— Передвигаться между классами строго запрещено!

— Пожалуйста, я очень вас прошу! Там летит моя девушка…

— Обалдеть! Двадцать лет летаю, а такого жмотяру первый раз вижу! Ульяна, иди сюда! Глянь на товарища! Сам билет на бизнес взял, а девушку обычным отправил, а теперь вздумал шнырять туды-сюды!

— Да что за бред вы тут навыдумывали?! — шиплю я. — Поссорились мы, ясно? Ладно. Я накосячил. Сильно. Она уехала, а я бросился догонять. Куда остался билет, туда и купил, лишь бы с ней на одном рейсе и переговорить побыстрее. Ну, пожалуйста, можно я пройду? Я обещаю, что не стану выяснять отношения и ничего такого. Просто один маленький разговор. Девушки, миленькие, пожалуйста, сжальтесь!

Ульяна смотрит хоть и недоверчиво, но с добротой, а “злыдня” приоткрывает шторку:

— Ну-ка, показывай свою девушку! — командует она.

Я сканирую лица других пассажиров и нахожу то единственное, которое волнует меня больше всех на свете.

Рядом с Кариной стоит стюардесса, а сама девушка горько плачет.

— Вон там, рядом с ней стоит ваша коллега, — показываю я бортпроводницам. — Плачет, видите? Потому что я болван, козел и просто идиот. Сам бы себя придушил, да только как тогда вину перед ней загладить? Я даже без багажа на самолет прыгнул, лишь бы не дать ей окончательно разочароваться во мне!

— Ладно, романтик, — расщедривается “злыдня”, — ступай. Но учти, хоть одна жалоба, встретят тебя с полицией!

— Спасибо, миленькие! Спасибо, красавицы! — припеваючи шмыгаю в распахнутую шторку и уверенно иду к Карине.

Она сидит с краю, у прохода. Её сосед посапывает, вот бывают же такие! Едва сел, сразу храпака задать надо!

Сама же Карина сидит, уткнувшись головой в свои руки, которые упираются в спинку переднего сиденья. Её плечи дрожат, и я понимаю, что она плачет. Из-за меня.

Тихо подхожу и касаюсь её плеча. Девушка поднимает на меня взгляд покрасневших глаз, что моментально удивленно округляются, в неверии смотрит по сторонам, словно решая, спит она или нет, и тихо спрашивает:

— Ты?!

— Я.

— Ты, что, следил за мной?! Ты вообще нормальный?! — распаляется она, словно вспыхнувшая от коробка спичка.

— Тише, Карин, давай я просто кое-что скажу, а ты послушаешь, ладно?

— Ничего я слушать не стану, — она надувает губы и отворачивается.

— Карин, пожалуйста. Просто выслушай!

— Может, вы заткнетесь?! — открывает глаза её сосед, молодой парень нашего возраста. — Задолбали!

— Заглохни, — предупреждаю глухо, и он — о чудо! — внимает голосу разума. — Карин, я крупно облажался. Так боялся, что ты просто будешь смеяться надо мной. После того, что сделала Алиса, моя бывшая, отчебучила, я перестал доверять женскому полу. Мне было больно. Я страдал. Я хотел поднять свою самооценку, потому что… Мля, Карин, ну ты представь, что я испытал, когда узнал, что моя невеста, девушка, которую я носил на руках и мечтал сделать своей женой, просто привлекала внимание своего старпера-отчима?! Что я был всего лишь орудием для его ревности? Так что да, Карин. Я самоутверждался за счет покупки фото красивых девушек. Глупо, да просто дебильно, я согласен. Но! Это первое, что пришло мне в голову, первое, что начало приносить небольшое облегчение.

— Рада, что вместо одной зависимости ты приобрел другую! — язвит она.

— Всё изменилось после нашего знакомства. Как только мы начали общаться, я потерял интерес к покупке фото. Сегодня произошло чистое недоразумение! Эта девушка ответила на давнишнее сообщение. Я клянусь, я больше никому ничего не писал, Карин. Это больше не имеет для меня смысла. Мне не нужна ни одна другая девушка, потому что мне нравишься ты.

Карина поднимает на меня глаза, смотрит внимательно, выискивая что-то в моем взгляде, и я тороплюсь добавить:

— Я вообще не могу даже смотреть больше ни на кого. Ты единственная девушка, ягода моя Карина, которую я вижу. Я ослеплен тобой. Я хочу всегда видеть только тебя: в своем доме, в своей жизни. Рядом. Я не мыслю без тебя своего будущего. Я люблю тебя, Карин, и хочу провести с тобой остаток дней. Я сделаю только одно исключение, обещаю, — кривовато усмехаюсь я. — Ну, может, два или три. Для наших дочерей.

