Прям толпа, я такое только в метро видел, да на выходе со стадиона, когда поток сужают, чтобы по газону не ходили. Растянулись на всю улицу, в основном бездумно бредут, но в толпе заметны какие-то не до прыгуны – тела еще не сформировались, но резкие и скоростные, мечутся по улице, как провокаторы какие-то, ищут, до кого бы докопаться. В церковный двор тоже зашли, облепили «альмеру», а несколько тел ввалилось и внутрь здания.

Мы с Вадиком тихонько переглянулись и, не сговариваясь, подтащили труп к лестнице, забаррикадировав им вход. Выставили стволы и стали ждать. Если сунутся, то будем палить.

Несколько шаркунов засекли труп, стали тянуться к нему, но было высоковато. Вадик предложил спихнуть тело вниз, но решили подождать и не рисковать, а то вдруг привлечем больше внимания.

Ждать пришлось почти двадцать минут. Пока почти вся толпа не прошла и не скрылась за углом, оставив небольшой десант в церкви. Я за это время успел изучить данные от Ксюхи. Много интересного нашел.

И военную часть, и базу местного спецназа, несколько охотничьих магазинов, даже наводки на адреса местных бандитов, ранее судимых за торговлю оружием, но все самое заманчивое на другой стороне города. С нашей стороны только полицейские участки, давно разграбленные, нефтебаза Соломона, где точно было оружие, но идти туда я не собирался и странная точка, помеченная как: «Королевское общество охотников и рыболовов. Западноафриканский филиал джентльменского клуба «Буддлс»».

– Вадик, хочешь в клуб? – я шепотом позвал напарника.

– Какой?

– Джентльменский. Буддлс.

– Да, кто фе наф туда пуфтит? Это фе Буддлс!

– Ты не перестаешь меня удивлять, – я посмотрел вниз на застывших зомбаков и понял, что шуметь сейчас все равно придется, так что можно уже не шептаться. – И чем же он знаменит?

Оказалось, что многим. Один из старейших в Англии, чуть ли не с тысяча семьсот какого-то года. А его членами в свое время были и Уинстон Черчилль, и Ян Флеминг, а еще муж какой-то дамы, которую Вадик тренировал (и не только) в недалеком прошлом. И вот эта дама как раз Вадику про него и рассказала, жалуясь, что ее муж не берет туда с собой.

Эта информация мне уже была лишняя, но Вадик разошелся, рассказывая, чем еще знаменито королевское общество охотников и рыболовов. Заткнулся только тогда, когда мы пошли на прорыв. Скинули тело, прыгнули следом, активно работая топорами и при необходимости подключая дробовики.

Работали на скорость, уже не заботясь о шуме и контроле зомбаков. Как шар для боулинга сквозь кегли, прикрывая друг друга, прошли через группу шаркунов и уже, буквально через минуту газанули по пустой улице в сторону трассы.

Не доезжая несколько километров до лагеря миротворцев, свернули направо, уходя в северную часть пригорода к Национальному парку в район под названием Кебби Таун. И еще через полчаса парковались возле трехэтажного здания по стилю и оформлению будто вырванного из промышленного района Лондона позапрошлого века.

Домик выглядел, на мой взгляд, странно. Скорее всего, архитектор планировал построить замок с крепостной стеной и башнями, но не вышло. Башни были, как минимум две, в виде эркеров выступали окнами вперед, между ними примерно метровый проем… и все. То есть по сути, строители вплотную поставили четыре шестиугольные башни, соединив их проемами, а сверху на уровне третьего этажа достроили широкую веранду.

Окон много, но все в решетках, как и входная дверь. Над входом старая дубовая вывеска с какими-то гербами и названием общества. А еще чуть пожелтевшая от солнца бумажка с информацией, что клуб временно закрыт уже три месяца.

И закрыт, причем наглухо. Дверь, как влитая, будто на засовах изнутри. Решетки на окнах прочные, даже если трос найти и к «Альмере» прицепить, счет не в пользу машины может оказаться. Пришлось лезть, с решетки на карниз, потом на решетку второго этажа, а оттуда на веранду. Дверь там тоже была, но попроще, и я смог ее выбить.

