- Не переживай, главное, чтоб отец не прознал. А то парнишкам несдобровать, - расхохоталась она, и я повернулась к тем самым парням и поняла. Все их можно выносить, позеленели все.

- Не драматизируй Рина, но наказания Вам не избежать. У Вас десять минут, жду на плацу.

За непрошеными гостями закрылась дверь и комната пришла в движение. На плацу мы стояли уже через пять минут под одобрительный взгляд ректора.

- Значит не все потеряно. Приступим?

- Как скажите!

Хором прокричали мы и приготовились к физическому истязанию. И были не готовы к тому, что с плаца мы выползем на четвереньках.

- А теперь я думаю Вы готовы услышать место, куда направитесь.

- В смысле? Мы идем в рейд? - у меня даже силы нашлись, чтоб спросить.

- Да, выдвигаетесь завтра. Деревня Тиарон ждет Вас!

- Почему мы едем в дальнюю деревню на лошадях?

- Даш, сейчас все телепортации запрещены.

- Но почему? - подъехала вплотную к Лиринелю.

- Ну ты как маленькая. Все ей объясни и расскажи.

- А как ты хотел? Я должна понимать, что происходит!

- Упрямая.

- Лиринель!

- Да расскажи ей! Что от этого случится? - вмешался Дэш, подъезжая к нам ближе.

- Вечно ты не вовремя друг! Она все время все близко к сердцу воспринимает. Ладно-ладно, не смотри на меня так уничтожающе. Объясняю. Телепортацию запретили в связи с тем, что те кто рискует, обязательно попадает в ловушку Мглы. Не знаю как у нее в этот раз получается, но она очнулась умнее и... сильнее.

- Спасибо, что рассказал, - выдавила из себя, представляя объемы катастрофы.

Для существ этого мира, телепортация это как само собой разумеющееся, особенно в общественные места. И вот представьте сколько пострадало до того, как поняли, что происходит!

- Да-аш, ты с нами? - крикнула на ухо Альсинья и с беспокойством заглянула в мои глаза.

- Да, просто не представляла насколько все плохо.

- Подруга, в прошлый раз ее усыпили и в этот раз что-нибудь придумают.

- Аля, ты у меня вроде и умная, но иногда настолько наивная. В прошлый раз целая раса фениксов слегла. Да и еще Гнев Богини, как я поняла, сделал свое дело. Сейчас у этого мира есть один неполноценный феникс. И ты думаешь я спасу этот мир?

- Но Богиня...

- Все могут ошибаться, - отрезала я ее и пустила лошадь в галоп, стараясь немного оторваться от всех. Мне нужна минутка одиночества.

- Не, но...

- Альсинья, оставь ее! - прошипел Лиринель за моей спиной и как всегда осталась ему благодарной.

Через минут десять остановила лошадь, так как мы выехали из лесу и передо мной открылась картина, которая заставила мое сердце забиться в тревоге. Небо было пасмурным без единого облачка или тучи. Солнце светило, но не грело. А трава, словно пожухла, выцвела и потеряла свои краски. Птицы не летали и даже муха мимо не пролетело. Природа словно зачахла.

- Мир умирает, - прошептала и внутри встревожилась моя птичка.

Я непроизвольно перешла на другое зрение и потянулась к магии, которая почти перестала нас окружать. И в меня полилась боль. Словно кто-то воткнул в мой живот ножи и стал медленно и с наслаждением прокручивать его.

В глазах стало темнеть и с глаз брызнули слезы. Как же было больно.

- Больно, - простонала и ухватилась в гриву лошади.

- Даша... - меня перехватили руки друга, и эльф прижал меня к груди. - Отпусти боль, она не твоя.

- Не могу!

- Пусти, ты так его не спасешь! Слышишь? Ты просто обязана это сделать. Ты сильная. Ты же огненная.

- Сильная, я могу, - вывернулась из его объятий и не понимая что делаю, скинула обувь.

Ступней коснулась сухая и не живая трава, сквозь пальцы просочился песок. Вокруг меня поднялся ветер, волосы полыхнули, вырываясь из плена тесемки, связывающей мой хвост. За спиной распахнулись крылья, а в глазах полыхнуло пламя.

По венам заструилось пламя, разгоняя застывшую кровь от боли. Я шла впереди лошадей, а вокруг все расцветало. Сколько я так шла в полной тишине, но казалось даже, сердце билось через раз, боясь нарушить чудо, которое разворачивалось вокруг.

Над головой сгустились тучи и с неба полился ливень, но мое пламя словно этого и ждало, я полыхала вся и продолжала идти.

Мне становилось тяжелее, дыхание стало сбиваться, а ноги стали тяжелыми. Шла вперед на упрямстве. За спиной уже кричали друзья. Но как я могу прекратить? И что?

- Да приди в себя! - пощечина выдернула меня из дурмана и я с удивлением посмотрела на Эрина.

Улыбнулась ему печальной улыбкой и с облегчением обмякла. Я знала, что теперь я могу отдохнуть. Нет я не потеряла сознание. Просто устала. Я пока мало знаю о своей магии, но кажись она знает больше самой хозяйки и если я смогу полностью доверится себе, то если не спасти, то облегчить страдания я смогу, только... немножечко отдохну.

- Спи дуреха, мы постережем твой сон.

Эрин...

Любопытная и забавная. Интересно как эта пташка будет покорять самый непокорный клан вампиров. Наследница теневого клана. Такого еще в истории нашей расы не было. Кровь вампира и феникса струившаяся сейчас в ее крови кружила голову. Сила и огонь, холод и жар в одной маленькой девушке. Кипучая несовместимая смесь уживалась в одном существе.

Улыбка так и сама лезла наружу, когда наблюдал за ней. Но в миг что-то переменилось. Дарья поменялась в лице и вцепилась в гриву своей лошади. Подался вперед, но эльф поспел быстрее и успел ее поймать до момента, когда она упадет на землю и свернет себе шею.

- Больно, как же больно, - прошелестел ее тихий голос.

- Эрин, что с малышкой? - обеспокоился Дэшин, но я молчал, сам не знал что происходит, но как оказалось один из нас знал чуть больше.

- Отпусти, отпусти эту боль! Она не твоя, ты так не поможешь. Слышишь?

- Да что происходит? - не выдержал напарник, но ответить я не смог.

- Ты сильная, ты же огненная!

А вот то, что происходило дальше, заставило нас всех затаить дыхание. Скинув туфли и войдя транс. Она стала кем-то другим. Магия в ней полыхнула с такой силой, что чуть не сбила с ног. Она стала стихией огня и жизни. Где ступала ее нога все оживало, все словно рождалось заново.

- Остановись Даша, ты же перегоришь, - всхлипнула Альсинья вырывая нас из оцепенения.

В доли секунды преодолел разделяющее нас расстояние и влепил пощечину. Рука дрогнула в воздухе, когда понять что сотворил и громко сглотнул, готовый сам себя ударить.