Карина смеется, а из ее зеленых глаз струятся слезы.

— Мля, вы сегодня заткнетесь или нет?! — вопрошает сосед Карины.

— Заглохни, — бросает она через плечо, поднимаясь со своего места.

И бросается в мои объятия.

Она

— Закрой глаза, моя мышка, — Дима прикладывает свои горячие ладони к моему лицу.

— Но так я ничего не вижу! — надуваю я губки, пытаясь посмотреть, что он от меня скрывает, но плотно сжатые ладони и сумерки стремительно накрывшие город не позволяют ничего толком рассмотреть.

— Терпение ягода Каринка! — его горячее дыхание опаляет мою шею.

Дима теснее прижимается ко мне, стоя позади, и я отчетливо ощущаю, что не одна желаю его. Твёрдая плоть упирается в мою попку, и я нетерпеливо трусь о его бёдра в попытке соблазнить.

— Терпение, сладкая моя, — он делает шаг, подталкивая меня вперёд.

Положившись полностью на него, я делаю вместе с ним шаг и замираю в ожидании, пытаясь совладать со своими желаниями.

— Готова?! — шепчет на ушко Дима и ещё теснее прижимается своими бёдрами.

— Всегда готова! Да что я говорю, я родилась готовой ко всему! — срывающимся голосом почти выкрикиваю я.

— Хорошо, — его язык скользит по моей ушной раковине, вызывая трепет и жгучее томление внизу живота.

— Дим, может в отель, а? Не на улице же…

— Успеем, — продолжает он ласкать меня язычком и легкими поцелуями в шею.

С закрытыми глазами ощущения очень яркие и острые. Бурная моя фантазия пускается в пляс. Безумно хочется почувствовать его горячие ладони на своих бёдрах, чтобы он запустил их под мое легкое платье и сжимал мою попку, постепенно пробираясь в трусики. Закусываю губу и сильнее трусь о его хозяйство, едва сдерживая стон.

— Возьми меня, Дима, вот так, стоя сзади, — охрипшим голосом прошу его, и по телу проходит разряд тока.

— Я бы с радостью, только мы здесь не одни. Ещё минутку, и я открою твои глаза, — шепчет он и упирает меня о каменную ограду.

— Смотри! — очередной шёпот на ухо, и он опускает ладони.

Мы стоим у каменного парапета, а внизу шумит своими водами широкая река Сена. На том берегу виднеются дорога и множество красивых строений, но я ищу своим взглядом, что именно хочет мне показать Дима, и не совсем понимаю, пока взгляд не выхватывает в темноте ее — красавицу Эйфелеву башню. Не успеваю я произнести и слова, как высокая башня начинает переливаться маленькими огоньками, завораживая и притягивая к себе все внимание.

— Как красиво! — не могу сдержать я своего восхищения.

— Я знал что тебе понравится, — парень прижимается ко мне сильнее, но неожиданно разворачивает лицом к себе.

— Будем целоваться? — зажмуриваюсь я от удовольствия.

— Может и будем, — приподнимает он меня и сажает на пояс.

Обвиваю его талию ногами и, не дожидаясь действия с его стороны, целую, томно, медленно вожу язычком по губам и посасываю его нижнюю губу.

— Думаю, сейчас самое время заселиться в отель, — стонет он мне в рот, насаживая на ствол, который упирается в мои трусики.

— Мммм, Дим, хочу тебя, — пытаюсь я потереться сильнее, вот только кажется, этого мне недостаточно.

— Подожди минутку, у меня есть кое-что для тебя.

Дима разворачивается назад к каменному ограждению и усаживает меня, при этом придерживая одной рукой, вторую же запускает в карман штанов и достаёт связку ключей, очевидно, от своей квартиры. Быстрыми ловкими движениями он снимает колечко, соединяющее вместе ключи, и протягивает мне со словами:

— Выходи за меня!

Такое неожиданное предложение выбивает почву из-под ног, а если быть точнее, то я, пошатнувшись назад, буквально на волосок оказываюсь близка к падению в реку. В последний момент Дима хватает меня за руку и изо всех сил дергает так, что оказывается на земле, а я — поверх него.