– А можно нескромный вопрос? – Монро под действием коктейля осмелел. – Сколько зарабатывает дрэг-королева за выход на сцену? – спросил он. – И бывают ли у вас… обычные артисты?
– Новенькие обычно не очень много, – бармен развела руками. – Пара сотен в неделю. Но чаевые, если понравиться публике, бывают неплохие. Нет, котик, обычные артисты у нас не выступают… а что, хочешь присоединиться? – прищурилась она.
– Мне нужны деньги, и я неплохо пою, – сказал Монро. – Но у меня нет всего этого…– он показал на себя, имея в виду парик, макияж и накладные формы.
– Это все дело наживное, милый, – она окинула его придирчивым взглядом. – Вот что… ты не очень торопишься? Если еще часок посидишь, Текила посмотрит тебя. Гораздо важнее не то, есть ли у тебя парик, а можешь ли ты завести публику. Из Леди Гаги сможешь что-нибудь исполнить?
– Bad Romance подойдет? – спросил Монро, готовый ухватиться за любой шанс. – Я готов пройти прослушивание, так сказать, – сказал он, пьяненько и отчаянно блестя глазами.
– Вполне, – одобрительно кивнула барменша. – Меня, кстати, Стелла зовут, – запоздало представилась она.
– Монро, – он тут же протянул ей руку для пожатия. – Приятно познакомиться.
– Да ты что? – она восхищенно ахнула, вполне ощутимо, по-мужски пожав его руку. – Неужели настоящее имя? Или уже выбрал себе псевдоним? – Стелла прищурилась.
– Это мое сценическое имя, которое стало родным, – ответил он. – Все меня зовут Монро.
– Ну и прекрасно! – Стелла одобрительно подмигнула. – Ну посиди пока, посмотри выступление, – она ведь была на рабочем месте и постоянно отвлекалась на посетителей, которые заказывали бойко, стоило признать.
Монро досидел до конца шоу. Стелла предложила ему еще коктейль, но он все же настоял на содовой, понимая, что иначе упадет здесь под стойку вместо того, чтобы демонстрировать свои навыки. Когда основная программа закончилась, и люди просто стали отрываться на танцполе, Стелла взяла перерыв и повела Монро в гримерку. Он ожидал увидеть там что угодно, но точно не толпу мужиков разной степени обнаженности.
– Господь всемогущий, у меня жопа просто склеилась от пота! – была первая фраза, которую он услышал. – А этими колготками можно теперь только крыс травить! Трикси, девочка, сними с мамы сапоги, видишь же, я сама не могу!
Огромных размеров королева завалилась на диван прямо в расшитом блестками платье и выставила ногу вверх. Сапог оказался тоже с блестками и с такой платформой, что при отсутствии навыков на ней наверняка можно было убиться.
Трикси оказалась молоденькой, тощей и высоченной королевой, с длинными идеально прямыми волосами и гигантскими ногтями. Но за сапог ухватилась крепко и потащила изо всех сил.
– Черт бы побрал твои отекшие лодыжки! – возмущалась она, пыхтя от натуги.
– Монро, скажи привет королевам, дамы, скажите привет Монро, – Стелла чуть подтолкнула его в спину для всеобщего обозрения. – А Текила здесь? – она окинула взглядом гримерку, но хозяйку вечера не увидела.
– Я здесь, – та выплыла из соседнего помещения, все ещё при полном параде.
Монро с трудом приходил в себя от увиденного, но вроде уже даже попривык.
– Наш новый друг хочет попасть в программу, – сказала Стелла. – Говорит, неплохо поет, и ему нужны деньги. Может, посмотришь его, вдруг он нам пригодится? – спросила она.
– Хорошо поёт? – Текила не скрывала скептицизм ни во взгляде, ни в голосе. – Ну-ка изобрази что-нибудь, – она прищелкнула пальцами с ногтями цвета ядерной фуксии.
Монро вспомнил, что ему говорила Стелла и откашлялся. Петь под дюжиной взглядов разных дрэг-королев было странным, но он справился. Может из-за алкоголя, может из-за того, что других вариантов у него не было. Но он запел Bad Romance, так хорошо, как только мог, а капелла.
Разумеется, на него были обращения все взгляды. К началу второй строфы ему начали прищелкивать и прихлопывать, а припев подхватили вместе с ним.
И было совершенно очевидно, что его голос солирует, не перекрывает, но пробивается сквозь все остальные.
