Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я выхватил томагавк, вывернулся так, чтобы прижать жгут максимально к земле и, борясь с паникой, начал лупить по ней топором. После пятого удара она лопнула, я на четвереньках, поднимая кучу пыли, отбежал на безопасное расстояние.

Поднялся, проорался, просто выпуская накопившуюся злость и панику. Достал обрез и, подойдя к контейнеру на безопасное расстояние, расстрелял оставшихся «нянек».

Резко стало тихо.

Только бутон чавкал, поглощая Егеря. Как же мерзко. Я как-то видел, как змея поедает лягушку, раздуваясь в несколько раз, чтобы пропихнуть добычу. Так и бутон раскрылся, а черепашка-носорог, подтягиваемый лианами, уже по плечо погрузился внутрь, только кислотная желчь бурлила на «губах», растворяя броню мутанта.

– Давай это фсе фоффем, – Вадик, кряхтя, поднялся, потряс головой и стал тереть плечо, – Я там видел канифтры, я фбегаю.

– Да, давай сожжем.

Я забрался на соседний контейнер, перезарядился и стал ждать Вадика.

Что-то я устал. Было и грустно, и радостно одновременно. Радостно, что выжили, а грустно из-за Егеря. Не успели мы с ним подружиться, но он все-таки спас меня. Понял, что не готов ждать Вадика и смотреть, как бутон поедает тело бывшего снайпера.

Спрыгнул, вернулся к распахнутым воротам. Прицелился и дуплетом пальнул в основание бутона. Перезарядился и повторил, каждый раз выбивая куски плоти и кровавые ошметки. С третьей двойки, наконец, отстрелил одну челюсть.

Прицелился дальше, но услышал звук мотора на улице. Что-то крупное, явно не байк и не легковушка, скорее грузовик. Отступил в проулок между контейнерами и скрылся в тени. Попробовал по рации связаться с Вадиком, но, кроме шипящих «фыр-фыр-фыф», ничего не понял.

В узкий проезд между контейнерами, чуть ли не вплотную к стенкам въехал бронетранспортер. Остановился, не доезжая, до меня пару контейнеров и оттуда выбрался улыбающийся Вадик.

– Кофмоф! Ты где? Я нам колефа надыбал! Не мой «ниффан», но вроде нифего так птафка.

– Рыбка, а не пташка.

– Фе?

– Это «пиранья», говорю. Швейцарский бронетранспортер фирмы «Моваг», как ты ее завел-то?

– Ааа, ты про это. Да фнаю я, фто это, – Вадик открыл дверь в кузов и стал вытаскивать канистры, – Но раф я фафел, фнафит будет птафкой.

Две открытых канистры просто забросили внутрь, еще две расплескали настолько глубоко, насколько смогли, сделали дорожку и подожгли.

Отошли на безопасное расстояние, смотрели на языки пламени, вырывающиеся из ворот, и устроили минутку молчания.

Хотя получилось всего секунд пятнадцать, а потом зашуршала рация.

– Космос, Вадим, прием, это МакФерси, ответьте лагерю. Прием.

– На фвяфи, прием.

– Вадим, рад, что ты жив, но Космос есть рядом? Не могу тебя понять.

– На связи, – неудивительно, я сам половину Вадиковой болтовни не понимаю.

– Супер! Ребят вы далеко? Мы подскочили на точку, что вы указали. Забрали шестнадцать человек.

– Как шестнадцать? Троих еще не хватает.

– Вот поэтому я вам и звоню. Там пацан с девочкой, вроде брат с сестрой, потерялись и за ними учительница пошла, та, что рыженькая. Парни ждали их, но случился огневой контакт, и мы отступили. В общем, мимо если будете проезжать, гляньте, может живы еще. Отбой.

Глава 6

Действительно, снизу послышалось пение – заунывное, протяжное, точь-в-точь как мычал толстяк возле автосервиса на моей последней встрече с сектантами. Я принюхался, ароматы снизу шли убойные, но на дымовуху, как в прошлый раз, это не тянуло.

Как там в песне пелось? Хорошими делами прославиться нельзя? Надо было не умничать, а самому лагерь сперва проверить. Хорошо хоть училку с детьми спасли…

Шаги. И тягучий мерзкий напев.

Кто-то тяжелый медленно двигался по ступенькам. Не шаркун и не крадется, но шел медленно, будто тяжело ноги задирать.

