-первых, что Хейвуд — да и весь остальной Найт-Сити — такая же крысиная дыра, как и любая из корпораций. А во-вторых, что у нее к этим играм нет ни склонностей, ни способностей. Так был устроен мир, и пришлось к нему приспособиться: Ви училась долго, трудно, на синяках и шрамах, на заказах, за которые не платили, на ошибках, за которые приходилось платить самой. Это знание въелось ей в кожу и кости, проросло инстинктом, но так и не превратилось в инструмент.

Ударам в спину Ви предпочитала открытые драки, и была в них хороша. Увы, прямо сейчас толку от этого было немного: единственный путь на свободу вел через ложь и предательство — предательство человека, который спал рядом с ней, уткнувшись носом ей в шею.

Чувство вины было ее собственным.

Ви знала это наверняка: только проснувшись, даже не открыв глаза, она вызвала иконку вируса и отключилась от системы. Если раньше ее от мира отделяла прослойка непреодолимой пустоты, то теперь она самой себе казалась завернутой в кокон — плотный, но проницаемый для ощущений. Пусть слабо, но Ви чувствовала тепло Горо и тяжесть его руки, и даже — почти на грани восприятия — прикосновение ткани к своей коже.

Значит, не показалось. Она действительно может — нет, не жить, на жизнь ее состояние пока походило с трудом, — существовать без спутниковой поддержки. Неприятно, скорее всего — все еще опасно, но в целом… терпимо. При желании можно сбежать в любой момент.

То, что вот прямо сейчас у Ви не было ни малейшего желания куда бы то ни было сбегать, к делу не относилось. Горо не проснулся, когда Ви дотронулась до его кисти и аккуратно провела по ней пальцами от костяшек к ногтям и обратно, потом осторожно сплела свои пальцы с его, и только после этого вернулась в систему.

Нет. Даже если прямо сейчас сам Сабуро позвонит ей и скажет, что на крыше ждет ави специального назначения на рейс из Токио в Найт-Сити, и Ви свободна идти — никуда она не пойдет. Не сегодня. Так и продолжит лежать, держа Горо за руку, и улыбаться, как глупый подросток.

Представлять, как она отвергает предложение арасачьего Императора, было приятно до невозможности. Ви прокрутила всю сцену в голове трижды, потом вздохнула. Отказывать Сабуро было классно хотя бы потому, что он точно ей ничего такого не предложит, но был еще кое-кто, чье предложение этим утром больше не казалось таким уж невыполнимым. Напротив — оно как будто стало реальней.

Она должна связаться с Гончей. Должна рассказать, что у нее получилось запустить вшитые в процессор программы, и они могут двигаться к следующему шагу — каким бы он ни был. Должна взять свою кибердеку, вбить адрес борды, который уже выучила наизусть и… предать доверие Горо.

Ви вздохнула. Отпустила руку Горо, поднесла обе ладони к лицу: запекшаяся псеводкровь по большей части осыпалась, оставшись только в порезах, от чего они ужасно напоминали обычные царапины, покрытые свежей корочкой. Она не удержалась — попробовала отковырнуть, и недовольно засопела, когда ничего не вышло.

Ну да, логично — состав же не просто так остался в ране, он не дает риалскину разойтись. Защита от дурака, а Ви, значит, тот самый дурак и есть.

Она снова вздохнула и потянулась было за декой, но замерла, когда Горо двинулся во сне и крепче прижал ее к себе. Будить его не хотелось, и даже не потому, что пришлось бы отложить разговор с Гончей. Просто… сейчас все так хорошо, а потом он проснется, и скажет что-нибудь вроде “Это было ошибкой” и, чтобы мало не казалось, добавит что-нибудь про долг, честь и Сабуро, и Ви ответит “Ну и ебись со своей “Арасакой”, и все испортится.

Пусть это спокойное утро продлится подольше. Цена небольшая — еще одно предательство. Она и так собирается предать Горо, ну, значит, предаст еще и “Кейс”, не зря же у Ви в голове столько времени торчит флагманская дека “Арасаки”?

Решение было… не слишком умным. Дека казалась чистой, но нетраннерам корпорации ничего не стоило бы написать софт, который Ви ни за что не заметит, она знала это, но все равно ввела адрес борды. В конце концов, у Гончей было дофига информации на Ви прямо из первых рук, если она не учла возможную слежку…