— Копии всех анализов, результатов обследования, вообще всего, что вы будете проводить должны быть переданы мне в двух экземплярах. Одна для меня, другая для органов опеки, — прекрасно теперь ещё работы мне и моей медсестре добавилось. Спасибо вам Василий Петрович, я же не знала, чем заняться, теперь буду закапываться в бумажках, чтобы мне скучно не было.

— Хорошо, что-то ещё?

— Вы ведёте записи операций?

— Да.

— Отлично, тогда также пришлёте мне запись Алисиной операции, — просто прекрасно, почему этим всем должна заниматься я, а не административный персонал больницы?

— Вика, нам нужно срочно поговорить, — в кабинет ко мне вошёл Андрей и вид у него был не самым весёлым. Что же уже успело произойти?

— Я поняла все твои требования и очень постараюсь их выполнить, — я радовалась, что есть повод поскорее свернуть разговор с Кристиной, но мне не очень нравилось выражение лица Андрея.

— Хорошо, тогда я вас оставляю, тем более что вам наверняка есть что обсудить, — она как-то подозрительно улыбнулась, но я не обратила на это внимание, потому что оно всецело было занято Андреем.

— Ну, привет красивая, — как только гостья вышла из моего кабинета Андрей подошёл ко мне и подарил приветственный поцелуй.

— Привет, — мило улыбнулась я, отстраняясь от него.

— Я очень скучал по тебе и готов об этом говорить часами, но к моему большому сожалению есть кое-что что нам нужно с тобой обсудить, — Андрей отошел от меня и устроился на стуле рядом с моим столом, который до этого занимала моя гостья.

— Что-то случилось с девочкой? — только этих проблем мне ещё не хватало. У нас и так только две недели на то, чтобы подготовить и провести операцию, поэтому проблемы нам совсем не нужны.

— Нет, я даже не успел осмотреть её.

— Тогда что могло случиться?

— Помнишь мальчика о котором ты так переживала? Сегодня я воспользовался случаем и посмотрел его, любезная медсестричка даже показала результаты его анализов, — так, проблемы всё же есть, но заключаются они в халатном отношении нашего персонала к своей работе, но с этим я ещё разберусь.

— И как это получилось?

— Не злись, ничего криминального не произошло. Они видимо ждут врача для мальчика, поэтому, когда я представился она сама предложила мне пройти к ребёнку, но как только я увидел анализы, то сразу сказал, что это не мой пациент, а оперировать я буду другого ребёнка, но она больше не успела ничего сказать, потому что в палату влетел ваш главный и мне пришлось уйти. В любом случае это не то, что я хотел тебе рассказать. Я успел осмотреть мальчика и теперь спешу с тобой поделиться результатами, раз уж ты так за него переживала, — я не могла злиться на Андрея, тем более что он старался для меня, но беседу с персоналом всё же стоит провести, чтобы подобного больше не повторялось.

— И? Как мальчик?

— Дела хреновые, судя по результатам биопсии у пацана рак, но это не самое худшее. Я осмотрел его и у него уже плохая реакция на свет, анализы тоже дерьмовые. Теперь я понимаю почему на тебя так наседал главный.

— Твои прогнозы?

— У мальчика не больше недели, по истечению которой он вероятнее всего впадёт в кому, или ещё хуже, но это моё личное мнение. Хоть метастазов и нет, но опухоль уже слишком большая, поэтому мешает нормальному функционированию организма ребёнка. Если они в ближайшее время не найдут врача, который согласиться оперировать, то ребёнок умрёт, хотя и сейчас уже вероятность смерти на столе слишком велика. Анализы плохие и у врача просто нет времени их нормализировать, — для меня Саша был просто абстрактным ребёнком, которого я никогда не видела, но от новостей, который сообщил Андрей мне стало почему-то очень грустно.

— Ты можешь сказать какая у него опухоль?

— Точно нет, у меня нет полной информации о состоянии ребёнка. Я даже не видел результатов биопсии, а о раке узнал из приписки в анализах, поэтому могу только предполагать.

— И?