Я поднялся к завалу из мебели. Подцепил томагавком сидушку у торчащего вверх ногами стула и тихонько распотрошил обивку. Вытащил два куска поролона, скрутил в трубочки и засунул в уши, чтобы не слышать пение. Черт его знает, голова в прошлый раз пошла из-за травок или черной магии.

Спустился к началу лестницы и поднял пистолет, прицелившись на линию, где заканчивалась перегородка между лестничными проемами. Покосился на зомби в зале. Часть мечется перед приемными окошками, один даже пролез частично – голову и руку пропихнул, а дальше застрял. Появились просветы в толпе, подумал, что их стало меньше, но пригляделся и понял, что это они вокруг прыгунов расступились. Многовато их на пути до выхода, не прорвусь.

Вытянутая рука уже начала уставать, когда снизу, наконец, кто-то поднялся. Шаги я не слышал, ничего не слышал – только легкое гудение пустоты в закупоренных ушах.

Первым появился запах – резкий сладковатый одеколон с примесью пота, потом мелькнула рука – полная чернокожая ладонь с золотыми часам на запястье. Человек за перегородкой явно, дойдя до последней ступеньки, остановился, опершись рукой на стену. Прошла почти минута, прежде чем негр продолжил движение и на линии угла одновременно вместе с пузом появился профиль человека.

Нос картошкой, массивные, как у многих африканцев, губы, дорожка пота на щеке – видать, каннибалы в шаманы себе только самых упитанных берут. Где-то слышал, что память находится в жире и у массивных людей и того и другого хоть отбавляй. С другой стороны, если это секта гурманов, то может им по статусу положено крупными быть.

Как только из-за угла появился висок, я выстрелил. И дальше уже не стал медлить. Активировал режим – тренировочный отстрел по мишеням и, держа пистолет на уровне глаз, только чуть вжал шею в плечи, и пошел вниз по ступенькам.

Выскочил и отправил две пули в грудь человеку, показавшегося из-за угла. На моей стороне скорость и эффект неожиданности. Туземец-послушник даже не понял, что случилось, когда свернул за угол и увидел медленно сползающее по стенке тело шамана.

Я выдернул поролон из ушей, убедился, что паники нет, не считая беснующихся мертвяков за перегородками, и пошел вперед.

Тускло освещенный коридор, какие-то тележки и коробки, покачивающийся силуэт высокого мужика у стены, звонкое журчание струи в железное ведро – еще два выстрела в центр силуэта, чтобы наверняка. Быстрая перебежка между ящиками, контрольный в голову ссыкуна.

Иду дальше.

Заглядываю в дверной проем бывшей кладовки и расстреливаю сонных сектантов, лежащих на ковриках по углам. Один спит, второй в наушниках и с абсолютно тупой улыбкой пялится в яркий экран планшета, только третий что-то почувствовал, вскинулся сквозь сон и стал шарить рукой по полу в поисках мачете.

Его и убиваю первым. Стреляю двойкой в корпус, чтобы не искать в темноте, где там голова. Парень с планшетом не реагирует, обдолбанные они тут что ли. Стреляю в спящего, и только потом бью прямо в светящееся яблочко, пробивая «айпад» насквозь.

Слышу шаги в коридоре и прячусь за дверь. Пробегают трое с оружием в руках, что-то воинственно бормочут на непонятном мне языке. Пропустил, высунулся и разрядил остаток магазина в спину. Меняю магазин и, под прикрытием тележки, заваленной черными спортивными сумками, иду вперед.

Что, не спортивно? Очень даже спортивно – три выстрела и все в цель, а про яблочко в комнате, так вообще выстрел на сто баллов.

Не удержался, расстегнул молнию на сумке и уставился на новехонькие ровные ряды зелененьких бумажек с номиналом десять тысяч.

Вот только валюта местная – Сьерра-леонский леоне. В этой стране финансисты те еще креативщики, долго, видать, над названием думали. Но с экономикой в стране было еще хуже, чем с крутыми названиями. По курсу на день моего прилета две таких бумажки могли бы поменять на один доллар.

Сумок, кстати, много – все плотно набитые пачками с купюрами. Но мне трех камазов не хватит, чтобы с «глобалами» расплатиться.

Перед следующим поворотом остановился, прислушался и принюхался. Играла музыка, но не туземные напевы, а какая-то вполне себе обычная западная попса. Отчетливо пахло жареным мясом, а дальше, как по классике: «тряпки жжем, смеемся».

11
{"b":"800836","o":1}