У двери он с удивлением замечает Граута, явно дожидающегося его.
— Ланиста велел проследить, чтобы я дошёл до кровати? — с ухмылкой бросает он.
— Это личная инициатива, — возвращает усмешку Граут.
Измученное перелетом, тренировочным боем и попытками сопротивления тело с благодарностью отзывается на принятие горизонтального положения, и Рикс не может сдержать глухой стон.
Он прикрывает уставшие глаза и вдруг чувствует осторожные горячие пальцы, касающиеся затылка. Это не неприятно, скорее, голова стала необычно чувствительной, и Рикс распахивает глаза. Как раз вовремя: он успевает поймать потемневший взгляд Граута, который аккуратно ощупывает кожу вокруг импланта.
— Что ты делаешь? — шепотом спрашивает Рикс.
— Ланиста плотно прижал устройство, но надо проверить, — так же тихо отвечает Граут и, видимо, удовлетворённый осмотром, собирается убрать руку.
Сонливость как рукой снимает, и Рикс перехватывает горячие пальцы.
— Я единственный, кто устоял сегодня против тебя, — поясняет он свои действия удивленному Грауту. — Где моя награда?
Ответом ему служит усмешка и ещё больше потемневшие глаза.
— Насколько я помню, я поднимал тебя с песка, — напоминает Граут. — Но продержался ты действительно дольше остальных. И что ты хочешь в качестве награды?
Вместо ответа Рикс поднимается на постели и тянется к его губам. Он и сам себе не может объяснить эту внезапно вспыхнувшую тягу к огромному гладиатору, но сопротивляться ей не хочет. Граут с удивленным смешком останавливает его буквально в сантиметре от своего рта.
— Не слишком ли высока награда? — чужое дыхание так близко от собственных губ будоражит, и Рикс мотает головой. И сразу же морщится: голова отзывается на резкое движение тупой ноющей болью.
Граут замечает болезненную гримасу, вздыхает и сам прижимается ко рту Рикса легким поцелуем. Все мысли и переживания тут же исчезают, оставляя после себя блаженную пустоту. Рикс пытается прижаться сильнее, но Граут отстраняется и давит ему на плечо, заставляя лечь обратно.
— Отдыхай, новичок, — говорит он, сверкнув глазами. Невозможно прочесть его взгляд, но Рикс не жалеет о своём безрассудном поступке. Такое завершение тяжелого дня его более чем устраивает.
Следующее утро начинается с не слишком бодрого Гарса, который приходит будить Рикса. Он с удивлением обнаруживает, что Рикс уже с имплантом, который его и разбудил. Узнав, что вчера до комнаты помог добраться Граут, Гарс хмыкает, но никак это не комментирует.
Сегодня начинаются тренировки. Перед полосой препятствий Рикс видит Сторцию и невольно выдыхает с облегчением: Граут мешает ему думать и здраво оценивать все риски, пробуждая желание рисоваться и выделываться, как щенок перед хозяином. Это даже забавно, учитывая, что хозяин у Рикса совершенно иной, а Граут — такой же раб. Не такой же, мысленно поправляется Рикс, много крупнее и сильнее.
Узнав про имплант, Сторция предлагает усилить нагрузку, и Рикс, подумав, соглашается. Перед мысленным взором на секунду мелькает одобрительный кивок Граута, но Рикс с усилием прогоняет образ и сосредотачивается на тренировке.
Нужно драться и постараться сбросить соперника с бревна. Противник полагается на силу, и Рикс снова не к месту вспоминает Граута, за что очень быстро расплачивается, падая спиной на песок. Это заставляет ощутить настоящую злость на себя, ведь если он и дальше будет отвлекаться на образ огромного воина в своих мыслях, то не доживет и до первых игр. Рикс встаёт, отряхивается и требует у соперника реванш. Со второго раза получается намного лучше, и Рикс сбрасывает его с бревна, используя хитрость и ловкость.
На следующем этапе Гарс спрашивает, в каком режиме Рикс проходит тренировку. Не до конца понимая, почему, Рикс не говорит про усиленную нагрузку: рисоваться хочется только перед Граутом, заинтересованный же взгляд другого наставника не вызывает никаких эмоций. Взяв разбег и взлетая на деревянную стену, Рикс вспоминает, как легко перемахнул Граут через ограждение, игнорируя собственный вес, габариты и законы физики. По сравнению с ним Рикс чувствует себя тростинкой и без труда цепляется за выступы и щели в высоком препятствии.