– Так, ладно, юная звездочка, с голосом все понятно, музыку ты тоже слышишь. А как дела обстоят с образом? – спросила Текила, глядя на него с усмешкой, в которой читалось одобрение.
– Я никогда не примерял такой образ, мэм, – Монро понимал, что врать глупо. – Обычно я аккомпанирую себе на гитаре…
– Гитара тебе подойдет, только если ты будешь изображать Долли Партон! – хохотнула одна из дам.
– Между прочим, у нас в программе нет Долли Партон. А это большое упущение, Лита, – попеняла ей Текила, погрозив ногтем.
– Я кантри никогда не пел, – предупредил Монро, не желая, чтобы это стало проблемой, и поспешно добавил, – но могу попробовать. Я сейчас с гитарой.
– Ну если ты не знаешь репертуар Долли Партон, сначала сходи послушай, разучи что-нибудь и приходи сюда во вторник днем, – предложила Текила. – У нас тут вроде школы дрэга. Заодно на основы посмотришь.
– Хорошо. Спасибо, мэм! – у Монро сейчас каждый день был на счету, но слишком уж заманчиво выглядела перспектива вписаться в это дело. Хотя и страшно до чертиков. – Ко скольки лучше прийти?
– В три часа будь здесь. И не опаздывай, – велела Текила. – Посмотришь, как оно выглядит изнутри, познакомишься с другими начинающими девочками.
– Не опоздаю. Спасибо, мэм, – еще раз поблагодарил он, а когда вышел из гримерки, обратился к Стелле. – И вам спасибо огромное! Я непременно буду. Мне только гитару взять?
– И харизму не забудь, котик, – усмехнулась она. – Вызвать тебе такси? Кажется, после коктейля тебя все-таки пошатывает.
– Да нет, я на метро доеду, – он замотал головой, даже в таком состоянии смутившись.
Еще не хватало и тут светить своим безденежьем, так что Монро постарался поскорее ретироваться.
Героическими усилиями он и, правда, сумел добраться до дома на метро, но в замочную скважину ключом попал не сразу. Сказалась и усталость, и коктейль, так что едва он дошел до кровати, как рухнул на нее лицом вниз, даже не раздеваясь, и мгновенно уснул.
Ребята оставили ему ужин на плите – сегодня их снова кормил Дэн, и Себастьян, поднявшись в туалет часа в три ночи и найдя нетронутую порцию, крайне удивился, но решил заглянуть к Монро в комнату.
– Вот же чудище, – вздохнул он, испытав облегчение от того, что хотя бы обнаружил Монро дома.
Он раздел неудачливого музыканта, укрыл, а его ужин убрал в холодильник – зато будет, чем позавтракать.
Утром Монро долго не мог понять, как так получилось, что лежит в постели он вполне по-человечески, раздетый и укрытый одеялом. В голове были еще свежи события предыдущей ночи, он помнил, что был довольно сильно пьян, и толпу переодетых мужиков. Затем вспомнил, на что подписался, и впал в ступор, теперь слегка сомневаясь в правильности своего решения.
Он выполз в душ, потом на кухню и обнаружил в холодильнике контейнер со стикером, где было его имя. Заботливый Себастьян не мог допустить того, чтобы он голодал. Это одновременно и грело душу и заставляло Монро ощущать себя жалким и никчемным из-за своего положения.
Но блюдо из картофеля и фарша, которое Монро по простоте назвал бы просто запеканкой – на самом же деле наверняка нечто более мудреное – так изумительно пахло, что он затолкал поглубже свои рефлексии и накинулся на еду, продолжая размышлять о том, во что вписался.
Следовало, по крайней мере, получше изучить матчасть, и он, взяв планшет, просто забил – "дрэг-квин".
Следующие пару дней Монро старательно восполнял свои пробелы в знаниях. Он почитал матчасть, переваривал ее почти сутки, попутно посмотрев пару сезонов Королевских гонок Ру Пола. Он даже как-то попривык к образам, визуальному стилю и манере общения. Все это он рассматривал через призму сценического искусства и теперь изо всех сил пытался примерить на себя.
Часть денег из сбережений все же пришлось потратить на гардероб Долли Партон, который он собрал по всем известным ему секонд-хендам. Но стоило признать, кожаная куртка с бахромой выглядела так здорово, что он был готов в ней ходить постоянно, если бы не январь. Парик оставлял желать лучшего, а когда дело дошло до макияжа, Монро понял, что есть большой шанс облажаться.
