Зашёл в ярко бежевые двери. Поздоровался кивком с девушками на кассе. За четыре года, мы сильно примелькались друг другу и теперь, они знали всех участников в лицо. Я поднял цепочку, прошёл и повесил на своё место. Подъём вверх, по деревянной лестнице, вдоль стен из старинного красного кирпича, поворот направо, опять подъём. Даже если кто нибудь проскользнёт мимо зорких девушек кондитерской, булатная дверь с благородным, деревянным оформлением врядли его пропустит. Я дёрнул толстый золотистый канат, свисающий вместо звонка. Это именно в честь него пошло название «фитиль», для некоторых феноменов, что я описывал выше.

Внутри раздался колокольный звон. Гулкий звук колокола, как ничто другое отпугивает, вредоносные вибрации и эманации в пространстве. С нашими совместными увлечениями в клубе, это важно: сохранять чистоту пространства, помыслов и эфира.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказал тихий, женский голос из динамика, а широкий глазок потемнел.

– Зенон. Основатель клуба, – щёлкнули три замка и меня впустили. – Привет Алин.

Первое что всегда бросается в глаза, слева на кирпичной стене огромный плакат, с детально проработанными схемами и пунктами, служивший напоминалкой-шпаргалкой, как для опытных неспящих сновидцев, так и для новичков. Его намеренно от моих глаза закрывает Алин, чтобы моё внимание, скорее переключилось на неё. На ней короткое, ярко рыжее, цвета апельсин платье и голубые колготки. С головы свисает добрая тысяча синих косичек, глаза полностью лиловые, не видно ни белков, ни глазных яблок. Только сочный блеск линз. За последние несколько лет, она ни разу не была со своими глазами. Всегда в линзах, я даже забыл какой у неё натуральный цвет глаз.

– Привет Зенон, ты сегодня необычайно рано. Ещё никого нет. Мы с тобой здесь наедине.

– У меня встреча с Савелием.

– Пользуясь, случаем, я бы хотела с тобой поговорить, – она стоит ко мне так близко, что нарушены всякие границы, личного пространства. – По одному личному вопросу. Дело очень пикантное, чтобы я могла им поделиться с тобой при свидетелях, – она немного стесняется, склоняя голову, косички скользят по её плечам и груди, это возбуждает меня. – Понимаешь меня?

– Понимаю, – чего я не понимаю, так это, почему мотокомбинезоны, нынче делают такими тугими, особенно в области паха?

Я посмотрел на часы. Три часа, две минуты. В ту же секунду, за мной зазвонил колокол. Алин порывисто набирает в грудь воздух.

– Я открою, – одновременно говорим мы.

На правах основателя клуба и мужчины, я первый подхожу к двери. Широкий, глазок, не требует, чтобы к нему прислонялись глазом, силуэт Савелия видно и так. Я нажимаю на кнопку микрофона.

– Представьтесь, пожалуйста, – говорю я как требует от меня обычай.

– Савелий. Основатель клуба.

Щелкаю тремя замками и впускаю его.

– Я смотрю у вас сегодня тайная встреча основателей, – не без иронии, говорит повеселевшая Алин. – Мне уйти или посвятите меня в свой заговор?

Савелий долго смотрит на неё, круглыми светло карими глазами, потом переводит их на меня. На первый взгляд, они ничего не выражают. Однако, внимательный оппонент, в них может заметить, выражение глубокой мудрости и понимания. Но эта его манера выразительно смотреть, либо веселит, либо раздражает. В данном случае, я молча закрываю за ним дверь и иду к центральному круглому столу.

– Останься Алин.

– Да, да, да. Я не буду мешать, – хлопает она бесшумно в ладошки и подсаживается рядом.

Савелий, молча проходит и садится за стол.

– Думаю дело у тебя срочное, раз ты вечера не дождался? – наконец говорит он.

– Тут ты прав, – я сложил руки домиком на столе и изложил им без особых тонкостей и уточнений, свой ночной визит за картой. – Что вы об этом думаете?

– Без глубокого анализа, меня поразили несколько вещей. Самое очевидное. Ты должен был проснуться, в любой опасный момент. Это навык доступен даже новичку.

– Доступен новичку, но он опытный, – сказала Алин. – Порог просыпания, можно оттянуть хоть до бесконечности. Даже если угрожает самая, что ни на есть опасная опасность.