Подходя к кругу из закончивших испытание гладиаторов, Рикс, наконец, видит его. Граут, почувствовав взгляд, отвлекается от сражающейся пары и коротко кивает ему, указывая на стойку с оружием.
Оглядывая мечи, копья и кастеты, Рикс замечает кнут и снова переводит взгляд на Граута. Вспоминая бой на инициации, Рикс думает, что, будь у него кнут, он получил бы большее преимущество перед сильным и несдвигаемым, как скала, соперником. Привыкнув полагаться на собственную подвижность, Рикс с ухмылкой протягивает руку к приглянувшемуся оружию.
Выбор оказывается чрезвычайно удачным: кнут идеально ложится в ладонь, и, когда очередь доходит до него, Рикс выходит из схватки победителем. Он горд собой; поймав одобрительный взгляд Граута, он одними губами произносит слово «praemium», и это однозначно того стоит: одобрение в светлых глазах сменяется удивлением, а затем Граут ухмыляется и легко кивает. Никто не замечает их переглядок, но кровь все равно закипает в предвкушении.
К вечеру головная боль совсем утихает, и Рикс принимается исследовать возможности импланта. Ланиста говорил, что он сможет просматривать собственные воспоминания. Пересмотрев прохождение полосы препятствий и проанализировав схватку с превосходящим по силе соперником, Рикс доходит до момента, когда Граут реагирует на дерзкое слово «награда», брошенное наудачу. Тогда Рикс этого не заметил, но глаза Граута стали темнее, словно на океан опустился шторм. От понимания, что незыблемая скала, которую он напоминает, реагирует на настолько невинную провокацию, в паху сладко тяжелеет.
Дождавшись, когда все разойдутся по своим комнатам, Рикс выскальзывает в коридор. Сейчас он как никогда рад своей лёгкости: его шагов в наступившей тишине практически не слышно. Сегодня он сам придёт к Грауту в комнату.
Услышав голоса, Рикс вжимается в стену, а в следующее мгновение чувствует, как его рот зажимает чужая ладонь.
— Ни звука… — по прикосновению пальцев и звуку шепота Рикс может определить всего одного обитателя лудуса, и сейчас за его спиной точно не Граут.
Кивнув, Рикс даёт понять, что не будет шуметь и что его можно отпустить. Развернувшись, он узнаёт Хотча. Голоса приближаются, и очень скоро уже им двоим придётся объяснять, что они делают в коридоре ночью после отбоя.
Нашарив сенсор на стене, Хотч открывает какой-то вход. Видимо, дверь давно не использовали, потому что механизм, открывающий вход, почти сразу заедает, и вместо полноценного прохода открывается лишь узкая щель, в которую они не без труда протискиваются. На закрытие механизм работает исправно, и им удаётся скрыться в импровизированном убежище до того, как их обнаружат.
Хотч прижимает палец к губам, призывая сохранять молчание, и вместе они изо всех сил прислушиваются к голосам в коридоре. Закрытая дверь почти не пропускает звуки, и говорящих опознать не удаётся. Когда голоса удаляются и затихают окончательно, Хотч поворачивается и пытливо заглядывает Риксу в глаза:
— И что ты здесь забыл, красавчик? Им не нравится, как я веду дела?
Рикс понятия не имеет, о чем он, и после секундного развития честно об этом говорит. Кажется, Хотч ни секунды ему не верит.
— Скажешь, что случайно оказался в коридоре после отбоя? — вкрадчиво спрашивает он.
— Нет, отчего же, я вышел специально. Я шёл… к Грауту, — после секундной заминки отвечает Рикс.
Хотч недоверчиво смеётся:
— Зачем? — Рикс и себе до конца не может ответить на этот вопрос. Признаваться случайному собрату по укрытию в том, что вчера лёгкий, почти целомудренный поцелуй обжег его губы и заставил желать большего, он не собирается.
— Низачем. Я хотел поговорить, обсудить сегодняшнюю тренировку, — он, наконец, находит нейтральный ответ, который, конечно же, вновь не устраивает Хотча.
