– Кошмар, вы слышали? Графиня Розенталь решилась на немыслимое и стала матерью-одиночкой! – мадам Шмолович трясла своими седыми кудельками, прикрытыми черной мантильей. А вместе с ними тряслись ее толстые губы и нависший второй подбородок. – Неслыханная дерзость!

– Милая, разве любовь может быть чем-то немыслимым? – улыбнулась ей в ответ старуха Ардон, прикусывая в левом уголке рта свою неизменную трубку с табаком. – Подумаешь, девушка влюбилась, отдалась возлюбленному и получила чудесный подарок.

Все дамы, которых называли Орбургским обществом, присутствующие сегодня в салоне мадам Шмолович, замолчали, прислушиваясь к диалогу двух авторитетных сплетниц.

– Я бы могла, конечно, ее понять, если бы они с возлюбленным, – последнее слово было произнесено хозяйкой салона с изрядной долей ехидства, – планировали пожениться. Но такое не произойдет никогда!

– Да? – густые седые брови Ардон взметнулись вверх, а крючковатые пальцы сильнее сжали толстую клюку, стоящую перед мадам. Даже трубка перекочевала в стоящую на столе пепельницу. Она что-то слышала об этой паре, но в силу возраста в подробности уже не вдавалась. – А почему? Девушка из древнего рода. Правда, говорят, что папаша промотал все ее приданое. Но для истинной любви отсутствие денег не помеха. Или там с женихом проблемы? Хотя она уже совершеннолетняя и от родственников не зависит.

– Или он уже женат? – влезла в разговор мадам Принст. Она была похожа на долговязую цаплю с длинным клювом вместо носа, возвышающуюся над разговаривающими. И этот длинный клюв-нос совала во всевозможные дырки.

– Как, вы не слышали? – Шмолович многозначительно фыркнула. – Она же была помолвлена, а некоторые слухи сообщают, что даже успела выти замуж за Вереса Родвэя.

– И что? – практически в унисон поинтересовался весь бомонд, собравшийся вечером в доме Шмоловичей.

– Как что? – дама даже раскраснелась от осознания важности новости, которую сообщала, – Верес же погиб в последнем сражении со скихами. И теперь никто и никогда не докажет, что это его ребенок. А эта дурочка, если и вышла за него замуж, то зачем-то оставила свою фамилию!

Данный факт был немаловажным в юриспруденции Орбурга. По законам древнего города фамилия рода давала право на наследство отца. Конечно, другие родственники и претенденты на богатства могли его оспорить в суде. Но бывали случаи, когда матерям удавалось выиграть процесс и получить деньги и недвижимость в свое безраздельное пользование, пока юный наследник или наследница не достигали совершеннолетия. И было странно, что Марьяна Розенталь так не сделала.

Этим вечером не только в салоне мадам обсуждали такую пикантную новость. Гудел весь Орбург. Не часто аристократки решались на подобный шаг, а если и решались, то прятали свои грехи в какой-нибудь порядочной крестьянской семье.

А графиня Розенталь даже не подозревала, какую бурю слухов породил ее поступок. И сейчас, лежа в кровати в общественной бесплатной клинике, счастливо прижимала к себе крохотный комочек, который мирно почмокивая сосал материнскую грудь. У нее исполнилась мечта и появился смысл в жизни, который она успела потерять со смертью Вереса.

***

Спустя два года.

Юный наследник графства Розенталь истошно орал, не давая матери и хозяйке обширного поместья заняться своими делами. Она наивно думала, что после года станет легче.

– Ребенок подрастет и станет более осознанным и послушным, – обещали ей знакомые мамочки и профессиональные няньки.

Но не тут-то было. Достойный отпрыск славного рода отличался по истине не графским упрямством. Сегодня маленький Верес требовал от матери кусок сладкого торта, который она имела глупость вовремя от него не спрятать. А он умудрился засунуть в крем свой вездесущий пальчик и с удовольствием его облизать.

Но доподлинно известно, что сладкое вызывает преждевременный выброс магии. А для ребенка двух лет это смертельно опасно. Особенно, когда магия грозит развиться в огненную. Мальчик катался по полу, бил ногами и истерично кричал.