– Ну, я так и подумал. Второе, если ты умудрился попасть в реальный мир, как они смогли тебя вообще увидеть? Прямое воздействие на физику и датчики, совсем не удивляет, сила мысли она безгранична. Создание же видимого для обывателей тела, момент интересный. Мог бы ты сегодня, попробовать явиться, например, ко мне, таким образом, ночью, когда я не буду спать?

– Нет, этой ночью, у меня будет продолжение квеста и неотложные сновидческие дела, – вспомнил я о карте и о Кхе.

– Ладно, тогда третий момент. Ты утверждаешь, что смог похитить объект материального мира и утащить его в тонкий? Так что он исчез из материального. Я правильно понимаю?

– Не похитить, а одолжить, – поправил его я.

– Ты куда влез-то? В личные покои президента Бразилии? – спросила Алин.

– А причём здесь президент Бразилии?

– Я в одном из сновидений, узнала, что он занимается коллекционированием, артефактов, вытащенных из других миров.

– Нет, ни к какому президенту в покои я не лазил.

– Тогда у меня подозрения, что твой предмет, изначально никогда не был материальным, – сказал Савелий. – Не был предметом нашего мира. Потому ты его так легко утащил.

– То есть пропажу его не заметят?

– Заметят. Может он имел визуальный облик, как голографическую проекцию.

– То есть, как поплавок, – предположила Алин.

– Хорошее сравнение Алин. Надеюсь, ты дёрнул, именно за поплавок Зенон, а не попался на крючок. А кто твой информатор о предмете?

– Да так.

– Ну, если дело тайное. Можешь не говорить. Только на твоём месте, я бы поостерёгся в общении и контактах с тем, кто посоветовал тебе дёрнуть этот поплавок. На деле может оказаться, что это был крючок, на который тебя хотели поймать. Просто тебе повезло. Ты сорвался.

– Ему не повезло. Он рыбка юркая, – сказал Алин.

– Может быть и вот последнее. То, что ты не смог улететь в конце. У меня самого такое бывает. Сил полно, только углубился, а полет не выходит. К земле тянет и всё тут. Ничего не поделаешь. Это не смотря на то, что общее количество намотанных полётами, часов в воздухе, зашкаливает. Я к чему это говорю, никто не застрахован, от потери управления полёта. Причин этому может быть миллион. Нет смысла даже их искать.

– У меня такое было только по первости, в далёком детстве. Я всегда летаю без проблем. Летать даже проще чем ходить. В общем, Савелий, ты утверждаешь, что это норма, а не аномалия?

– У меня норма. У тебя может и аномалия. Однозначно утверждать, можно только тряся диссертацией при институто-университете за кафедрой перед умными профессорами.

– Сдались вам эти полёты. Я пробовала, не моё. Я передвигаюсь всегда прыжками. Не надо тут улыбаться. У меня своя, ни с кем несравнимая техника. Сначала я разбегаюсь, потом отталкиваюсь, первый прыжок всегда не далёкий. Метров на десять. Зато после распрыжки, я могу перепрыгивать города. Главное смотреть, куда приземляться и корректировать скорость приземления, по мере приближения к земле. Короче гравитация только у вас в голове, в прыжке я сама управляю её силой. Так что если Зенон, разучишься вновь летать, попробуй мой метод распрыжки.

– Дельный совет, между прочим, – сложил руки на груди Савелий, я раньше об этом не думал.

– Да, отличная идея Алин. Я попробую. А что бы ты стала делать. Ну, к примеру, если бы оказалась в моей ситуации.

– Я бы в ней не оказалась. Это раз, – её оборвал стук в дверь, и что было вторым пунктом, я не узнал.

Всё свои дёргают за шнурок. Так кто же это может быть? Савелий первый встал из-за стола, и подошёл к двери.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Здравствуйте, мне посоветовала вас моя подруга, – заговорил динамик тонким, вежливым голосом. – Она работает внизу, в кондитерской. Это она меня впустила к вам.

– По какому вопросу?

Вы ведь Зенон. Правильно я поняла? Это по личному вопросу. Вы сделали ей предсказание и у неё всё наладилось. Она рассказала мне, а потом посоветовала вас.