Девушка перебила его, посмотрев на картину:

– Так мне даже больше нравится. Да и наслышана о ваших конфликтах, поэтому не хотела начинать с плохой вступительной ноты в знакомстве.

Лев пошёл дальше, последовательно опустошая бутылку. Анна вновь догнала его, взяв под руку:

– Зачем строить из себя недотрогу? Отчужденного грубияна… Всем известно, что ты добрый в душе: много денег отдаёшь на благотворительность, помогаешь развиваться молодым талантам.

На лице вокалиста проявилась гримаса боли:

– Женщина, меня стошнит сейчас от твоих выводов. Добрый в душе… Это моя обязанность, как человека, который имеет больше, чем ему нужно. Когда ребёнок раздаёт игрушки, он делает это не по доброте душевной, а потому что у него перебор всякого хлама… Мне нравится твоё маниакальное упорство – добиваться своего путём доведения собеседника до состояния неистового безумия. Но прошу тебя, хватит преждевременных суждений и навязчивых вопросов. Стараюсь вести себя прилично, но силы мои не безграничны.

– Может после выступления…

Лев перебил её, слегка оттолкнув от себя и высвобождая руку:

– Найди мне родственника этого виски до начала выступления, тогда и получишь ответ.

Анна кивнула и скрылась в бесчисленных коридорах особняка.

Парень медленно шёл вдоль гримёрных. Наконец, увидев, на одной из открытых дверей надпись «Эдем», он ворвался внутрь со словами:

– Успехи «Джека» прошли успешно!

На мраморном полу неподвижно лежал басист, отображая своим образом модного хипстера. Над ним согнулся ударник, с ужасом осматривая товарища. Повернувшись, он выдал:

– Похоже, Лёха умер…

Лицо стоявшего рядом Антона перекосилось от злобы. Лев подошел к басисту, проверил пульс и ответил:

– Не умер он – с похмелюги валяется. Наш Эстонский экспресс.

– Бомер, чтоб тебя!

Невысокий парень, невероятно похожий на актера «Мэта Бомера», смущённо развел руками в разные стороны, пытаясь собраться с мыслями. Менеджер, заметив его расширенные зрачки, дрожащим голосом произнёс:

– Да ты же обдолбан… Мать твою… Я сколько раз говорил! Перед выступлениями не бахать! Этот вечер… Всё на кону…

Лев отпил виски и упал на стул, который жалобно заскрипел ножками. Видя раздражённый вид Антона, он протянул ему руку с наполовину опустошенной бутылкой.

– Ты нервный какой-то, примешь лекарство от разбитых сердец и несбыточных надежд?

Подобно ребёнку, мужчина ехидно передразнил вокалиста:

– Примешь лекарство, от разбитых сердец и несбыточных надежд… Спасибо тебе генератор великолепных цитат! Пойду делать бизнес на поздравлениях.

Антон ударил себя по лбу, оставляя впечатанный, белый след от массивного кольца на безымянном пальце.

– Как же ваша группа меня заебала своими вечными проблемами!

– «Возможно, но мы приносим тебе деньги». – тихо произнёс ударник.

Вокалист начал кивать головой, указывая на него пальцем. Сделав очередной глоток, он добавил:

– Я тут встретил надоедливую брюнетку из твоего рода. Если наше общение выйдет за рамки приличия, не обессудь. Ты всем чётко дал понять – журналистам нет места на этом вечере. Выходит Антошка – врушка? Впрочем, это уже риторика.

– Скорее она тебя поимеет, во всех смыслах… Нужно было мне всё взвесить ещё раз, Прежде чем вас, раздолбаев, брать. Благо, хотя бы Катарина нормально выступает со своим парнем.

Лев с ухмылкой на лице поставил бутылку рядом со стулом. Он затаил дыхание, предвкушая реакцию, которая последует после его фразы:

– Этот твой Энрике Иглесиас на минималках заинтересован в отношениях с Катариной, как Джастин Бибер в матчах «НБА», смекаешь?

Антон прижался спиной к стене, опуская голову. Лев неторопливо продолжил свою речь:

– Не грусти Леприкон, ты, как наш менеджер, выдал неделю концертов. После возвращения из Японии, вписал нас в свое фееричное жополизание толстосумам. Вернее – дивный, роскошный вечер. Мы пытались отказаться впервые за долгое время, но ты же не хотел ничего слышать, а сейчас начинаешь плакать при виде того, что неизбежно. Ты всегда забывал одну важную вещь – мы не пытаемся подражать «Guns N’ Roses», прочим великим. Мы – удачливые идиоты, и этим гордимся. Поселяя в доме хищника, будь готов, что он проявит свою истинную природу. Так что не требуй от нас невозможного и не смотри с призрением. Мы выйдем и сыграем, но лично я в последний раз принимаю участие в твоём параде тщеславия.