— Что, и? Ты сама не любишь делать поспешных выводов, но из того что я видел могу только заключить что опухоль у мальчика агрессивная и быстрорастущая, поэтому счёт давно уже пошёл на секунды. Ты говорила, что у его дедушки была такая же опухоль, ты не знаешь какой диагноз был у него?

— У него была глиома, — я так надеялась, что мальчик не повторит судьбу своего дедушки, тем более что такая опухоль очень редко наблюдается у детей, но видимо этому мальчику суждено было родиться под несчастливой звездой.

— Ну, это очень хреново, можно конечно потешить себя надеждой, что это не она, тем более что у детей она бывает редко, да и клиническая картина только частично похожа, а мы ничего не знаем наверняка, но это никак не поможет решить проблему.

— А что поможет решить?

— Только срочное хирургическое вмешательство, но и тут ничего нельзя сказать наверняка. В любом случае решение должен будет принимать лечащий врач ребёнка, а мы с тобой можем наблюдать за этим со стороны, — было неприятно с этим соглашаться, но Андрей был абсолютно прав, я не могу ничем помочь этому ребёнку, поэтому стоит выкинуть его из головы и заняться своими пациентами, которых у меня и так достаточно.

— Ладно, что там с нашей маленькой пациенткой?

— Её ещё нужно осмотреть, но анализы все в норме, поэтому не должно возникнуть никаких проблем.

— Их при любом раскладе быть не должно, потому что девочку к нам положили только на две недели и ни днём больше.

— То есть наблюдаться она будет в другом месте? Тогда зачем её госпитализируют к вам? — Андрей был искренне удивлён, и я полностью разделяла это состояние, но выбора не остаётся, поэтому приходиться работать с тем что есть.

— Нет, её потом обратно вернут в детдом и там уже, наверное, будут решать, что с ней делать дальше.

— Ладно, постараемся сделать всё что в наших силах, а теперь пойдём и осмотрим нашу пациентку, потому что у меня осталось не так много времени, — он встал, ожидая того же от меня, но мне очень не хотелось куда-то идти из своего кабинета, тем более что где-то там в отделении лежит мальчик, о судьбе которого я почему-то думаю всё последнее время.

— Можешь осмотреть её без меня?

— Нет, ведь это ты будешь следить за её состоянием до операции, поэтому будет лучше, если первый осмотр мы проведём вместе, — мне пришлось согласиться с его доводами и встать со своего места. — Что ты так переживаешь? Это всего лишь ребёнок и он не кусается, — тут он сделал театральную паузу, а затем сказал. — Ну, если только чуть-чуть, — Андрей лучезарно мне улыбнулся, и я просто улыбнулась ему в ответ.

— Всё-таки я тебе завидую, — сказал Андрей, когда мы вышли из моего кабинета.

— Чему именно ты завидуешь?

— Твоей работе в частной клинике. Тут и пациентов меньше, срочных больных практически не бывает, но зато оборудование и материалы на самом высоком уровне.

— И что тебе мешает перейти в такую же клинику? Ты высококвалифицированный врач с большим опытом, поэтому тебе будут рады в любой клинике.

— Может быть, но только всё-таки не моё это. Я хочу помогать всем пациентам, а не только тем, которые могут себе это позволить. Да и никто на меня не давит и не заставляет делать то, что я не хочу, — это был не просто камень в мой огород, а какой-то булыжник, но я не собиралась сейчас спорить о достоинствах и недостатках платной или бесплатной медицины и поэтому молча проигнорировала выпад Андрея.

— Всё познаётся в сравнении. У меня был не самый удачный опыт работы в государственной больнице, поэтому, когда появился шанс работать здесь я сразу им воспользовалась, — тут к нам на встречу вышла моя медсестра, чему я очень обрадовалась. — Рита, в какую палату положили маленькую девочку, которая сегодня поступила?

— В третью, но я бы не советовала вам туда сейчас идти.

— А что такое?

— Случилась накладка и теперь в палате с девочкой лежит внук Василия Петровича, — этого только мне не хватало. Даже если мне и удалось увильнуть от операции Саши, то от общения с этой семьёй меня видимо ничего уже не спасёт.