Это было… почему-то, очень обидно.
Какого хрена, думала Ви, словно со стороны наблюдая как Эйдзо стягивает с нее брюки, нормально ж, блядь, все шло.
Он положил ее ногу себе на плечо, потерся щекой о лодыжку. Прикольно. Приятно даже. Но Ви, как ни старалась, не могла включиться обратно, она по-прежнему все чувствовала, но теперь — с какой-то задержкой что ли, как будто смотрела дешевый брейн на старом обруче.
Как будто все происходило не с ней.
— Ногу отдай, — потребовала Ви.
Эйдзо тоже получил удар в лицо от реальности. Он растерянно заморгал своими красивыми серебряными глазами, но лодыжку выпустил; Ви тут же села и подтянула под себя ноги. Надо было что-то сказать. Срочно, вот прямо сейчас, но в голову упорно лезло “мне надо позвонить в техподдержку”, и Ви едва сдержала смешок.
— В душ пойду, — вместо этого выдала она. — Я быстро.
Прежде, чем включить воду, Ви дважды проверила, что заперла дверь. Она уселась на пол душевой кабинки, благо с риалскином можно было не бояться подцепить какую-нибудь дрянь, и подставила лицо струям воды. Рассинхрон понемногу уходил, становилось лучше, но возвращаться в номер Ви не собиралась.
Если выйдет — придется либо продолжать, либо объяснять, почему она этого делать не хочет. На социальные выкрутасы не было сил, ни в реальности, ни в сети — поэтому оба сообщения, о которых оповестила система, отправились в архив.
Нет. Нахер. Хватит с нее пока людей.
Ви выставила таймер сна на два часа и закрыла глаза.
Когда она очнулась, вода из душа текла ледяная. Ви выскочила из кабинки, проклиная себя за тупость. Могла бы ведь догадаться и отключить воду или сенсорные — хотя нет, она обещала себе с этим не перегибать, все-таки визит в “Травму” ее впечатлил.
В номере никого не было, а даже если б кто-то и был, Ви бы вряд ли заметила. Она забралась под одеяло и принялась растирать руки и ноги, как будто это могло помочь ей быстрее согреться. Зубы стучали, мокрые волосы мерзко скользили по спине. Да уж, приключение закончилось так себе.
Надо было вызвать такси и поехать… Ви чуть было не подумала “домой”, и это ее разозлило. Дом был далеко, а место, где она жила — Ви даже не могла назвать его тюрьмой, хотя замерзшее тело требовало подбавить в происходящее драмы, — ее ведь никто не запирал, и вон даже не торопился возвращать обратно под стражу.
Ну да, зачем беспокоиться, если из-за сраного спутника тюрьмой для нее будет весь мир.
Ви поняла, что никуда она не поедет. Точно не так: злющая, с мокрыми волосами, в корпоратских шмотках, да еще и с дыркой на рукаве. Должна же в ней остаться хоть какая-то гордость, ведь если оцифровали без нее, то все, придется что-нибудь взорвать и признать, что Джонни был умный, а Ви нет.
Признавать, что Джонни был умный, было последним делом, поэтому Ви выжала волосы одеялом и принялась собирать вещи.
Дальше воспоминания резко теряли в связности: световые пятна, звуки и голоса, смутно знакомые лица. Иногда все это складывалось в какую-то картинку, но почти сразу распадалось на составляющие, и Ви, как ни старалась, не могла выстроить из этого хоть какую-то связную историю.
Вот они с той девчонкой, Мизуки, сидят в каком-то баре и пьют коктейли — почему-то из капельниц, и Ви над чем-то смеется и никак не может остановиться. На улице светло, но Ви не знает, окна это или экраны. Щелк, — и вместо Мизуки рядом незнакомая женщина, которая дергает ее за рукав куртки — откуда у Ви куртка? — и тащит за собой, и, что удивительно, она покорно идет. “Режь,” говорит Ви кому-то невидимому у нее за спиной, и замирает от сладкого предвкушения. На барной стойке стоит стакан, Ви смотрит на него долгим, долгим взглядом, потом поднимает глаза на бармена и говорит: “Какой, нахер, мул, если это “Джеки Уэллс”? Лампочка то и дело мигает, приходится поднести кисти рук к самым глазам, чтобы рассмотреть мелкие ссадины на риалскине костяшек; дверь почти слетает с петель, когда кто-то ломится в кабинку. Ви идет вдоль улицы, прижимая к груди туфлю, и плачет, как дура.
