– Франц, ты дома?! – позвала она брата, чтобы точно убедиться.

– Да, это я, а с чего ты вдруг дома?

– Неожиданные обстоятельства. Меня перевели.

– Перевели? – Франц вопросительно изогнул бровь, оперся об дверной косяк.

– Теперь я снова буду в подчинении у Августа Шольца.– она радостно улыбнулась

– И почему вы все время сталкиваетесь? – закатил он глаза.

– Это случайности, к тому же это намного лучше, чем работать на Вальтера.

– Ты рада, что ушла? – вопрос был задан серьезно. Он посмотрел на нее, не стесняясь того, что она в полотенце.

– Конечно я рада. – Шарлотта стала делать себе прическу, хотя волосы все еще были слегка влажными.

– И почему же?

– Франц, не начинай, ты знаешь – почему. Я ненавижу этого идиота, и, между прочим, я по твоей вине оказалась в такой ситуации. – сказав это, она накрутила прядь на бигуди.

– По моей? – Франц удивленно взглянул на сестру и подошел ближе.

– А кто вышел тогда из квартиры под предлогом прогуляться? И не строй из себя дурака, может, Вальтер тебе и поверит, но я когда-то делила с тобой комнату, тебе не одурачить меня.

– Ладно, ты права – он выдохнул и поднял руки вверх, сдаваясь. Франц заметил, что сестра заводится. Это в ее характере: заводиться с пол оборота по любому поводу. Если она влюблялась, то влюблялась сразу, если ненавидела или же презирала, то до конца.

– Да, действительно я тогда был с ним заодно. Мы договорились, он заплатил мне триста пятьдесят марок.

– Так ты продал меня ему?! – Шарлотта не сдержалась и почти прокричала это. Такой правды она не ожидала.

– Шарлотта, на тот момент мне очень нужны были деньги. – Франц стал отходить от нее, понимая что сейчас ему придет конец.

– Ах, ну да, я забыла, что ты все деньги спускаешь на свои развлечения. Надо будет проверить свой кошелёк, а то, может быть, ты и туда забрался?!

– Шарлотта, не переходи границы, ты моя сестра, но все же! – Франц тоже начал закипать. Он был дураком и сам это признавал, но брать у сестры не стал бы.

– Я обижена, Франц, я думала, что это совпадения, а ты продал и себя и меня за каких-то триста пятьдесят марок. Ну и как так получилось? – она отвернулась и стала краситься. Стало противно, она не знала, что ее брат пойдет на такое ради средненькой суммы.

– Шарлотта, я проиграл ему тогда в карты, я блефовал, у меня не было такой суммы. Он предложил тебя, ну я и согласился. Но пожалуйста, не отворачивайся от меня, прошу. Я не имею отношения к твоему переходу в гестапо. Я желаю тебе хорошо поработать у Августа, я знаю, что он хороший начальник. Пожалуйста, не закрывайся от меня. – он повернул сестру к себе и, взяв ее за руки, пристально посмотрел в ее глаза.

– Ладно, но только потому, что он идиот, и ты идиот, завтра ты пойдешь и отдашь ему эти деньги. – Шарлотта не знала, почему, но на брата она не умела долго злиться. Может быть, глядя в его глаза, она видела там их покойную бабушку… То же самое пламя, пляшущее в глубине зрачков.

Она пошла к своей сумке и, взяв кошелек, протянула ему нужную сумму. Он качнул головой в знак согласия. Говорить, что Агнет ничего не должна знать, не понадобилось. Оба понимали это слишком хорошо. Старшая сестра периодически общалась с родителями, которые пытались наладить контакт с детьми только потому, что хотели вновь взять их под опеку.

Шарлотта оделась, приведя себя в порядок, взяла плащ, который хотела набросить поздним вечером, так как она не планировала расставаться с Августом раньше десяти, а то и одиннадцати. Она вышла из дома и направилась в нужный бар, попросив Франца встретить сестру и сообщить ей, куда пошла Шарлотта. Только после этого он сам может идти хоть на все четыре стороны.

Она летела по оживленным улицам города и отмечала, что город сильно изменился за небольшой промежуток времени, на протяжении которого Гитлер был у власти. Рождаемость очень повысилась, а среди девушек все чаще и чаще, стало быть, появлялись неработающие, которые занимались хозяйством, а, по мнению Шарлотты, сидели на шее у мужа. Нет, не то чтобы Шарлотта критиковала этот образ жизни, просто считала его неприемлемым для себя. Ведь когда ты зависим от одного человека, это очень большой риск для тебя самой. Она никогда не видела себя в роли жены и матери. Нет, она никогда не запрет себя в такие рамки, она всегда будет крутить романы, не преступая границы, за которой долгосрочные отношения. Обременять себя семьей? Увольте. С этими мыслями она зашла в кафе.

Здесь довольно простой интерьер и меню, однако многим кафе нравится, поэтому свободных мест тут всегда немного. Август сидел в конце зала, заняв столик, какой она сама заняла бы. Она прошла через весь зал и, поставив сумку, проговорила:

– Долго пришлось ждать?

Август едва понял вопрос. Шарлотта была прекрасна: черное бархатное платье подчеркивало фигуру как нельзя лучше, оттеняло серый цвет глаз, делало их глубже и притягательнее.

– Нет, что вы. – наконец очнулся мужчина. – Вам очень идет это платье. Вы выглядите в нем… нежно. – последнее слово он произнес как бы растягивая его.

– Спасибо. – он помог ей сесть, и, подозвав официанта, они взяли два стейка с картофелем. Пока ужин не принесли, они решили немного поговорить про работу, а позже перейти к более личным темам. Августу не терпелось узнать подробности истории с Вальтером. Он надеялся, что Шарлотта не забудет ее рассказать. Он сел поудобнее и, поправив китель и галстук, еще раз оглядел свою спутницу. Сегодня она надела турмалиновый комплект украшений: пара сережек и кольцо, которые прекрасно гармонировали с платьем чуть выше колен, открывающим также плечи.

– Август, скажите, чем мне предстоит заниматься? Я ведь не только буду писать отчеты. – Шарлотта приложила руку к щеке и расслабленно улыбнулась. Таблетки подействовали, остатки тревоги покинули ее.

– Нет, конечно нет. Вы будете ездить со мной на объекты, составлять отчеты, а также отвозить их Гиммлеру или же его адъютанту.

– Скажите, вам нравится это занятие? Для чего этот проект? – Шарлотта подумала, что ей очень нравится его голос, он успокаивает и дает уверенность, что она в безопасности.

– Это постройка нескольких концентрационных лагерей, предназначенных для политзаключенных, а также для евреев. Сегодня я получил новые бумаги. – девушка случайно столкнулась с ним взглядом и у нее мороз пробежал по коже. Он очаровал ее окончательно.

– Вы серьезно? Я думала, что всех евреев просто будут вывозить из страны, переселять за рубеж.

– Раньше так и задумывалось, однако теперь планы фюрера изменились, и он хочет держать евреев в лагерях, чтобы они трудились на благо Рейха. Вы же знаете, их увольняют с любой работы. – К их столу принесли еду, которое очень вкусно пахла.