Лицо менеджера побагровело, подобрав бутылку, он швырнул её в стену. Осколки разлетелись, порезав руку Льва и забрызгав недопитым виски его майку. Вокалист не придал этому значения, лишь насмешливо приподнял бровь, оценивая произведённое им впечатление.

– Вы, мать вашу, бездарные ублюдки принадлежите мне! Мною созданы и мною распиарены! Меня тошнит от вашего образа жизни, выходок и провокаций! У вас по контракту ещё год! Хотите вы того или нет, но в случае расторжения, хрен вы что от меня получите за последние концерты!

Внутрь вошла Анна, держа в руках две бутылки «Chivas Regal 25». Лев с улыбкой произнёс:

– Молодец, партия вас не забудет!

Одну бутылку он взял себе, другую передал Дмитрию – ударнику. Антон молча указал девушке на дверь, и та поспешно вышла. Басист очнулся, забормотав что-то невнятное. Дмитрий открыл бутылку, поднёс к его губам алкоголь и помог сделать глоток. Лев снял с себя майку и, оторвав от неё приличную часть, использовал как бинт, останавливая сочившуюся из раны кровь.

– Пиздейшн – ситуэйшн… Антошка, откровенный яростный порыв окончен?

– Да, пожалуй, ты прав – местами я перегибаю. Пытаюсь от недоразвитых людей получить то, на что они никогда не будут способны ввиду своих врождённых недугов.

Лев помог подняться басисту, затем он обратился к Дмитрию:

– Приведи его в порядок. Пускай умоется и жвачку ему найди: разит неимоверно.

Ударник повёл было товарища в уборную, находившуюся в гримёрке, но Лев однозначно указал на туалет в конце коридора:

– Нам с глазу на глаз нужно переговорить. Время пока есть, идите.

Оставшиеся члены группы нехотя побрели в указанное место.

Лев ухмыльнулся. Как только дверь закрылась, он взял Антона за шиворот, прислоняя к стене. Стирая капли пота с морщинистого лба, тот быстро заговорил:

– Побьёшь меня, как тур менеджера, и твоей карьере конец! Отягчающих обстоятельств, на которые всё можно списать, нет. Тот насильником оказался и это доказано. Но я – человек уважаемый, и ты сам знаешь. Моё слово всегда будет значить куда больше всех вас вместе взятых.

Лев скривил лицо, отпустив задыхающегося мужчину, и разочаровано вздохнул:

– Успокойся, тебя, походу, и бить не нужно – сердечный приступ бахнет от волнения… Но вообще, то была совершенно иная ситуация. Так скажу: уж лучше быть дегенератом от природы, чем подхалимом и прислугой для продажных напыщенных лиц, циников, которые никогда не увидят в тебе человека. Может среди всей этой свиты найдётся пара достойных людей, эта мысль хоть немного греет перед выступлением. Но если ты, уебашка, примешься и дальше нас оскорблять, очень скоро в сети всплывут фото, где ты развлекаешься в весёлой гомосексуальной компании. Ладно бы просто геем был, но ведь ты осмелился своего же попсового певунчика поиметь. Безусловно, ты примешь меры, попытаешься грамотно всё обыграть, но череды бесконечных обсуждений в СМИ тебе не избежать, а они способны обсасывать подобные скандалы бесконечно, что тебе сейчас совершенно ненужно, учитывая, что глаз нацелен на продление рекламных контрактов. Пожалуй, чему-то у тебя я всё же научился…

Антон с трудом выжимал из себя слова, пытаясь дать внятный ответ:

– Ты сам себя убьёшь Лев и этих олухов загубишь своим слепым идеализмом. Этот мир жесток, поэтому хитрым моральным уродом быть выгодно, хочешь ты это принимать, или нет.

Вокалист рассмеялся и поправил повязку, постепенно приобретавшую алый оттенок.

– Наконец ты сказал что-то дельное, Антошка. Этот мир катится в ад, но вертел я напыщенные рассуждения на эту тему в диалоге с тобой. Слишком трезв для этого.