Наконец, что-то сложилось: на улицу, — ту, что с туфлей, — ее выставил татуировщик, на которого Ви наехала… она так и не вспомнила, за что именно. Наехала и наехала. Важно было другое — кажется, она поняла, что связывало все эти фрагменты в единое целое.
Идея.
Глобальная, мать ее, цель.
Ви задрала рукав и уставилась на рисунок на правом плече — розу, маленькую и кривоватую, как раньше.
Шоу с “Нон Стопа” резко стало ее раздражать. Ви вырубила телек, подошла ближе, провела по экрану ладонью, стирая пыль, — отражение едва угадывалось в мутной глубине, но Ви хватило этого, чтобы разглядеть выбритый правый висок, и неровные пряди, зачесанные налево. Ви-из-Токио дотронулась до экрана, Ви-из-Найт-Сити постучала с другой стороны.
— Все, хорош, — сказала одна из них. — Заебись погуляли.
Но оставалось еще одно дело, которое Ви и так уже откладывала сколько могла. Незнакомый номер, — если она записала его в таком состоянии, да еще и умудрилась отметить, как важный, по нему точно стоило позвонить.
На вызов ответила женщина. По обнаженному хрому ее лица скользили разноцветные блики огней и рекламы — похоже, она ехала в машине.
— Ви, — женщина чуть кивнула, и отвернулась к невидимому окну. — Я уже думала, ты не позвонишь. Значит, ты все-таки хочешь вернуться в Найт-Сити?
========== Часть 6. Black Madonna ==========
Хромовую женщину звали Гончая. Странное прозвище для фиксера, но Ви не слишком интересовало, почему она так себя называет: куда важнее было то, что она могла предложить.
Общаться по сети Гончая, конечно же, отказалась.
— У меня защищенный аккаунт, — сказала она. — Этого достаточно, чтобы скрыть факт нашего разговора. Но такие вопросы, как твой, лучше решать лично. Уверена, ты понимаешь.
О, Ви понимала, а потому посчитала нужным предупредить:
— За мной следят через маячок. К тому же, сигнал со спутника…
Гончая вскинула руку, призывая Ви замолчать.
— Мы в курсе. К счастью, этим своим… туром по Токио ты сделала за нас половину работы. Я сброшу тебе список заведений. Посетишь их сегодня ночью, в любом порядке. Мой человек сам тебя найдет.
Звучало разумно: с учетом того, как она провела последние пару дней, еще один поход по барам подозрение вряд ли вызовет.
— И да, Ви, убери хак, — добавила Гончая прежде, чем отключиться. — Тебе понадобится трезвая голова.
И это тоже звучало разумно. Даже слишком — у Ви была целая куча вопросов: кто такие эти “мы”, как они на нее вышли, откуда столько всего про нее знают, чего хотят? И самое главное — как, черт возьми, они собираются снять ее с крючка “Арасаки”.
Гончая закинула отличную наживку. Ви даже ломаться не стала: обе понимали, что она придет.
Это был четвертый бар из ее списка. Ви торчала тут добрых двадцать минут, и всерьез подумывала свалить раньше времени: в прошлых она провела почти по часу, но это место было труднее выносить из-за открытой сцены с караоке. Какой-то помятый корпорат в третий раз исполнял одну и ту же песню — что-то про то, каким он был идиотом, — и Ви уже до чертиков надоели его надрывные вопли.
Чтобы хоть как-то отвлечься, она вывела на оптику всю информацию о Гончей, которую только успела найти. “Кейс” осталась в апартаментах, а пользоваться декой, которую ей поставила “Арасака” Ви по-прежнему избегала, поэтому вся инфа была с открытых площадок и борд, — а значит, приходилось делить все найденное как минимум на десять. Это был единственный шанс приблизиться к правде, отсеяв совсем уже дикие и нелепые слухи.
Но даже так приходилось признать: у Гончей были и имя, и репутация. Да, Ви не слышала о ней раньше, но в этом не было ничего удивительного — фиксерша работала в другом полушарии.
Европа, северная и центральная Африка, — довольно большой кусок территории, но Гончая была из тех редких фиксеров, кто не сидит на одном месте, опираясь на сплетенную за многие годы сеть связей, долгов и услуг. Нет, Гончая и ее команда постоянно перемещались из города в город, в поисках работы, которую не могли — или не хотели — сделать местные.
