– По-моему, пятьдесят или сто тысяч долларов, – ответила женщина.

– Сколько? – ахнул комиссар. – У него была с собой такая сумма наличными?

Женщина удивленно посмотрела на него.

– Чего он так нервничает? – спросила Инна у Дронго. – Считает, это слишком большая сумма?

– Фикрет-эфенди, – пояснил, сдерживая улыбку, Дронго, – у русских свои правила. Они не доверяют кредитным карточкам и предпочитают носить наличность с собой. У них просто такие привычки.

– Но пятьдесят тысяч долларов, – простонал комиссар, – это колоссальная сумма!

– Только не для них, – объяснил улыбающийся Дронго. – В России их называют «новыми русскими». Это миллионеры, сделавшие свой бизнес на разнице цен внутреннего и внешнего потребления на газ, нефть, разного рода цветные металлы. Многие из них сказочно разбогатели за несколько месяцев, став обладателями многомиллионных состояний. Поэтому они не привыкли считать деньги и обычно возят их с собой пачками. Неужели вам это не понятно?

– Не очень, – признался комиссар. – Убитый был миллионером?

– Убитый был «новым русским», – снова пояснил Дронго, – и он не привык считать свои деньги. Чтобы жить на таком курорте, нужно иметь много денег. Вы знаете, сколько стоят такие апартаменты в сутки?

– Вы, по-моему, тоже не бедный, – напомнил комиссар. – Сколько стоит ваша вилла?

– Согласен, – рассмеялся Дронго, – но я зарабатываю несколько другим способом. Во всяком случае, я не заказываю себе в номер черную икру и фирменный коньяк в три часа ночи. И не ношу часов «Ролекс».

– Да, – вздохнул комиссар, – наша оппозиция говорит, что этот курорт нужно закрыть. Он настоящий рассадник разврата и растления нашей молодежи. Иногда мне кажется, что они говорят правду. Спросите, где убитый держал свои деньги?

– Где Виктор держал свои деньги? – перевел Дронго.

– В «дипломате», – пояснила Инна, – он привез его с собой из Москвы. А потом переложил в сейф.

В апартаментах были вмонтированные сейфы, которые запирались с помощью кода, известного только владельцу номера. – Позовите менеджера, – приказал комиссар, обращаясь к своему помощнику, – и вскройте сейф. Мне нужно знать, что там находится.

Помощник кивнул и быстро вышел из комнаты.

– У вашего друга были столкновения с другими членами группы? – спросил комиссар. Дронго перевел дословно, ожидая, что скажет молодая женщина.

– Нет, – снова чуть поколебавшись, ответила она, – у нас в группе были ровные, приятные отношения. Никаких споров не было. Мы приехали сюда отдохнуть все вместе.

– Вы работаете в фирме вашего друга? – спросил комиссар, и Дронго переспросил у Инны, чем она занимается.

– Я манекенщица, – пожала плечами молодая женщина, словно это должно быть известно и без ее слов. – А с Виктором мы просто друзья.

В комнату вошел менеджер с целой связкой ключей. И еще техник отеля. В сопровождении помощника они подошли к сейфу и несколько минут провозились у дверцы. И только затем менеджер с торжествующим видом открыл дверцу. В сейфе лежали четыре плотные пачки денег и две открытые. Все было на месте.

– Пересчитайте, – оживленно попросил комиссар. Все-таки версия ограбления сразу улетучилась. Это значительно улучшило его настроение, и он с новой силой напал на молодую женщину:

– Еще раз вспомните, кто мог видеть вас во время вашей прогулки к морю. Это очень важно для вас, иначе я не смогу вам поверить.

Женщина достала следующую сигарету и молча закурила. Она явно не собиралась ничего говорить.

– Отпустите ее, – посоветовал Дронго, – я могу быть ее свидетелем. Я видел ее на дорожке, когда она шла к морю. Моя вилла находится как раз на полпути между отелем и морем.

– Вы действительно видели? – недоверчиво спросил комиссар.

– Конечно. Я видел ее, когда она возвращалась с моря. И, кстати, была не одна. И вообще мне кажется, что нам следует объединить наши усилия, комиссар. – Что вы хотите этим сказать? – не понял Фикрет Явуз.

– Я частный детектив, – улыбнулся Дронго, – и думаю, я сумел бы вам помочь, если мы, прежде чем допрашивать следующего свидетеля, немного поговорим.

– Почему же вы до сих пор молчали? – воскликнул обиженный комиссар.