Отчет о доходах и расходах в поместье тоже не терпел отлагательств. Она хотела с управляющим встретиться, пока сын спит. Проблема была в том, что графство Розенталь, доставшееся ей по наследству от матушки, находилось на грани разорения. И если прямо сейчас не принять никаких мер, оно может уйти с молотка за долги. И тогда несчастной женщине придется выходить замуж. И не по любви, как она когда-то мечтала, а по расчету за тугой кошелек. Даже кандидат был – барон Вишлес.

Марьяна, вроде бы и не была снобом, но союз с бароном считала унизительным шагом на иерархической лестнице. Или это был лишь предлог? Скорее он ей не нравился как мужчина. Слишком сальный взгляд, слишком короткие и толстые пальцы, слишком солидный животик и три волосинки на лысинке. Слишком много слишком со знаком минус. Его недостатки она могла перечислять долго, мотивируя себя тем, что ищет достоинства, которых так и не находила.

И сейчас душераздирающее:

– Мама, дай ням-ням! Вере дай нянм-ням! – терзали женщине душу и сердце. Но, во-первых, он недавно поел. А излишнее питание могло спровоцировать ожирение. А во-вторых, Марьяна решила проявить твердость характера, так как была у юного графа и за маму, и за папу.

– Граф Верес, прекратите истерить! – лицо женщины стало серьезным, даже строгим, голос посуровел. Она возвышалась над малышом как скала, сложив руки в замок перед грудью.

Мальчик на какое-то мгновение перестал кричать, посмотрел на мать хитрым взглядом, моргнул, хлопнув длинными рыжими ресницами, пока еще совершенно сухими. Но не успела она выдохнуть от облегчения, как тот заревел, теперь уже по-настоящему, извергая целый водопад слез и скорбно складывая свои пухлые губки.

– Пойдем, я тебе книжку почитаю! – мать решила переключить внимание ребенка на что-то другое. Книжки Верес обожал и мог слушать часами. А она тем временем привела его в кабинет, сообщив управляющему, что встреча сегодня пройдет втроем. Управляющий хоть и поморщился, но промолчал.

Верес был очень крупным и рослым малышом. Кто не знал его истинный возраст, давали ему три или даже четыре года. Только умом он был ровно на свои два.

Верес Родвэй, предполагаемый погибший отец ребенка, не был высоким мужчиной, скорее среднего роста. И волосы его хоть и были рыжими, но имели совсем другой, морковный оттенок. А кудряшки мальчугана отливали цветом старой меди. Но так как фамилию он носил Розенталь, вопросов брюнетке Марьяне никто не задавал.

Честно говоря, женщина уже не раз пожалела, что решилась на такой шаг. Растить мальчугана в одиночку было крайне сложно. Ей нужна была помощница, а лучше муж. На помощницу банально не было денег, а муж? Кому она нужна, как говорили в народе, с прицепом? Мужья стремились правдами и неправдами заполучить своего собственного наследника. А Вересу светило лишь полуразоренное графство. И лишь Вишлес мечтал шагнуть вверх по титулярной лестнице.

Но при всем при этом сынишку Марьяна очень сильно любила. И несмотря на свои же жалобы и причитания, доведись ей повторить этот путь, прошла бы его снова.

Чтобы сын не мешал разговору, она вместо обещанной книжки, поставила перед мальчиком тарелку каши. Ребенок был очень общительным и добрым. Он никогда не жадничал и всегда делился игрушками с редкими гостями. Но все, что касалось еды делало из него эгоиста. Складывалось впечатление, что юный граф все время ходит голодным. Поэтому Марьяна рассчитывала минут на пятнадцать тишины. С ложкой малыш управлялся пока еще не очень хорошо и обычно ел долго.

Только сегодня что-то пошло не по плану. То ли он обиделся, что книжку ему никто не почитал. То ли чечевичная каша решительно не понравилась и не прошла сравнения с тортом. Пока управляющий раскладывал свои талмуды на столе с другой стороны от мальчика и негромко беседовал с хозяйкой, Верес, на которого взрослые какое-то время не обращали внимания, соорудил солидную такую горку из каши на столе. И в момент, когда его мама произнесла: