— Люцифер редкого ума стратег. Хотел бы я знать, что у него в голове творится.

— Думаю, он понимал, что слабее Сатаны и Белиала. А раз Вельзевул смог свернуть тех, то и его тоже сможет. Поэтому я бы даже сказал, что для молодого правителя, он поступил довольно мудро.

— В общем, весь Ад теперь во власти Вельзевула, — заключил Локи с тяжелым вздохом.

— Да. Вот так и живем. И время он удачное подобрал для нападения. После нового года сразу напал на страну Сатаны — главное препятствие. Затем на страну Белиала, зная, что там целую неделю пьют и встречают Новый год. Затем страна Левиафана, где небольшая, слабая армия. И на страну Люцифера, понимая, что там уже никто не поможет.

— Хоть он и повел себя как скотина, но я восхищен тем, как умно все продумано. Должно быть, он готовился ко всему этому далеко не один год.

— Прямо у нас под носом. Так долго.

Оба замолчали. Некоторое время стояла гробовая тишина. Никто не решался вымолвить и слова, пока Локи, задумчиво смотря куда-то в сторону, вдруг не усмехнулся.

— Теперь нам ничего не остается кроме как привыкать к новой жизни.

— Мне главное, что у меня есть моя семья. Жена, дети, внуки. Все живы и здоровы. Это делает меня счастливым. И у тебя, Локи, с семьей все хорошо. И вы двое есть друг у друга. Цените это.

— И то верно, — улыбнулся Седит, положив свою руку на руку любимого. Мужчины переглянулись, понимая, как же Архидьявол прав. Главное, что все живы.

На этой милой ноте разговор был окончен. Старый демон пошел укладывать Эвана спать. А Локи и Седит стали дальше искать кого-нибудь из своих в сети. Проходясь глазами по списку друзей, Локи уже начал думать, что больше они ни с кем не свяжутся, так как Тота в сети не было, Аластора тоже, Иштар не зашла и даже Баст вышла. Но вдруг в правом нижнем углу выскочило маленькое оповещение о том, что в сеть зашел еще один друг. Это был Абаддон. Локи сразу же написал ему с вопросом о том, можно ли позвонить, на что парень ответил одобрительно.

Раздался громкий звук вызова, и в следующую секунду послышался голос молодого демона:

— Чего вам?

В отличие от остальных, Абаддон не стал включать камеру, что слегка обеспокоило мужчин.

— Мы пообщаться хотим, — неловко ответил Седит. — Узнать, как ты? Как у тебя дела? И… ты не включишь камеру?

— А надо?..

В голосе разрушителя слышалось легкое раздражение.

— Надо, — уверенно ответил Локи.

— У-мм… Ладно.

Вместо аватарки сначала появился черный экран, настраивался несколько секунд, а затем показал и самого Абаддона. Выглядел он уже получше, чем во время нападения. Волосы убраны в пучок, так что хорошо было видно забинтованную шею. Часть левой щеки также была залеплена, а на руке находился гипс. С правой стороны от парня стоял один костыль. Казалось, что Абаддон находится на улице, так как на заднем фоне была грязно-сероватая стена, каким цветом обычно красят большую часть маленьких домов в стране, а в микрофон дул легкий ветер, заставляя также развеваться не длинные пряди волос, выбившиеся из пучка. Абаддон смотрел не в камеру, а куда-то в сторону. Издалека послышался детский голос.

— Ты где? — задал Седит первый пришедший в голову вопрос.

— Как видите, на улице, — ответил парень, переведя взгляд на экран. — Воздухом «свежим» дышу. За Мэй слежу.

— Тебе уже получше? — поинтересовался Локи.

— Тебе рассказать всю историю моего состояния за этот месяц? — съязвил Абаддон, но как только получил в ответ серьезное «да», напрягся, думая, с чего бы начать? — Что ж, первые четыре дня я лежал без сознания. Как только пришел в себя, до меня не сразу дошло, что происходит и где я. Меня сразу окружили родители и Аластор, начали задавать кучу вопросов, но я думал только о том… как же, блять, все болело! Потом в голову стали поступать всякие воспоминания с того дня, как в меня влетел шар, как появился Вельзевул, затем появился ты с Аластором, потом родители. Я как-то отрывками все помню, будто я то приходил в себя, то снова терял сознание. Это так странно. Когда я окончательно проснулся, понял, что происходит и смог заговорить, мне дали обезболивающее и позже впустили Мэй. Блин, как же ей больно было на меня смотреть, но она так скучала… ее ведь не пускали в мою комнату.

Абаддон резко остановился и снова посмотрел в сторону. К нему подскочила веселая Мэйлин, села рядом на скамейку и аккуратно обняла.

— Поздоровайся с дядями, — усмехнулся Абаддон. Девочка посмотрела в камеру и улыбнулась.

— Здравствуйте, дядя Локи, дядя Седит!

Мужчины поздоровались с Мэй, но заговорить с ней не успели, так как она сразу повернула голову на Абаддона и задала вопрос:

— Пап, а можно мне на соседней площадке поиграть с ребятами?

— Мэй… — тоскливо произнес Абаддон, посмотрев дочери в глаза.

— Ладно, пап, — без лишних вопросов, расстроенно вздохнула девочка и пошла дальше играть. Абаддон поставил перед собой костыль и опустил на него голову, также тяжело вздохнув. Локи и Седит не решались что-либо спросить, поэтому просто молчали в неловкой тишине.

— Она… все понимает, — вдруг тихо заговорил Абаддон, все еще смотря в землю. — Меня самого совсем недавно начали выпускать на улицу, но я с трудом передвигаюсь. Лишь могу сидеть на скамейке и следить за тем, чтобы Мэй не натворила глупостей.

Он поднял голову и посмотрел куда-то вверх.

— В первый раз мне пришлось ей объяснять, что, если с ней что-то случится на той площадке, я… не смогу прийти на помощь. Мне от этого так… мерзко. Мерзко, что я сейчас такой слабый и беспомощный. И что Мэй видит меня таким. Блять, да что там Мэй? Мои родители, Аластор… они возятся со мной как с инвалидом. Это пиздец какой-то! Передвигаюсь с Аластором, переодеваюсь с матерью, моюсь, блять, с отцом! Это унизительно. Я…

— Абаддон, — прервал его серьезный голос Локи. — Ты не виноват.

— Я попался под этот гребанный шар!

— Это не твоя вина, Абаддон! Такое бывает. И, если бы ты был такой помехой для родителей, они бы могли тебя просто в больницу положить.

Разрушитель снова перевел взгляд вниз, пытаясь успокоиться.

— Хорошо, что Мэй не видела меня, в каком плачевном состоянии я был после случившегося, — вдруг сказал он, словно пытаясь самого себя утешить.

— Это действительно очень хорошо, — криво улыбнулся Локи, с тяжестью вспоминая ужасное состояние молодого демона.

— Меня тогда родители сразу понесли домой, а Аластор пошел забирать Мэй из бункера. Когда они пришли домой, меня уже более менее привели в норму, но все равно сказали Мэй, что меня лучше пока не беспокоить и в комнату не заходить. Она тогда устроила истерику, но, как уверяет Аластор, мой отец быстро ее успокоил. Они явно хорошо поладили.

— Тоже интересный вопрос: а как у тебя отношения с родителями сейчас?

— С мамой вроде бы нормально. А вот с отцом я недавно поругался.

— Из-за чего?

— Странная ситуация вышла. Неделю назад дома закончилось обезболивающее, так что отец давал мне какие-то витамины, говоря, что это поможет от боли. Дошло до меня, что это не обезболивающее, когда Аластор нашел эти таблетки и сказал, что это просто витамины.

— И ты неделю терпел, не говоря о том, что таблетки не помогают?

— Нет. Боль проходила.

— Но как?

— Эффект плацебо, Локи, — выдохнул Абаддон так, словно объясняет элементарные вещи. — Это такой обман мозга. Часто используется в медицине. Просто меня взбесил тот факт, что отец пожалел что ли времени и денег на меня и просто обманывал всю неделю. Учитывая нашу с ним вспыльчивость, столь незначительное замечание переросло в ссору.

— Даже не удивительно… — после небольшой паузы произнес Седит. — А что ты собираешься делать после того, как поправишься?

— Конечно, я бы хотел отправиться на поиски Юи, но тут есть одна проблема: что делать с Мэй? Оставлять ее в Аду опасно, тем более, что следить тут за ней особо некому. Родители целыми днями на работе. Аластор тоже хочет посмотреть что-нибудь, когда я сам смогу о себе заботиться. Да и не хочу я на него свою дочь скидывать. Так что… пока не знаю.