Вошел внутрь и действительно, будто в другое измерение попал и во времени, и в пространстве. Массивная дубовая мебель, на стенах старые картины с какими-то видными деятелями, узнал только Черчилля, но пафоса во взглядах остальных было столько, будто премьер-министр на их фоне щенок какой-то дворовый. На третьем этаже была курительная или сигарная, фиг его знает, как в таких клубах это называется. Часть стены занимал большой стеклянный шкаф с полками, заполненными коробками для сигар. Ими и пахло, только с примесью затхлости и мертвечины, тянувшегося с нижних этажей.

Я вышел из комнаты, бегло осмотрел остальные помещения – две отдельные спальни и небольшую библиотеку и спустился вниз. Медленно, по ступенечке, сканируя пространство на любую неожиданность. Но тишина.

На втором этаже располагался зал, раза в два больший чем сигарная комната. Все та же полированная дубовая мебель, глубокие кожаные кресла, а вместо картин на стенах висели чучела животных. Головы в основном – лев, носорог, гиена и прочие представители Африканской фауны. В углу на постаменте лежали слоновьи бивни, и стояло чучело еще одного льва, только целиком. А на стене висели старые черно-белые фотографии, на которых важные додики в смешных пробковых шлемах, шортах и гольфах стояли рядом или над поверженным животным. А с другой стороны у окна, занимая почти весь эркер, стоял черный рояль.

Стеклянный шкаф здесь тоже был, но уже не с сигарами, а с ружьями. Аж руки зачесались, настолько захотелось вскрыть этот шкаф. Но надо было впустить Вадика и осмотреть дом до конца.

На первом этаже в одном лице нашелся и источник трупного запаха, и местный обитатель. Не скажу, что владелец, скорее старый верный дворецкий. Сморщенный тощий старичок в смокинге и белых перчатках лежал в коридоре перед дверью с дыркой в голове. Судя по следам укуса на шее, положению тела и валявшегося рядом небольшого револьвера – сам себя приговорил.

Навел порядок, запер двери, зачем-то подготовил поднос со стаканом и бутылкой тридцатилетнего «гленфиддика», оставив его на комоде у входа, приоделся и ушел, но пост свой не бросил. Это даже было трогательно, хоть и безумно.

Я выглянул в окно, убедился, что гостей, кроме Вадика, нет и отпер дверь. Реально аж четыре скрипучих засова – открыть и закрыть обратно за Вадиком.

Поручил Вадику осмотреть первый этаж, а сам вернулся наверх к шкафу с оружием. Было заперто, но церемониться я не стал – разбил рукояткой обреза и потянулся к висящему в скобах двухствольному штуцеру.

Я его еще издалека заметил. Такую слонобойную дуру сложно было не заметить. Я прочитал надпись на гравировке: W. J. Jeffrey. Легендарный шестисотый Нитро Экспресс, тот самый, что слона на скаку остановит. Я читал про него, и про вес в семь килограмм, и про то, что слон от попадания на несколько минут вырубается, и что отдача такая, что кровь из носа и ушей течет после выстрела.

Действительно, тяжелый, но ухватистый. Я подергал за рычаг под рамкой спускового крючка, приноровился и переломил штуцер – не заряжен. Защелкнул обратно, упер в плечо, прицелился в чучело и поводил плечами. Патроны бы найти, а то пустой держишь в руках, а, несмотря на тяжесть плечи будто распрямляются, будто изнутри уверенность наружу прется.

Я отнес штуцер к окну и положил его на рояль, а сам вернулся к шкафу и стал потрошить выдвижные ящики. Не то, не то, это пригодится (обрез нужно почистить), это опять в топку, это может быть Вадик заберет, кожаный подсумок для патронов на ремень, сразу надеваем, а где же сами патроны?

Бинго! Две картонных коробочки по пять патронов или как написано на пачках – картриджей. Тяжеленькие, под триста граммов пачка, по размеру как небольшие сигары. Очень, надеюсь, что рабочие. Это же клуб джентльменов – тут просрочки не должно быть, да и смотритель-дворецкий явно к своей работе ответственно относился.

Зарядился, забрал штуцер и поменялся с Вадиком: он шмонать шкафчики, а я пошел на кухню, которая была на первом этаже. Перекусил из того, что было с собой, и нашел два широких стакана для виски.