В пятницу, 10 августа 1810 года, в семействе маркиза Микеле Бенсо ди Кавур и Адель де Селлон, которое проживало в палаццо (особняке) на улице Йена, 13, в городе Турине, произошло радостное событие – родился мальчик. Родители были несказанно счастливы: роды прошли без осложнений, у них теперь было два сына. Первенец – Густаво – родился в 1806 году. Однако время было неспокойное, Италию сотрясали войны, поэтому родители хотели, чтобы детей было больше, и два ребенка было хорошим заделом для будущего всего семейства.

Новорожденного крестили в церкви Сан-Карло. Крестным отцом стал принц Камилло Боргезе, который являлся одним из правителей Северной Италии во времена Французской империи, а крестной матерью – супруга принца Боргезе, Полина Бонапарт, родная и любимейшая сестра императора Наполеона I. В честь крестного отца родители и назвали сына Камилло[3].

Будущий первый премьер-министр объединенной Италии появился на свет в многонациональном и мультикультурном семействе, корни которого уходят в далекое прошлое. Род Кавуров был хорошо известен как в Турине, так и во всем Пьемонте. Семейное предание гласило, что его истоки восходят к отважному немецкому рыцарю-крестоносцу (по другим сведениям – паломнику) Хуберту, служившему под началом германского короля Фридриха I Барбароссы. После возвращения из похода в Святую землю Палестины этот рыцарь нашел пристанище в Италии и женился на девице по имени Бенсо.

Достоверно известно, что представители рода Бенсо в позднее Средневековье были банкирами и купцами в провинции Кьери[4]. В XVI веке семейство переехало в Турин и начало службу при дворе Савойской династии. Судя по всему, служили они верой и правдой и в 1649 году получили титул маркиза ди Кавур[5]за 20 тысяч лир.

Представители другой ветви рода Бенсо смогли также достичь значительных успехов. В начале XVIII века Карло Оттавио Бенсо стал графом Сантена, по имени городка, где он обосновался и там же построил замок, который остается достопримечательностью Сантены до настоящего времени. Правда, эта ветвь семейства по мужской линии прекратила свое существование в 1753 году. Однако ни титулы, ни служба при дворе Савойского дома не могли гарантировать безоблачную жизнь, и род Кавуров не раз попадал в различные политические и экономические передряги, характерные для Италии и Европы в те времена.

В 1781 году Джузеппе Филиппо ди Кавур женился на Филиппине де Сальской из богатой и знаменитой савойской фамилии, одним из представителей которой был католический святой Франциск Сальский. Благодаря этому браку Кавуры приобрели обширные земли в Пьемонте (Сардинии) и особняк в Турине. При этом в лице Филиппины, женщины умной, волевой и целеустремленной, Кавуры получили мощный внутренний стержень в последовавшие непростые времена. В том же 1781 году на свет появился отец будущего политика, Микеле Бенсо ди Кавур. Юношеские и зрелые годы Микеле пришлись на бурные годы Французской революции и наполеоновских войн.

В 1796 году в Северную Италию вторглись французские революционные войска под командованием молодого генерала Наполеона Бонапарта, и вскоре они стали хозяевами этих земель. Через некоторое время на смену французам пришли австро-русские войска, восстановившие на троне Савойский дом, а в 1800-м их снова сменили французы. Смена власти привела к тому, что Кавуры потеряли часть своих владений и денег, но поскольку они могли ловко договариваться со всеми властителями Пьемонта и служить им поочередно, то остались богатой и влиятельной фамилией[6].

Не последнюю роль в этом сыграла Филиппина. Она приняла Французскую революцию и последовавший режим, установленный в Пьемонте Наполеоном I. Благодаря этому маркиза стала дамой ближнего круга при дворе Полины Бонапарт и употребила все свое влияние, чтобы сын имел возможность вступить в ряды французской армии и получил соответствующую протекцию. Таким образом, Микеле ди Кавур служил во французской армии под началом генерала Бертье, а в последующем – в администрации департаментов Пьемонта принца Камилло Боргезе.

В 1803–1804 годах Микеле после ранения проходил курс лечения в Женеве, где познакомился с графом Жаном де Селлоном и его семейством. Через некоторое время молодой человек пожелал жениться на старшей дочери графа, Виктории, но она предпочла выйти замуж за барона Луи де ла Турбиа.

На следующий год маркиз снова посетил Женеву и сделал предложение уже средней дочери графа, Аделаиде (Адели). Обходительный и симпатичный итальянец пленил сердце девушки, и на этот раз отказа уже не было. В апреле 1805 года в фамильном особняке Кавуров в Турине сыграли свадьбу, а в 1806-м, как уже говорилось выше, появился первенец Густаво.

Селлоны были многочисленным женевским семейством, которое происходило от французских беженцев-гугенотов, покинувших родину в XVII веке. Со временем они стали богатыми банкирами и торговцами тканями. Бизнес успешно развивался, а их торговля шла не только в Швейцарии, но и за ее пределами – в Англии и во Франции. Известность семейства была столь велика, а влияние столь значительно, что в 1786 году Жан де Селлон удостоился графского титула, пожалованного императором Священной Римской империи Иосифом II Габсбургом.

Особенность Селлонов заключалась в том, что они были широко открыты для внешнего мира и жадно впитывали новые веяния и достижения цивилизации. Единственный сын графа, Жан-Жак, стал сторонником гуманистических идей и противником войн. Он был филантропом и коллекционером, пропагандировал свои убеждения и поддерживал тесные дружеские отношения с реформаторами и гуманистами в Швейцарии, Франции и Англии. В 1830 году Жан-Жак основал в Женеве «Общество мира» и пользовался большим авторитетом и любовью.

Виктория после неудачного брака с бароном де ла Турбиа в мае 1815 года вышла замуж за герцога Жюля Клермон-Тоннера, впоследствии ставшего известным политическим деятелем и пэром Франции. Младшая дочь, Генриетта, в 1809-м вышла замуж за Луи де Дуэ, графа д'Аузер, дворянина из Оверни. В результате род Кавуров связали крепкие родственные связи с известными и богатыми семействами нескольких стран. Поэтому нет ничего удивительного, что их палаццо в Турине часто становилось пристанищем для многочисленных родственников, это делало домашнюю атмосферу особо открытой для обмена мнений и споров.

Переломные моменты истории – а начало XIX века, несомненно, относится к таковым – всегда порождали брожения в умах и столкновения различных, порой диаметрально противоположных, точек зрения. Время от времени дискуссии приобретали столь острый характер, что Филиппине приходилось властно дирижировать и успокаивать собеседников. Таким образом, Густаво и Камилло с раннего детства оказались среди различных разговоров и суждений, в том числе и на общественно-политические темы. Разнообразие культур, раскрепощенность, атмосфера внутренней свободы и состязательность мнений, царившие в их доме, несомненно, сказались на том, что мальчики начали рано взрослеть и понимать, о чем говорят окружающие.

Бо́льшую часть времени Кавуры проводили в Турине, на лето и осень выезжая в Сантену. Камилло был активным и энергичным мальчиком, который буквально насыщался духом окружавшего его мира. По словам матери, «он был задорным, сильным, шумным и всегда играл. Невозможно было заставить его замолчать»[7]. Малыш постоянно бегал по большому дому, хлопал дверьми и по двадцать раз на дню навещал своих обожаемых тетушек. Живостью характера Камилло резко отличался от старшего брата. Густаво был серьезен, больше сосредоточен на себе и рано пристрастился к религии, литературе и философии. Книги и размышления стали для него неотъемлемыми спутниками жизни.