– Я полагал, что понадоблюсь только в качестве переводчика. Но вы правы, видимо, я ошибался. Дело в том, что это очень интересная группа. Практически все приехавшие сюда люди не любили убитого. И меня совсем не удивляет, что был убит именно он. Сегодня я весь день был свидетелем их разговоров, и мне кажется, что Виктор был просто обречен.

– Как интересно, – воскликнул комиссар. – Может, мы действительно сумеем найти убийцу с вашей помощью. Но учтите, мистер Дронго, что расследование веду я и ваша задача только помогать мне.

– Безусловно, – кивнул Дронго в ответ.

После того как Инна ушла, они остались вдвоем. И Дронго рассказал комиссару о некоторых своих наблюдениях.

– Дело в том, – пояснял он, – что это довольно интересная компания. Сегодня утром я был свидетелем разговора, состоявшегося между женщинами. Они спорили, что из себя представляет убитый. И единственный человек, который хоть отчасти защищал его, была как раз его подружка. Она уверяла, что он совсем не так плох, как о нем говорили все остальные. При этом одна из женщин вообще назвала его дерьмом. Вы представляете, как нужно ненавидеть человека, чтобы называть его так в присутствии его собственной подруги?

– И она не стала опровергать этого мнения?

– Во всяком случае, не особенно бурно протестовала.

– У вас есть какие-то конкретные подозрения? – спросил Фикрет Явуз.

– Пока нет. Но я попытаюсь изложить вам происшедшие сегодня в этой группе события в той последовательности, в какой я их наблюдал. Во время разговора женщин особую нетерпимость проявила Кира, это изящная брюнетка, которую вы еще увидите, назвавшая Виктора так безапелляционно. И Света, это блондинка, с которой вы еще тоже встретитесь. После разговора они отправились на ужин, и их столик оказался рядом с моим. Поэтому я мог слышать спор, происшедший за столом. Один из компаньонов Виктора, тот самый Рауф, о котором говорила Инна, явно угрожал ему, заявив, что еще неизвестно, кто умрет первым.

– Он так сказал? – быстро уточнил комиссар.

– Я слышал это лично, после чего Рауф ушел и больше не появлялся. А вот его девушка, та самая блондинка Света, которая и начала разговор о Викторе с его девушкой, осталась. И более того, отправилась вместе с остальными в бассейн, чтобы искупаться сразу после ужина.

Они купались впятером. Брат Виктора Юрий, его девушка Юлия, Света, Кира и Олег, тот самый финансист, о котором говорила Инна. Самой Инны в бассейне не было. Все пятеро прошли к бассейну, но купались в открытом бассейне только Юрий и Света. Олег перешел позднее в закрытый бассейн, а Юлия и Кира все время находились там.

– Значит, у всех есть алиби? – спросил комиссар.

– Нет, – возразил Дронго, – не у всех. Юлию я видел, она все время сидела у бассейна или купалась и была на виду. Олег тоже никуда не уходил, если не считать его перехода из одного бассейна в другой. Но он все время был у меня на глазах. А вот остальные не имеют твердого алиби. Юрий и Света вышли к бару и немного посидели там. А потом Юрий оставил Свету и прошел к дорожке, где и встретил Инну. Я сам был свидетелем их разговора.

– Почему тогда Инна ничего нам не сказала? – не поверил комиссар. – Она ведь могла легко подтвердить свое алиби.

– Не очень легко, – снова возразил Дронго. – Дело в том, что у них была не просто встреча. Брат Виктора приставал к ней в довольно бесцеремонной форме, и она не хотела об этом говорить, опасаясь, что сам факт подобного домогательства будет расценен как скрытая неприязнь к Виктору.

– Вот подлец, – не удержался комиссар, – значит, он приставал к жене собственного брата?

– Не к жене, – улыбнулся Дронго, – поймите, дорогой комиссар, там совсем другие отношения. У вас все еще сохраняется патриархальный уклад жизни, простите меня за это слово, а они в своих отношениях давно обогнали и Америку, и Швецию. Те просто пуритане по сравнению с этими «новыми русскими». У нас, в странах СНГ, одновременно с другими революциями состоялась и сексуальная революция, благодаря чему все запреты были сняты. Поэтому Инна не жена убитого, а его брат имеет полное моральное право приставать к ней, если ему разрешит его старший брат. Мне даже кажется, у них что-то такое уже было. Я могу судить об этом по нескольким фразам Инны.